Марина Серова - Горячее дельце

— Охотно. Для начала решим финансовый вопрос. Насколько я понимаю, у вас в укромном месте лежит полтора миллиона долларов.

Благодаров утвердительно кивнул головой.

— И вы собираетесь в ближайшем или отдаленном, как получится, будущем поделить их на три части. Правильно я предполагаю, на три части?

Задавая этот вопрос, я сделала ударение на слове «три».

— Правильно, — подтвердил Благодаров, — именно на три.

— Так вот, для начала я предлагаю делить не на три, а на четыре части.

— Вы, очевидно, имеете в виду себя? — поинтересовался Благодаров.

— Разумеется, не Кабана. Прошу учесть, что я вас не шантажирую. Если вы откажетесь, я не побегу доносить на вас Кабану или в милицию, это абсолютно исключено. Просто вы больше не сможете спокойно жить ни минуты, не говоря уже о том, чтобы тратить эти деньги. Согласитесь, что обеспечение всего этого вполне можно считать моим вкладом в наше общее предприятие.

— Лично я согласен, — не колеблясь, заявил Благодаров, — но я один не решаю, поэтому, с вашего позволения, я опрошу всех заинтересованных лиц. Зинаида?

— Согласна, — коротко ответила та, бросив на меня быстрый взгляд.

— Олег?

— Согласен.

— Решено, — подвел итог Благодаров, — вы в доле. Что дальше?

— Дальше мне необходимо срочно взглянуть на эти деньги.

— Зачем? — удивленно спросила Зинаида. — Деньги как деньги.

— Объясню, если понадобится, потом.

Кроме этого, мне нужен транспорт. — С этим проще, — вступил в разговор Олег, — я отвезу вас куда надо. Если, конечно, Алексей освободит меня от торговых забот.

— Ради такого дела освобождаю, — великодушно разрешил Благодаров, — тогда сразу и вези Таню к себе на дачу.

— Что, деньги там спрятаны? — догадалась я.

— Там, — подтвердила Зинаида и неожиданно добавила: — Я поеду с вами.

Благодаров едва заметно усмехнулся.

Все ясно, Зинаида боится доверить мне своего мужа. Ну и черт с ней, пусть едет.

— Еще один вопрос, — продолжила я, — мне нужно пристанище на какое-то время. Домой я вернуться пока не могу, к сожалению.

— Это как раз не проблема, — успокоила меня Зинаида, — можете жить здесь или у нас на даче. Дети сейчас в пионерском лагере.

В это время раздался звонок. Зинаида пошла открывать дверь.

Через минуту она вернулась в сопровождении знакомого мне мужчины. Это был не кто иной, как любвеобильный Славик.

— Таня, познакомьтесь, это Вячеслав Викторович, мой старый знакомый. — Можно просто Слава, — игриво уточнил он, галантно целуя мне руку.

— Как дела, Славик? — спросила его Зинаида.

— Лучше всех, — оптимистично ответил тот, — вот пришел вернуть тебе ключи от мастерской.

— Пригодились?

— Еще как, — таинственно закатил глаза Славик.

— Зинаида, — возмутился Олег, — почему всяким проходимцам ты даешь ключи от мастерской, а мне, твоему мужу, никогда?

— Сколько раз тебе говорить, что я не проходимец, а парикмахер, — ответил за вышедшую на кухню Зинаиду сам Славик, — а ключи она тебе и не дает как раз потому, что ты ее муж.

Зинаида! — позвал Славик хозяйку. — Стричься когда будешь?

— Через недельку, думаю, пора, — ответила Зинаида, появляясь в гостиной с чайником в руках, — чай будем пить?

— Чай не водка, много не выпьешь, — философски заметил Олег.

Славик сел на диван рядом со мной.

— Таня, — вкрадчиво проворковал он у моего уха, — мне кажется, мы с вами где-то встречались. — Вполне возможно, — не стала я спорить.

— Знаете, вы произвели на меня такое сильное впечатление, что хотелось бы с вами встретиться еще. Где-нибудь на нейтральной почве. Как вы на это смотрите?

— Отрицательно, — так же тихо ответила я, — я не выношу мужчин, похожих на старый автомобильный двигатель.

— Каких, простите, мужчин? — не понял Славик.

— Таких, которые без подсоса не заводятся.

Славик подскочил с дивана, словно ужаленный, и, испуганно косясь на меня, стал поспешно прощаться.

— Интересно, что вы ему такое сказали? — спросила меня Зинаида после того, как Славик поспешно ретировался. — Первый раз вижу, чтобы такой нахал, как Славик, мог стушеваться от одной-единственной фразы. Обычно на него средства более мягкие, чем оплеуха, не действуют.

— Секрет фирмы, — ответила я.

— Какая вы, однако, таинственная женщина, — заметил Благодаров.

— Профессия у меня такая, — вздохнула я.

Деньги, тщательно упакованные в полиэтиленовый мешок, были закопаны в погребе под кадкой для соления огурцов.

Беглого взгляда на распакованные пачки было достаточно, чтобы увидеть то, что я и надеялась найти. А именно, пять пачек стодолларовых банкнот в упаковке казначейства США.

Дело в том, что мне в голову запало высказывание Кабана о скрупулезности Корейца так же, как его уверенность в том, что тот зафиксировал номера переданных Кабану банкнот. Но фиксировать номера имеет смысл только в том случае, когда более менее значительная их часть идет подряд, что возможно только для не бывших в употреблении банкнот в казначейской упаковке. Тогда, имея связи в банковских кругах, можно попытаться проследить за судьбой банкнот.

Само наличие в российской глубинке пяти таких пачек не могло быть случайным и еще раз убеждало в том, что Корейцу далеко не безразлична судьба одолженных им денег.

— Ну, что дальше? — прервал мои размышления вопрос Олега. — Я беру сто тысяч под свою ответственность, — ответила я, заворачивая десять стодолларовых пачек, включая пять казначейских, в старую газету, — теперь вы мне понадобитесь с вашей машиной сегодня к ночи.

— Как прикажете, — согласился он.

Я взяла сто тысяч, а не пятьдесят только потому, что нет ничего хуже, чем считать деньги в темноте и спешке.

Последние двести метров мы с Олегом проехали с выключенными фарами. Для стоянки я указала ему заранее облюбованное место за кустами шиповника, невидимое с дороги.

Я посмотрела на часы. Они показывали четыре часа ночи. Самое удобное время для несанкционированного вторжения в частные владения.

— Олег, ждешь меня до половины шестого. Если я к этому времени не вернусь, то не вернусь никогда.

— А нам что делать?

— Берите деньги и уезжайте куда-нибудь подальше. Может быть, удастся отсидеться, если повезет. Не знаю.

— Будем надеяться, что все обойдется, — ободрил меня Олег, — ни пуха ни пера.

— К черту! — ответила я, захлопывая дверку.

До забора, отгораживающего территорию АОЗТ «Шторм» от остального мира, нужно было пройти метров двести по замусоренному пустырю.

С собой я несла металлическую раздвижную лестницу, купленную сегодня в хозяйственном магазине за сто десять тысяч рублей. На моем плече висела сумка с инструментами.