Марина Серова - Комплекс Наполеона

— Мельников, привет, дорогой! — пропела я с порога милицейского кабинета.

Однако мое появление не вызвало ответного восторга. Мельникову было явно не до моей персоны, несмотря на всю его ко мне симпатию. Похоже, он получил выговор от начальства. Об этом свидетельствовали и покраснение его лица, и его сосредоточенность, и даже злость, с которой он перебирал бумаги на своем столе.

— Ну что случилось, дорогой мой, почему ты так не весел? — продолжила я гнуть свою линию, подсаживаясь к Мельникову.

— Слушай, Иванова, дорогим я тебе буду, когда мы поженимся и ты будешь мне щи варить! Когда ты бросишь заниматься частными расследованиями и будешь сидеть дома с нашими детьми, а вечером я, измотанный на работе, буду приносить тебе честную милицейскую зарплату, а ты выставишь передо мной эти самые гребаные щи и посетуешь на то, что я принес мало денег! А потом я тебе эти щи надену на голову, а ты, вспомнив свои навыки, ударишь меня хуком справа. Потом я, основываясь уже на своих навыках практикующего оперативника, отвечу тебе хуком слева, а после всего этого, когда уже проснутся плачущие дети, мы будем сидеть около зеркала, замазывать свои синяки и убеждать друг друга в том, что мы безумно друг друга любим.

— Да тебе бы сериалы писать, Мельников! — восхищенно воскликнула я. — Это же сюжет!

— Короче, дорогая моя, — Мельников сделал особый акцент на слове «дорогая», — пока мы еще неженаты, давай-ка по существу.

— Досаждают ли тебе квартирные кражи? — спросила я.

Мельников слегка помедлил, так как не был готов к такому резкому повороту в теме разговора, а потом спокойно ответил:

— Да есть такой момент. Знаешь ли, увеличилась статистика по городу в последнее время. И все как-то в одном районе…

— Заводском, должно быть?

— А ты откуда знаешь?

— А вот дело некоего Ненашева Василия Ивановича ты можешь поднять?

— Это там, где грабеж с убийством был? — нахмурился Мельников.

— Ну вот, а ты все невеселый такой! Да, там, где с убийством! — почти весело сказала я. — Я, можно сказать, раскрыла это дело! И нагоняй от начальства, который ты, судя по твоему блистательному выступлению передо мной, сегодня получил, можно компенсировать премией!

— Твоими бы устами да мед пить, дорогая… — Мельников снова произнес это слово с ехидцей.

Но тут же дал указание одному из своих подчиненных отыскать дело об убийстве и ограблении квартиры Ненашева. Спустя несколько минут оно уже лежало передо мной. Мельников, вручив дело мне, демонстративно уткнулся в свои бумаги.

— Так, оп-па и все такое! — торжествующе воскликнула я, пролистав несколько страниц дела, чем вызвала всеобщее внимание оперативников. — Улица Февральская, дом пять! Улица Февральская, дом пять!

— Ну и что? — сдвинул брови Мельников.

— А то, что в этом доме проживают и скупщик, которого вы задержали на рынке и который проехал вам по ушам по поводу незнакомого фраера, всучившего ему товар, и охранник детского дома Точилин!

— Ты все по поводу своих деток, что ли, никак не успокоишься? — еще более недовольно осведомился Мельников.

— Скоро уже успокоюсь, — ответила я. — Я же говорила, что раскрыла дело! И вообще, перестань быть недовольным букой, а то не жить нам с тобой вместе и детей заводить тоже незачем — будут такими же противными, всем недовольными буками!

Мельников наконец отложил свои бумаги, вынул из пачки сигарету, закурил и всем своим видом показал, что готов меня выслушать.

— Так, понятное дело, — кратко резюмировал он мое выступление. — Мальчишки подозрения не вызывают, их используют как наводчиков, потом дают карманные деньги, и привет — в районе они больше не появляются, потому что там не живут, а живут в детдоме. А потом их посылают в совсем другой район и бомбят там. И только в Заводском районе случился прокол. Причем дважды — во-первых, пришлось грохнуть не вовремя вернувшегося хозяина, а во-вторых, Антона Королькова забрала домой тетка, и, как назло, жила она в двух кварталах от места совершения преступления. Местные пацаны, а точнее сказать, криминальная шушера, которую бы я на месте Заводского РОВД полностью бы оттуда вычистил…

— Кто же только после этого там останется? — усмехнулась я.

— Это уже не моя забота, — решительно махнул рукой Мельников. — Короче говоря, все эти местные пацаны, которые, суки такие, ментам ничего не говорят, когда их спрашивают, а на самом деле все знают и все примечают, опознали Антона. Все сопоставили и решили, что пацан — наводчик.

— И правильно, кстати, решили, — снова вставила я.

— Да, правильно решили, — согласился Мельников. — И решили поиметь с Антона «долю». А Антон к этому времени из дела уже как бы вышел, потому что в детдоме больше не жил. Поэтому был вынужден воровать деньги у своей тетушки.

— Или где-то еще, — дополнила я. — Мне эта девица, Карина, говорила, что они с покойным Губановым не только наводчиками были, но и на рынках промышляли. Может, и еще где…

— Нам сейчас это не так важно, — прервал меня взбудораженный своими мыслями Мельников. — Антон оказался меж двух огней. С одной стороны, он боялся своего как бы «шефа», который, убив Губанова, мог пригрозить и ему, а с другой — был приплюснут всякими этими Шепелявыми и Амбалами.

— Да, да, правильно ты рассуждаешь, товарищ Мельников, — подхватила я. — Теперь нужно думать, что делать дальше и как грамотно вывести на чистую воду виновника двух убийств: хозяина квартиры и мальчишки.

— А чего тут думать — нужно ехать на рынок, тряхнуть хорошенько этого торговца, которого мы замели с аппаратурой, похищенной у Ненашевых.

— Я помню его, — встрял в наш разговор один из оперативников. — Такой перепуганный насмерть тип, говорил, что подошел к нему какой-то незнакомый товарищ, предложил купить…

— Колоть его надо было хорошенько, — зло посмотрел на подчиненного Мельников. — Все они так говорят! А теперь выясняется, что продал ему товар наверняка знакомый ему с детства Точилин, поскольку живут они в одном доме!

— И все потому, что хромает аналитика, — вздохнула я. — Связать два преступления — в детском доме и квартирную кражу с убийством, — и разгадка ясна!

— Она ясна только для тебя, Иванова, — прикрикнул Мельников. — И то через две недели работы, и то благодаря случайности. Это у тебя — одно дело, за которое тебе, кстати, весьма нехило платят, а у меня их куча, и платят за них не в пример меньше… И я еще должен заниматься аналитикой!

Я была вынуждена согласиться со словами Мельникова. В одном только я бы с ним поспорила — разгадка была достигнута благодаря не случайности, а подсказке моих незаменимых помощников-костей. Но, разумеется, говорить об этом ни Мельникову, ни тем более его подчиненным-оперативникам, я не стала.