Анна Михалева - Мечты серой мыши

Вселенная нас определенно кинула. Мы стояли на балконе и мокли в недоумении.

— А чего ты хотела? — резюмировал Илья и икнул, теперь уже от холода. — Все-таки первый в истории контакт с инопланетянами. Не зря же люди говорят: «Первый блин комом».

Я встретила утро жуткой головной болью. С трудом разлепила глаза, ощущая себя на дне утлого суденышка, заброшенного бог весть в какой океан. Надо мной дрейфовал тошнотворно-белый потолок. А тишина давила на уши. Я с большим трудом подняла руку и ощупала пространство рядом с собой. Оно пустовало. Я удивилась. Конечно, я не помню, что между мной и Ильей случилось после того, как мы неудачно пообщались с инопланетянами. Но то, что Илья был вчера в моей квартире, — это я прекрасно помнила. И где же он, если не в моей постели? За всю мою половозрелую жизнь я точно усвоила несколько аксиом, которые просто не подлежат обсуждению. И первая из них: если девушка остается с парнем в одной квартире на ночь, то, к гадалке не ходи, они проснутся утром не далее чем в метре друг от друга.

— Хму-у… — это я попыталась позвать Илью.

Без толку. Он не ответил. Даже не зашуршал нигде. Странно.

Господи, ну почему женщинам всегда достается! Почему я, разбитая кляча, с тяжелым похмельным синдромом должна вставать с кровати и ползти на поиски мужика?!

— Хму-а-а! — предприняла я вторую, такую же безуспешную попытку.

Потом крепко задумалась. С точки зрения женской гордости (если таковая существует, особенно в предлагаемых обстоятельствах), конечно, пускаться на поиски мужика по всей квартире нехорошо. Но, с другой стороны, мне очень хотелось пить. В общем, я решила, что нет ничего в том постыдного, если я доберусь до кухни, а по пути загляну… в общем, что попадется на пути, туда и загляну.

Не знаю, как вчерашнее чертово бренди, но виски было хорошим. Мне его клиент подарил. А для них (для клиентов) дарить дрянь менеджеру, который ведет рекламу его компании, — это дурной тон. Так что ругать я стала все-таки бренди. Господи, знали бы вы, как мне было дурно! Вы когда-нибудь звали с балкона инопланетян? Ну хотя бы в новогоднюю ночь? Если такое с вами случалось, вы меня поймете.

Я брела по квартире, держась за стену. Охала и стонала изо всех сил, чтобы гад, который провел со мной ночь, все-таки сжалился и отозвался. Но он молчал. Какие же мужики сволочи! Я заглянула в ванную — никого, я заглянула в гостиную, и тут туман в моей голове рассеялся. Помню, что сначала я взвизгнула, суетливо схватилась за волосы и уж тогда завизжала по-настоящему. Илья сидел на стуле в какой-то дурацкой, неестественной позе: закинув голову назад, свесив руки и раскинув ноги в стороны. Так сидят либо сильно пьяные люди, либо мертвецы… Господи! На шее у него болталась тесьма! Я успела ее увидеть, прежде чем слезы размыли всю картину. Со мной случилась истерика. Я ударилась головой о косяк, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Было больно, но нервный спазм, сдавивший горло, отпустил. Я кинулась к Илье, схватила его за руки и затрясла их, причитая:

— Нет, ну, пожалуйста. Только не это, только не это…

Дышать опять стало тяжело, а косяк был уже далеко. Я рухнула на колени, уперлась лбом в его живот и завыла.

— Ну… — теплая ладонь легла мне на волосы. — Не думал, что ты станешь так убиваться…

Я замерла, не понимая, что происходит. Даже испугаться не успела. Я подняла голову и подавилась собственным криком. Илья, как ни в чем не бывало, смотрел на меня и сиял своей дурацкой голливудской улыбкой.

— Эта поза мне нравится, — он зацепил пальцем прядь моих волос.

Я закашлялась. Узрев на его шее все еще болтающуюся тесемку, кстати говоря, совсем непохожую на ту, которой задушили Лолу, я дернулась в сторону. Отлетев на добрый метр, я вскочила на ноги.

— Ты просто садист! — прошипела я.

— Зато похмелье прошло, — продолжая улыбаться, он поднялся. — А я, между прочим, кофе сварил.

Тут я почувствовала, что голова у меня действительно прояснилась, а в воздухе витает аромат кофе. Странно, но эти два вроде бы положительных обстоятельства подействовали на меня, как красная тряпка на быка. Я бешено завращала глазами и заорала, как тот самый бык перед атакой. И было бы у меня копыто, я бы непременно взрыхлила им паркет.

— Убирайся к чертовой матери из моей жизни!

— Ну что ты так разволновалась, я же пошутил… — он шагнул ко мне.

Но Амалия Кузякина в гневе — это вам не какой-то там бык у красной тряпки. Я схватила не помню уже что и замахнулась, сбив по ходу горшок с цветком:

— Иди ты к чертовой матери! Шуточки! Маркиз де Сад такого себе не позволял! Пошел отсюда! Быстро!

— Ого! — изумился он, глядя на то, что я сжимаю в руке. — Если позволишь, я оставлю тебя в этот сладостный миг познания истины.

— Вали! — я глянула на свою руку и усмехнулась. В руке у меня была та самая железная стойка, на которой до этого располагался ныне валявшийся на полу горшок с цветком. Н-да… Пустили бы меня на корриду, я бы показала хилым тореадорам с их тряпками. А если бы тореадором был Илья… Догадываетесь, чьи яйца подали бы в этот вечер в ресторане при театре? Ха! Можете не сомневаться.

Я еще долго бушевала. Даже когда за ним захлопнулась входная дверь. Даже спустя полчаса я все еще разгуливала по квартире с железной стойкой в руке. Я просто сроднилась со своим оружием.

В дверь позвонили. Думаете, я поставила стойку на место и как порядочная девушка поплелась открывать дверь? Черта с два! И не подумала. Я открыла дверь, держа железяку наготове.

— Ой! — следователь Николай Павлович Свиридов, похоже, обалдел. — Вы кого-нибудь ждете?

— Догадайтесь с трех раз, — проворчала я и наконец отшвырнула стойку в угол прихожей. Она брякнулась о пол, здорово поцарапав паркет. — Вокруг меня людей убивают.

— Я вас уверяю, вам совершенно не о чем беспокоиться.

— Почем вы знаете!

— Это, кажется, кофе? — он потянул носом воздух. — Волшебный запах. Особенно для утра.

Я поняла, что, если не предложу ему кофе, это будет выглядеть даже не бестактностью. Это будет выглядеть вопиющей грубостью. Я жестом показала ему направление, куда следует пройти, чтобы получить вожделенный напиток. Он снял пальто и быстро шмыгнул на кухню.

— По работе я, конечно, привык сталкиваться со всяким, но не сочтите за дерзость, вам было бы куда уютнее в пеньюаре.

Я всплеснула руками. Встретить следователя с Петровки в трусах и майке — это уж слишком. Даже на шок списать не удастся.

Облачившись в тяжелый махровый халат и кое-как собравшись с духом, я вошла на кухню, усиленно сохраняя на челе маску добродетели. Мне было стыдно.

— А вы не переживайте, — он уже разлил кофе по чашкам. — Присаживайтесь. Вам досталось за последнюю неделю, и кто знает, что вам еще предстоит пережить. На вашем месте свихнулся бы даже крутой парень. Поверьте, для хрупкой девушки это чересчур.