Сергей Шведов - Шкатулка группенфюрера

– И кто организовал эту встречу? – хмуро покосился в мою сторону Чернов.

– Ваш покорный слуга, – скромно потупил я очи.

– А вы уверены, что Шульц будет? – вежливо полюбопытствовал Строганов.

– Уверен. Причем он приедет на встречу с тем самым кинжалом, который давно покойный полковник Ильин изъял у убитого групенфюрера.

– Значит, кинжал у Шульца? – удивился Рыков.

– Да, – кивнул я головой. – Колотов продал этот кинжал актеру Лузгину, а тот в свою очередь перепродал его Шульцу.

– Выходит, Шульц убийца? – прищурился в мою сторону Строганов.

– Я этого не сказал. Но он может им стать, если и дальше будет гонять своих людей по скользкой дороге за безобидным фотографом.

В ответ на мои слова Строганов усмехнулся, Чернов отвел глаза и только Рыков возмущенно пожал плечами:

– Я не понимаю, Игорь, тебя что, преследуют?

– Меня мало того что преследуют, Олег, но еще и собираются устранить, если в этом, конечно, возникнет насущная необходимость.

– У тебя мания, Игорь, – хмуро бросил Чернов.

– Нет, Витя, просто куш слишком велик.

– Я официально тебя спрашиваю, Игорь, – повысил голос Рыков, – тебе известны имена этих людей?

– Они и тебе известны, Олег. Более того, эти люди находятся сейчас в этой комнате и усиленно пытаются убедить нас с тобой в своей непорочности.

Рыков посмотрел сначала на Чернова, потом перевел глаза на Строганова:

– Но зачем, Феликс?

В отличие от майора Рыкова я знал, зачем Строганов затеял эту катавасию с украденными у группенфюрера золотыми цацками. Конечно, будь на месте графа Фели другой человек, я, возможно, и поверил бы, что его увлекла погоня за кладом, и он не ведал, какими трагическими событиями обернется его невинная игра. Но в том-то и дело, что Мефистофель знал, какое яблоко раздора он подбрасывает компаньонам, и просчитал ситуацию наперед. А если дело вдруг стопорилось, он исподтишка подталкивал и без того очумевших от легких денег людей в нужном для себя направлении. Конечно, и Ильин, и Кружилин, и Чистопалов не были ни ангелами, ни наивными детьми, это были прожженные деляги, готовые на любое преступление ради солидного куша, но в том, что они совершили эти преступления, была немалая доля вины Феликса. Самое скверное, что ни один суд в мире не смог бы осудить Строганова. Ибо земному правосудию не дотянуться до Мефистофеля, а в правосудие небесное этот человек, походя играющий чужими судьбами и жизнями, не верит.

– Не скорбите об ушедших, Игорь, – спокойно отозвался Строганов, – они не достойны ни жалости, ни сочувствия. К деньгам и власти они шли по трупам, а теперь сами стали ступеньками к возвышению других. Так устроен мир, Фотограф.

– Спасибо за разъяснение, господин Эрнст Шульц. Так мне звонить Чистопалову?

– Разумеется, звоните.

Майор Рыков выругался, похоже, для него стало сюрпризом, что неуловимый Шульц и его старый знакомый Строганов, это один и тот же человек. Зато в качестве компенсации мы преподносили ему сразу заказчика трех убийств Кружилина, Ильина и Кравцова. Правда, вину Чистопалова ему еще предстояло доказать. Вряд ли муниципальный чиновник сдастся без боя, и ударится в полную сознанку при виде прокурорского мундира.

– Дайте мне время на то, чтобы подготовиться, – взмолился Рыков. – Я не могу допустить кровавого побоища в центре города.

– Три часа тебе хватит?

– Думаю, да.

– Тогда я назначаю свидание ровно на десять.

Я отлично понимал, зачем понадобился этим людям, Строганову и Чернову. Дело в том, что осторожный Чистопалов никогда бы не рискнул явиться на свидание с графом Фелей со шкатулкой в кармане. Иное дело, чужой всем в городе немец Эрнст Шульц. Свидание с ним должен был организовать совершенно посторонний человек, то есть я. Шульц явится на встречу с зарвавшимся муниципальным чиновником, но вряд ли знакомство с ним доставит удовольствие Геннадию Степановичу.

– Вы готовы к решающей встрече, господин Чистопалов? – спросил я по мобильнику у чиновника.

– Готов.

– Он приедет в десять вечера в казино «Дама треф». Постарайтесь его не спугнуть раньше времени, Геннадий Степанович.

– Сколько человек будут его сопровождать?

– Двое, я и Чернов. До встречи.

Я спрятал в карман мобильник и вопросительно посмотрел на Строганова:

– С вашей стороны возражений не будет, граф?

– Я думаю, нас троих будет достаточно.

– А если Чистопалов начнет стрелять? – возмутился Рыков.

– Тогда придется вмешаться тебе, Олег, – спокойно отозвался Чернов. – Но думаю, до кровопролития дело не дойдет.

Рыков, похоже, не был уверен в столь оптимистическом прогнозе. Я, признаться, разделял сомнения майора милиции, но вслух высказываться по этому поводу не стал. Пока что для меня не совсем ясны были мотивы, которые толкают на эту встречу Феликса Строганова. Неужели ему действительно нужна шкатулка? И что за тайну она в себе хранит?

– Кстати, – встрепенулся Рыков, – а где находится перстень?

– У меня в сейфе, – отозвался Чернов. – Я забрал его у Мандрыкина и в любой момент готов предъявить суду.

– До суда еще надо дожить, – сердито буркнул майор.

– Не волнуйся, Олег, – утешил я сотрудника милиции. – Я сдам тебе убийцу Сипягина на блюдечке с голубой каемочкой, а он в свою очередь, поможет вам раскрыть убийство Кружилина. Сверли дырку на погонах для очередной звездочки.

– Твоими устами, Игорь, да мед бы пить.

Первым к казино «Дама треф» подъехал я на своем «Форде». Время близилось к десяти. В казино горел свет, но двери были закрыты наглухо, к огорчению завсегдатаев, которые уныло поворачивали прочь от обители соблазна и порока. Через две минуты к казино подкатил «Мерседес» и остановился чуть в стороне на противоположной стороне довольно широкой улицы. Я не поленился и наведался к его пассажирам с коротким визитом. Ксения выглядела удивительно спокойной, словно это не ей предстояло через несколько минут стрелять в пусть и бывшего, но любовника. Вадим Ситников слегка нервничал. Ладонь, которую он мне подал, была влажной.

– Ваш выход в двадцать два часа десять минут, – напомнил я своим подельникам. – Охрана на входе предупреждена и пропустит вас беспрепятственно. Шульц и Чернов, в отличие от вас войдут с черного хода. Так что не ждите их у парадного крыльца. Ну, ни пуха вам, ни пера.

К вечеру мороз усилился, к тому же подул пронизывающий ветер, и я поспешил укрыться за гостеприимно раскрывшимися предо мной дверьми казино. У входа меня встретил Чистопалов. Этот был взволнован, как юноша перед первым свиданием. Даже капли пота выступили у него на лбу. Что, впрочем, и не удивительно, если вспомнить, какой страшный и кровавый путь проделал этот человек ради достижения цели. Воля ваша, но я не понимал Геннадия Степановича, он ведь был далеко не бедным человеком и на преступление пошел не ради куска хлеба. Конечно, он, мягко так скажем, не любил своих компаньонов и, скорее всего, они не заслуживали его любви, но убить двух своих старых знакомых из-за шкатулки, в которой, возможно, ни черта нет, это выше моего понимания. Чем-то он напомнил мне того интеллигентного типа из булочной, который скармливал последние гроши автомату в надежде на чудо. Впрочем, Чистопалову противостоял не бездушный автомат, напичканный электроникой, а человек из плоти и крови, но вряд ли Геннадий Степанович мог рассчитывать на его отзывчивость.