Людмила Бояджиева - Идея фикс

Легким изящным жестом Али-Шах остановил Арчи:

— Позвольте, мистер Келвин, этот эпизод преподнести гостям из первых рук? Спасибо… Вам, господа, наверно, вовсе не интересно, кому принадлежали сокровища, спрятанные на дне Черного моря более ста лет назад. А моему отцу, узнавшему от деда о пропавшем золоте, эта мысль не давала покоя. Дело в том, что часть слитков, перевозимых английским судном, была извлечена из подвалов сокровищницы Фаруха для выплаты займа воевавшей Великобритании. Наша помощь этой стране не разглашалась, но была достаточно солидной.

Именно поэтому отчасти я и прибыл в Крым, имея задачу встретиться с партийным боссом товарищем… э… Робертом, фамилию не помню. Он обещал мне передать пленки со схемой местонахождения клада и сообщил о неком американце, интересующемся сокровищами с другой стороны. Я выкупил у него микропленку и задумался насчет соперника. Мне не хотелось продолжать нечистую игру, ведь почти половина золота, затонувшего вместе с «Черным принцем», принадлежала англичанам. Ну, и кроме того… хм… не слишком умно вступать в конфликт с дружественной державой и ее спецслужбами. Как и с русскими, впрочем. Я пригласил Арчи Келвина к себе в апартаменты для секретных переговоров. Мы заключили соглашение о взаимопомощи при извлечении клада и его дележе.

— Так шельму Паламарчука убрали ваши люди! Я так и думал. Вы боялись, что, завладев вторым экземпляром, я начну действовать самостоятельно, и постарались предотвратить сделку, — пробурчал Арчи.

— Это вы, друг мой, вели двойную игру, договорившись с Робертом о покупке пленки в тайне от меня, — спокойно заметил Мухаммед. — Я не догадывался о том, что произошло в ресторане, вернее, во время налета террористов. Этот человек действовал слишком грубо, договорившись с двумя покупателями.

— Полагаю, его подвела жадность. Тысяча долларов для тех времен большая сумма.

— От меня он получил пять. Местные бандиты охотились за ним не зря. — Али-Шах вздохнул: — Сделка Роберта с американским партнером, как выяснил я много позже, сорвалась. Но у меня имелась микропленка с картой, и мы с мистером Келвином поделили ответственность в деле извлечения золота.

— Арчи! Ты ничего не сказал мне об этом! — не выдержал изумленный Сид. — Зачем же тогда вся эта возня? Ведь клад давно найден… Опять я влип, как идиот…

— Он не был найден. Русский подсунул господину Мухаммеду фальшивую карту. Когда это выяснилось, я попытался обнаружить затерявшийся экземпляр пленки, тот, что предназначался мне. Но мое расследование шло туго — ему мешали разные жизненные обстоятельства. А кроме того… Разве я мог быть уверенным, что русский не обманул и меня? Что в потерянной кассете не дубликат пленки, проданной господину Мухаммеду?

— Я потратил много денег на подводные работы и, когда убедился, что русский провел меня, решил, что версия Келвина справедлива: Советы сами тайно подняли и спрятали золото. — Мухаммед покачал головой: — Хитрый народ! Оказывается, они не очень доверяют Востоку и больше полагаются на Америку. Та карта, что ты добыл, Сид, оказалась верной.

— Вот так штука! — хлопнул в ладони Пламен. — Фантастика! Ни за что бы не поверил!

— Но, господин Бончев, дело приняло еще более фантастический оборот. — Келвин улыбнулся: — Итак, вернемся назад. Мухаммед убедился в подлоге, не найдя подводного тайника, мы в очередной раз послали русских… Ну, в общем, решили закрыть это дело. Прошли годы, я вышел на пенсию и от скуки стал раскручивать давние крымские события. Копал себе потихонечку. И вдруг… Год назад у меня появилась более важная цель, чем слитки золота. — Арчи обвел присутствующих торжественным взглядом: — Видите ли… Дело в том, господа, что я искал не столько клад… Я искал своего сына.

— Сына? — Графиня в изумлении оглядела присутствующих. — Лара, у тебя был сын?

— У меня дочь восьми лет, — тихо произнесла Лара.

— Сына родила Анжела Градова… — Келвин опустил голову. — Мне пришлось здорово покопаться в событиях прошлого, чтобы выяснить это. Толчком послужила маленькая деталь — в архивах своего ведомства я обнаружил досье убитого вместе с женой редактора коммунистической газеты Джеральда Кларка. Там имелись документы, свидетельствующие о том, что Кларки усыновили ребенка! Причем они вывезли семимесячного мальчика из СССР. Ребенок находился в семье крестьян, в глухой деревушке на побережье Черного моря.

Сид поднялся:

— Кларк не был моим отцом?!

— Кларки — не настоящие твои родители… — Арчи обвел взглядом присутствующих и остановил его на пустом стуле по левую руку Сида. В комнате установилась напряженная тишина, было слышно, как потрескивают свечи в канделябрах и чуть позвякивают тонкие браслеты на руке Софи, нервно крутившей салфетку. Келвин промокнул взмокший лоб носовым платком и продолжил:

— Здесь нет госпожи Градовой, и мне придется кое-что рассказать вместо нее… События развивались, как я полагаю, следующим образом… Анжела Градова была из тех, кто стремится выбраться на гребень волны любыми способами, преодолевая неблагоприятные обстоятельства. Американский характер и мрачные годы застоя в СССР. Трагическое сочетание, друзья мои. Россия в те годы не способствовала рождению звезд. В почете был принцип уравниловки, а Градова хотела подняться над другими, быть первой, лучшей. Бедняжка… У нее действительно был приличный голос, очаровательная внешность и все данные для хорошего варьете. Девушка мечтала о роскоши, славе. И хотя ее заставляли петь идеологические песни, она не теряла надежды выиграть у Фортуны свой бой. Надо сказать, что самым рискованным и едва ли не единственным выходом для нее был выезд за границу. Товарищ Роберт помог девочке получить работу в лагере для иностранцев. Она понимала, что ситуация может измениться в любой момент, и торопилась, торопилась схватить удачу за хвост… На следующий день после праздника Нептуна я секретными тропами явился к господину Мухаммеду, приглашенный им на сугубо конфиденциальную встречу. У дверей его гостиной я замер, остановленный спорящими голосами. Молодая женщина бурно доказывала что-то по-русски господину Мухаммеду и выскочила прямо на меня. Это оказалась солистка ансамбля Анжела. Она взглянула на меня полными слез глазами и пулей выбежала в сад. Я был принят Али-Шахом. Он рассказал мне о приобретенной у русского пленке, я — о проделанной мной разведывательной работе. Мы обсудили сделку и заключили соглашение. Я удалился тем же путем, что и пришел… Слуга господина Мухаммеда проводил меня до тайного лаза в заборе, окружавшем лагерь. Среди колючих кустов акаций и зарослей ежевики едва заметная тропинка вела к шоссе. Был жаркий, знойный день, солнце стояло прямо над головой. В голове теснились мысли, касающиеся заключенной сделки, и мне захотелось спуститься к морю, побыть одному, подумать. Вообразите, по обе стороны от цивилизованного пляжа молодежного лагеря находилось совершенно заброшенное побережье! Крутой спуск к узкой полоске берега, засыпанной валунами. Да и в воде сплошь лежали камни. На одном из них сидела, как мне показалось, совершенно обнаженная и прекрасная, как русалка, девушка. Я видел волнующий изгиб спины, линию, идущую от тоненькой талии к бедру и развевающиеся на ветру пышные волосы… Ну что объяснять — не помню, как я скатился с обрыва к морю. Девушка вскрикнула и прикрыла обнаженную грудь лежавшим на гальке сарафаном. Потом протянула ко мне руки и разрыдалась на моем плече… Близость произошла как-то естественно и почти без слов… Простите, графиня, тот сорокавосьмилетний Арчи Келвин был заядлым бабником, не упускавшим возможности… Особенно при столь романтических обстоятельствах… К вам я испытывал иные, возвышенные чувства.