Джулия Хиберлин - Тайны прошлого

— Мы только что похоронили отца, — тем не менее настаивала я.

— Я искренне соболезную, — сухо ответила мне Сью Биллингтон.

Я поднялась, чтобы уйти, и она просияла белоснежными коронками, которые наверняка обошлись ей в размер месячной зарплаты. И решила напоследок выдать мне информацию, за которую, как она думала, я буду ей благодарна.

— Вашей сестре и вам лучше скоординироваться с братом, вам так не кажется? Он был здесь недавно, с таким же вопросом о депозите. Но, стоит заметить, он был куда более вежлив.

С этими словами она нагнулась, достала бумажный платок из коробочки под столом и с деловитым выражением лица стерла со столешницы отпечатки моих пальцев.

Шагнув из банка под ослепительное солнце, я тут же нацепила свои «Мауи Джим», размышляя о том, почему люди думают, будто солнцезащитные очки помогают им прятаться.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой уязвимой и настолько незащищенной.

Справа от меня совершенно невинная юная мамочка толкала коляску с новорожденным и понятия не имела, что я смотрю на ее спящего ребенка не потому, что он милый ангелочек под одеяльцем с утками, а потому что я хочу предупредить его: жизнь окажется совершенно непредсказуемой. Даже если забыть о смерти папы, о деменции мамы, об их явной лжи. Одной только смерти Така было достаточно.

Новая волна горя накрыла меня с головой. Из-за папы? Или Така? Я попыталась сморгнуть слезы.

Кто мог представиться Таком? Зачем?

Мужчина в деловом костюме, сидевший на скамье через улицу, пытался справиться с огромным сэндвичем и знать не знал, что я думаю о нем: Это ты? Ты притворился моим покойным братом? Ты следишь за мной?

Вылезай из своей головы, посоветовал мне мой подкованный в психологии мозг. Займись делом.

Парень с сэндвичем выбросил в урну остатки своего раннего обеда и зашагал по улице, чтобы вернуться в скучный офис… или встретиться с громилой в ковбойской шляпе, который ездит на черном пикапе.

Я заняла его место на скамейке и позвонила В.А. Мастерсу, нашему семейному юристу. Гений юриспруденции, дедушкин сокурсник в Университете Техаса, не пользовался технологиями, изобретенными после электрической точилки для карандашей, — к примеру, мобильником. Его такая же древняя секретарша по имени Марша пообещала отловить для меня босса старомодным способом — пройтись до «Риски», где подают барбекю и где он привык по вечерам выпивать большой бокал чая со льдом и четырьмя ложечками сахарозаменителя, расписывая свои судебные планы на завтрашний день.

После разговора я заключила, что В.А. ничего не знал об этом ключе и содержимом банковской ячейки, что это был еще один мамин секрет, из тех, что выскакивают на свет спустя многие годы, как сурок после долгой спячки. На миг я даже обрадовалась, что мисс Биллингтон, вооруженная стеклоочистителем и километрами красной ленты, будет стоять неприступной крепостью на пути любого, кто захочет добраться до сейфа раньше меня.

Я закончила разговор и почувствовала себя немного лучше. И пожалела, что надела такую короткую юбку, наугад выудив ее из пакета Сэди, потому что швейцар, стоявший через дорогу, явно наслаждался видом. Потные бедра липли к деревянной скамье, как у первоклашки. Белая футболка Сэди с крошечным сердечком из розовых пайеток облегала меня как вторая кожа, а вырез был слишком глубок. Что же до ее коротких красных ковбойских сапожек… ну, кроме них, у меня были только шлепанцы, и я буквально слышала, как бабушка с небес отчитывает меня за неприемлемость пляжной обуви в городе.

Я приподняла очки и проверила часы на мобильном — 17:14 — а затем снова опустила очки на нос.

— Так ты решила прийти.

Голос был низким, грубым, раздался он сзади, и я чуть не улетела со скамьи носом вперед.

Я обернулась.

Джек Смит с улыбкой скользнул на скамью рядом, забрасывая здоровую руку на спинку, почти мне на плечи. Вторая рука висела на перевязи.

Однорукого мужчину я точно могла победить. Сумочка стояла на земле возле моих ног. В переднем ее кармашке лежал — скорее всего, давно просроченный — перцовый баллончик. Папин разряженный пистолет остался на ранчо. Верный сорок пятый был на своем месте, под сиденьем пикапа.

И куда, черт его побери, подевался швейцар? Другая сторона улицы опустела. Пора сматываться.

— Расслабься, — сказал Джек. — Что с тобой не так?

— Что ты здесь делаешь? — рыкнула я, сбрасывая его руку.

— Издеваешься? Я здесь живу. — Он небрежно указал рукой на ту сторону улицы. — Ты ведь пришла сюда после моего приглашения поговорить?

Я проследила за направлением его пальца.

— Сообщение у тебя на телефоне, — нетерпеливо повторил он.

Ох, черт!

«У Этты Плейс». Название, почти неразличимое отсюда, было выведено золотыми буквами на старомодной дощечке над дверью. Я в последние пятнадцать минут слишком глубоко ушла в свои мысли, ухитрившись не заметить отель. Словно сама Этта тянула за ниточки, и, кажется, не в мою пользу.

— Давай поднимемся ко мне в номер, — сказал он, вставая. — Поговорим наедине.

— Ты же не всерьез?

— А жизнь тебя побила, правда, Томми? Но я просто хочу помочь. Так что не волнуйся.

— Да неужели? — саркастично спросила я, скользя взглядом по его джинсам. Бугра нет ни возле пояса, ни на лодыжке. Мокасины. На босу ногу. Видна граница загара, которая остается только от низких носков, как у бегунов или моряков.

Он наклонился ближе, открыв мне прекрасный вид на коллекцию синяков и ссадин.

— Я врал тебе, признаюсь, — сказал он, — насчет статьи, над которой работаю. Мне на самом деле плевать на лошадей.

Я неуклюже поднялась.

— На этой ноте нам пора прощаться, Джек Смит.

Я успела сделать три шага прочь, и он заговорил снова. Слишком спокойным, небрежным тоном, от которого меня пробрала дрожь.

— Очень жаль, Томми. Я мог бы рассказать тебе пару вещей о твоей матери. Ингрид. Хоть это и не настоящее ее имя.

— Что ты сказал?

Он либо игнорировал меня, либо не слышал, быстро шагая прочь и уже добравшись до края тротуара перед входом в гостиницу.

Он хотел, чтобы я за ним гналась.

Ладно, Джек Смит.

Поиграем в догонялки.

Я оказалась у входа секунд через десять после того, как он исчез внутри. Швейцар тут же распахнул передо мной дверь, взглядом прикипев к моей заднице.

— Пятьсот баксов в час, — рыкнула я. Выражение его лица потянуло примерно на столько же.

Джек открыл дверь номера с милым названием «Чердачок Этты», как только я собралась постучать во второй раз. Ему наверняка пришлось перепрыгивать через две ступеньки, чтобы опередить лифт, на котором я поднималась.

— Добро пожаловать в мой люкс для новобрачных.