Алексей Макеев - Убийца прячется во мне

— Странно. Женщины вашего типа предательства обычно не прощают. Вы независимы, материально обеспечены, почему же просто не указали мужу на дверь?

— Возможно, с кем-то другим я бы так и поступила, но, можете не верить, я люблю мужа. По любви замуж шла, люблю и сейчас. Более того, у нас с Петей брачный контракт, по которому в сложившихся обстоятельствах я могла обобрать его до нитки и выгнать за дверь буквально в одних трусах. Но я хотела сохранить семью. И как-то вечером, выбрав удобный момент, я предъявила Пете фотографии.

Муж, надо отдать ему должное, повел себя достойно. Не стал юлить, изворачиваться, прощения просить, просто осведомился, сама ли я подам на развод или хочу, чтобы он это сделал? Но я развода не хотела. Пересказывать наш разговор дословно не стану, мы всю ночь проговорили, отмечу только основные моменты.

Петя мне потом, когда все закончилось, признался, что я его спасла. Отношений с Катериной он не искал, связью с ней тяготился, но оборвать не мог, она его будто околдовала. И я ему верю. Мужчины, как правило, плохо разбираются в женской психологии, но я-то женщина и уже в юности поняла: если достаточно умелая дама поставит себе целью совратить мужика, очень немногие смогут устоять.

— Ну-ну, голубушка, не стоит так уж огульно, всех под одну гребенку…

— Зачем же всех? Я не случайно оговорилась, безусловно, найдутся и те, кто устоит. Только, знаете ли, я почти уверена, что подавляющее большинство таких «стойких оловянных солдатиков» импотенты или люди со сниженным гормональным фоном. Фригидные, проще говоря, если этот термин применим к мужчинам. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. А мой Петя — нормальный мужчина, он не устоял, хотя сопротивлялся долго, целый месяц. Вы же с ним встречались, верно? Ничего странным не показалось?

Иван Макарович, оборотившись, кинул взгляд в мою сторону, разрешая ответить.

— Показалось. — Я в своих выводах не сомневался, оттого и говорил уверенно. — Его поведение облику не соответствовало. Люди подобного склада обычно дружелюбны и, уж точно, спокойны и не суетливы. А Петр Петрович был какой-то хмурый, дерганый, все время руками сучил, будто не знал, куда их пристроить.

— Вот, вот. Точно таким он вдруг и стал тогда, три года назад, и я, естественно, почуяла неладное. А когда все закончилось, стал прежним.

— Но теперь…

— Да, снова изменился, я вскоре объясню, почему. Это и есть наше алиби, но о нем чуть позже. Короче говоря, мы совместно преодолели кризис, Петр с Катей порвал и от счастья чуть ли не светился. Но я никак понять не могла, а ей-то зачем нужна была эта связь? Петя отнюдь не гуру тантра-йоги, камасутру не изучал. Сказать, что богатого мужа искала, тоже не получится: ее собственный не беднее моего, а Петя в случае развода терял почти все. И только потом я поняла: Катя выгоды не искала, просто развлекалась. И от нашего с Зиной разлада она материально ничего не выиграла. А вот развлеклась, бесспорно.

— Да, — заметил Иван Макарович, — есть такие люди, которые будто подзаряжаются от чужих бед, питаются негативными эмоциями, будто заправские вампиры.

— Примерно такой вывод и я сделала: Катя — энергетический вампир, значит, ее нельзя подпускать близко. Тем более сама она неуязвима, ее маска простушки непробиваема, как броня. Как-то раз она настолько вывела меня из себя, мол, не сдержалась и в сердцах заметила, что чем под чужие одеяла заглядывать, лучше бы за своим мужем присматривала, а то он из массажных салонов не вылазит. Была у Леонида такая слабость, любил с молоденькими гетерами развлечься.

— И что она ответила?

— Не поверите! Знаю, говорит, у Ленечки спинка болит, ему массаж полезен. А сама ресницами хлоп, хлоп, глазки наивные, смотришь и веришь, что она и впрямь не понимает, что муженька в тех салонах довольно своеобразно массируют. Нет, Катю не пробить, не стоит и пытаться. В общем, я выводы сделала и с тех пор никаких неприятностей с той стороны не имела. Как это часто бывает, беда пришла, откуда не ждали.

Два года назад у меня обнаружили серьезное заболевание, могла помочь только дорогостоящая операция. Причем делать ее надо было срочно, в течение месяца, иначе благополучный исход не гарантировался, то есть требовалось довольно быстро раздобыть где-то двести тысяч долларов. Сама по себе сумма не такая уж неподъемная, но у нас свободных денег на тот момент не было. Хотя мы с мужем оба прилично зарабатываем, но капиталов не скопили. Здоровье нас никогда не подводило, поэтому деньги мы не откладывали, предпочитали тратить на поездки в разные экзотические места и за десять лет почти весь мир объездили, даже в Антарктиде и на Северном полюсе побывали. И как раз тогда, незадолго до болезни, мы купили сыну квартиру по ипотеке, которую я оформила в своем банке на льготных условиях.

То есть буквально вчера все было нормально, и вдруг мы оказались в сложной ситуации. На дворе кризис (вы же помните, что творилось два года назад?), второго кредита мне не дадут, только что купленную квартиру, пока ипотека не погашена, не продать, а пожить-то еще хочется, как-то не готова я оказалась в тридцать шесть лет предстать перед Спасителем. Петя стал прикидывать, где бы денег добыть, и тут Андрей помощь предложил. Мол, бери, Петя, не парься, отдашь, когда сможешь, только напиши-ка расписочку для порядка.

Операция помогла, мы снова зажили счастливо и спокойно, только за рубеж ездить перестали да в расходах ужались, долги-то возвращать нужно. За два года с ипотекой мы наполовину разобрались, даже подкопили немного для Андрея, как вдруг Петя посмурнел. Точно, как три года назад. Я забеспокоилась, не Катя ли снова тому причиной, стала расспрашивать, Петя и признался. Оказывается, Андрей потребовал возврата долга, жестко потребовал. Или все до копеечки возвращаешь, дружище Петр, или свою долю в фирме на меня переводишь.

— Недружелюбно. Так даже с партнером поступать непорядочно, не то что с другом. К тому же ваш муж говорил, что его доля на «пол-лимона» тянет.

— Никак не меньше. Так что требование Андрея — форменный грабеж. И срок дал минимальный — месяц, который через неделю истекает. А ведь они с Петром с детства дружат. Но, с тех пор как «Комп-сервис» занял свою нишу на рынке, Андрей стал меняться, захотел стать единоличным хозяином. Леня ему не мешал, рассматривая работу как синекуру, а вот Петя в деле разбирался. Вот Андрей и решил его удалить, на старую дружбу не поглядел. Впрочем, я уже говорила: друзья бьют больнее всех. А узнав, что он амуры с Катей крутит, не удивлюсь, что такую блестящую идею Андрюша не сам родил, а под влиянием подруги.

Но судьба, как бы в награду за вываленные на наши головы неприятности, подбросила выход, даже два. Мне неожиданно позвонил старый друг, моя первая институтская любовь. Когда-то мы целый год встречались, чуть было не поженились, но жизнь развела, бывает. С тех пор виделись только на общих мероприятиях, вроде встреч выпускников, но теплые чувства друг к другу сохранили. Так вот, мой друг, оказывается, крупный акционер корпорации «Гарлик-ойл» и собирается свои акции продавать. По старой памяти предложил мне, цена вопроса — полмиллиона долларов.