Марина Серова - Комплекс Наполеона

— И что?

— Ну а потом мы тусуемся, а этот шкет прет прямо на нас. Амбал так сразу — раз, оп-па, иди сюда, ну, и все такое…

— «Все такое» — это типа «бабки гони»? — уточнила я.

— Ну да, — сплюнул Шепелявый. — А чего это — у нас в районе бомбят пацаны какие-то сопливые… Долю имеют. А мы чего? Короче, на счетчик его поставили. А он — мол, я ни при чем, больше не бомблю, вообще я раньше в детдоме жил, а теперь меня тетка взяла, даже адрес сказал — тут недалеко… А другого пацана, детдомовского, типа убили после всего этого. Мол, тот убил, кто квартиру разбомбил. В общем, лажу гнал.

«Да нет, похоже, лажу-то он не гнал, — подумала я про себя. — Рассказал чистую правду. Хотя не следовало бы».

— А что ж вы в милицию не заявили? — спросила я, и Шепелявый посмотрел на меня как на дурочку.

Действительно, вопрос этот звучал бы нормально только в устах человека, далекого от мира уличной тусовки Заводского района, где обращение в милицию всегда считалось делом крайне «западловским» и «непацановским».

— И что, Антон принес деньги?

— Принес, — кивнул головой Шепелявый. — И еще бы принес, да вот тут он в больницу попал, типа свихнулся. Ну, ничего, вернется он оттуда, потом отдаст… Может, в дело его возьмем.

— Я тебе вот что скажу, Шепелявый… Ты лучше бы парочку книжек из дедовской библиотеки прочитал. А если будешь продолжать так же, то в тюрьму пойдешь.

— А я знаю, — с вызовом произнес Андрюха.

Я тяжело вздохнула. Да, в свое время не проходила я практику в детской комнате милиции. И сейчас что-то внутри меня протестовало против намерения наверстывать упущенное. Пускай этим занимаются те, кому положено. Сообщу Мельникову, пусть позвонит в Заводской райотдел… Впрочем, я была уверена, что и о Шепелявом, и об Амбале местный участковый хорошо осведомлен. И что ни мои увещевания обратить внимание на книги, ни даже сегодняшняя неудача с нападением на меня не свернут Шепелявого с его пути. Потому что так в конечном итоге живет добрая половина детей страны. Грустно, печально, но факт. А у меня своих дел по горло. Об остальном пусть думают Госдума, президент и региональные органы власти.

— Все, Шепелявый, ты мне больше неинтересен. Вали отсюда и не нападай больше на незнакомых женщин. Между прочим, это я такая добрая, у другой в сумочке мог бы быть пистолет…

Шепелявый мне явно не поверил. Он машинально кивнул в знак согласия, чтобы отвязаться, и быстро-быстро пошел своей дорогой.

Мое посещение квартиры Ненашевых, пострадавшей от грабителей, было следующим этапом расследования, по которому меня уверенно вели любимые игральные кости. Я уже поняла, что два раза подряд выпавшая комбинация была главной, главной во всем этом деле. Именно когда я занялась персоной Антона Королькова, мои помощники буквально возопили о том, что я должна действовать решительно!

Дверь мне открыла женщина с печальным лицом, лет пятидесяти пяти. После вступительных слов и объяснений, кто я такая и почему я здесь, выяснилось, что зовут ее Галина Николаевна и что она недавно потеряла мужа.

— Он вернулся, когда не должен был возвращаться. Он у меня директор магазина… Был… Пришел домой в разгар рабочего дня. А тут бандиты, грабят нас!

Я мельком окинула обстановку квартиры и поняла, что грабители прошлись явно по «верхушкам», не обратив внимания на висевшие на стенах картины, проигнорировав канделябры, дорогой телевизор и другую электронику.

— Да, кстати, вот это нам вернули в милиции, — заметив направление моего взгляда, пояснила хозяйка. — Дивиди-плейер, например. Только Васю-то уже не вернешь. Сын потом говорил, что вещи — хрен с ними, вы убийцу отца найдите, я ему все кишки выпущу!

— И убийцу, естественно, не нашли?

— Не нашли, — покачала головой Галина Николаевна. — Вещи обнаружили на рынке, продавец говорил, что подошел к нему один, предложил… Он и купил… Милиционеры говорили, что вроде продавец тот с рынка раньше ни в чем таком замечен не был. Поэтому и поверили, что подходил к нему незнакомый. Или тот откупился, что ли… Не знаю я! — поморщилась хозяйка. — Короче, вещи вернули, а мужа…

— Подождите, значит, грабители убили вашего мужа случайно?

— Выходит, что да, — ответила Галина Николаевна. — Вася у меня крутой мужик был, ни с кем церемониться не любил. Видно, драться с ними полез, а они его ударили статуэткой по голове, бронзовой… И все!

Галина Николаевна заплакала.

— А ничего необычного перед ограблением не происходило?

Хозяйка пожала плечами.

— Может быть, приходил кто незнакомый?

Хозяйка покачала головой:

— Да у меня в милиции все это спрашивали уже!

— И все же…

Я вынула из сумочки фотографии Антона Королькова и Сережи Губанова и положила их перед Галиной Николаевной:

— Вы этих мальчишек знаете?

Хозяйка ограбленной квартиры с недоумением посмотрела на фотографии детей. Потом глаза ее широко распахнулись, и она вскрикнула:

— Ну конечно, эти мальчишки и приходили тогда! За водой вроде как!

— За водой? — удивилась я.

— Ну да… Пришли, у каждого в руках бутылки пластиковые, большие такие, по пять литров. Говорят, налейте, пожалуйста, водички, а то у нас частный дом и воду отключили. Ну, я налила, что мне, воды жалко, что ли?

— То есть вы сами им набирали, не они?

— Я набирала, — подтвердила женщина. — Еще спросила: вам горячей или холодной, а они говорят, мол, лучше холодной.

— Мальчишки в комнату проходили?

— Да вроде нет, я их в прихожей оставила…

«Ну, в общем-то, и из прихожей можно многое разглядеть, — подумала я, — да и прошмыгнуть на полминуты кто-нибудь из них вполне мог в комнату».

— Спасибо, вы мне, возможно, очень помогли! — сказала я.

Галина Николаевна взволновалась.

— Что, неужели мальчишки грабили? — ахнула она.

— Нет, думается, не мальчишки. Мальчишки просто оценили вашу обстановку и сказали взрослым дядям, что здесь можно поживиться!

— Надо же! Надо же! Не зря сын говорил мне, что их всех нужно собрать, этих бездельников из плохих семей, и в лагерь согнать, как при Гитлере или Сталине. Или вообще расстрелять.

— Ага, как евреев, — поддакнула я.

И тут я увидела, как Галина Николаевна вспыхнула. Она ничего не сказала, но я, бросив на нее взгляд, поняла, что ударила в больное место. Поначалу-то я не обратила внимания, но теперь мне показалось, что сама Галина Николаевна принадлежит к тому самому народу, который я с легкостью «отправила на расстрел».

— А вы найдете их? — осторожно спросила хозяйка.

— Найдем, — уверенно ответила я, хотя стопроцентной уверенности у меня, конечно, не было.

Но свет в конце тоннеля явно возник, и становился понятным мотив убийства Губанова. Становилось понятным и нервное поведение Антона Королькова. Видимо, тот самый взрослый дядя, который послал мальчишек на эту «наводку», и убил Сережу Губанова. Убил бы он и Антона Королькова, но, может быть, это было для него сложно, а может быть, он ограничился всего лишь запугиванием. Но выяснение этих обстоятельств составит заключительный этап моего расследования, и он начинается прямо сейчас. Я быстренько распрощалась с Галиной Николаевной и поспешила в милицию.