Александр Знаменский - Паразиты

— Точно! — ухмыльнулся Обрез, потирая задницу с пулевой отметиной, что в последние дни вошло у него в привычку.

— Куда сейчас направимся? — спросил Кирпич больше самого себя, чем Обреза.

— Я ж тебе еще не доложил… — заспешил Обрез, поворачиваясь всем туловищем к Кирпичу. — Перед тем как ехать к тебе, я звякнул маме Соне, как ты и просил.

— И что? — сразу насторожился Кирпич.

— А то… К ней нынче большая комиссия из Москвы пожалует. Сама сказала. И вполне возможно, что в этой самой комиссии будет и Браслет.

— Ну да? — поразился Кирпич. — Это перст судьбы! Не все же время нам с тобой должно не везти? Отличное известие! Ты меня обрадовал… А то эта тля, Браслет, нас все время на один шаг опережает… Хватит! Теперь мы с ним поиграем в нашу игру, по нашим правилам! — радостно заявил Кирпич, трогая машину с места.

— Или без правил! — добавил к сказанному главарем Обрез.

Мое внедрение в штат Браслета прошло без сучка и задоринки. Правда, мне пришлось для этого хорошенько постараться в ходе конкурса «на замещение вакантных мест охранников и телохранителей» в фирме «Арктур» и показать все то, на что я только был способен в единоборствах. В результате от меня пострадали трое претендентов, но не во время отборочных состязаний в спортзале, а чуть позже, после того как Браслет, побеседовав со мной, отправил оформляться в отдел кадров, который находился на третьем этаже.

На лестничной клетке я и столкнулся с тремя бугаями из тех, кто не прошел отборочных, и теперь они, очевидно, искали случая сорвать злость на ком-нибудь из более удачливых товарищей. Это я сначала так подумал. На самом деле, как я узнал несколько позже, эти трое являлись дружками Жбана, который очень хотел устроить их на освободившиеся места. Однако Браслет больше не доверил ему самому набирать людей в охрану, и теперь Жбан, решив переубедить хозяина и доказать ему, что его «кадры» гораздо более подготовлены, чем те, кого приглядел сам Браслет, предложил троим своим ставленникам сыграть с нами злую шутку, поколотив всех нас по одиночке.

Эти трое стояли и курили между вторым и третьим этажами. Но стоило только оказаться рядом с ними, как мне сразу же загородили дорогу.

— Послушай, сынок! — сказал один из тех, с кем я уже встречался в этот день в рукопашной схватке. Это был бритоголовый косолапый тип, пытавшийся справиться со мной в начале соревнований «второго круга». — Ты неплохо кулаками машешь, когда один на один и без оружия. А вот что ты скажешь, если вдруг случится…

Я сразу понял, что он заговаривает мне зубы для того, чтобы отвлечь от действий своих друзей. А их действия за моей спиной, отразившиеся в стекле окна, не сулили ничего хорошего. Заметив, с что в руках обоих сверкнули лезвия финок, я, не оборачиваясь, одновременно нанес ребрами сразу двух ладоней резкие удары назад, угодив обоим противникам в горло. От этих ударов они захрипели, как недорезанные кабаны, и покатились, гремя костями, вниз по лестнице, растеряв по дороге и свои финки, и всякое желание нападать на безоружных людей сзади. Чего нельзя было сказать об их косолапом приятеле. Он отпрыгнул в сторону, и в его руках, будто из воздуха, возникла довольно изящная, но смертельно опасная игрушка, из которой ее хозяин попытался проделать во мне несколько дырок. Но исполнить это не успел, поскольку я ударил его мыском левого ботинка по правой кисти и этим ударом вышиб пистолет. Поймав его на лету, я успел хорошенько врезать рукояткой бывшему хозяину по загривку, от чего тот тоже не смог устоять на ногах и рухнул на плитки пола.

Потом я заспешил в кабинет на третьем этаже, где меня уже ждали, на ходу осматривая пистолет со всех сторон. Машинка была действительно удобная и хорошо ложилась в руку. На ее рукоятке латинскими буквами было написано: «Bersa», точно такое же название имелось и на стволе, но там еще была и приписка: «cal.7,65m/m». Из чего я сделал вывод, что у человека со шрамом были хорошие связи с заграницей, поскольку подобное оружие, выпускаемое в Аргентине и сходное по своему виду и боевым качествам с пистолетами итальянского производства «беретта», в Москве на улице пока еще просто так не валяется.

Постучавшись в дверь с табличкой «Отдел кадров», я вошел в кабинет и сразу увидел сильно поскучневшее лицо его хозяина, сидевшего в удобном кресле за столом. В нем я сразу признал Юрия Федосеева, проходившего в ориентировках Владимирского как Жбан. Впрочем, я его и раньше видел, когда следил за дачей Браслета, где Жбан был чуть ли не в ранге «управляющего имением».

— Оформляться на работу? — спросил он, прищурившись.

— Вам не откажешь в сообразительности, — похвалил его я, доставая из кармана аргентинский пистолет и со вздохом сожаления кладя его на край стола хозяина кабинета.

— Что?.. — сразу напрягся он. — Что такое?!

— Да вот нашел на вашей лестнице… Валялся!

— Так прямо и валялся? — вылупил глаза Жбан, быстро пряча пистолет в ящик стола.

— Прямо так! — подтвердил я, невинно глядя на собеседника.

— Очень хорошо! Заполните анкету, принесите две фотографии, и… все! Потом подпишем контракт.

— А нельзя сразу подписать? Паспорт у меня с собой, — сказал я. — Не люблю, знаете ли, всех этих бюрократических проволочек и задержек.

— Хорошо! Дайте паспорт.

Жбан полистал один из трех моих липовых паспортов, выданных мне на все случаи жизни Владимирским, и прочитал вслух:

— Торбеев Тимур Иванович. Год рождения 1975… Все ясно! Чеченец?

— Почему? — подивился я такому умозаключению этого ублюдка в шикарном костюме и галстуке. — В документе же ясно сказано: «русский».

— В документе-то сказано, но имя у вас уж очень кавказское.

— Бывает, — спокойно произнес я, хотя это спокойствие давалось мне все с большим трудом. — Чего только на свете не бывает…

— Это верно! Хорошо, ознакомьтесь с контрактом. Здесь поставьте сумму оклада прописью… Девять тысяч рублей.

— Сколько? — удивленно переспросил я.

— Девять тысяч новых деноминированных рублей, — повторил Жбан, при этом почему-то тяжело вздохнув. — Число, подпись. Поздравляю вас! С сегодняшнего дня вы приступаете к исполнению своих обязанностей. Через час получите первое задание… А пока походите тут, осмотритесь.

Через час я действительно получил первое задание. Вместе с двумя другими принятыми на работу (третий, как видно, не сумел пройти «боевую проверку» на лестничной площадке и незаметно выбыл из обращения) я должен был подготовить и провести акцию по устранению «опасного противника», как охарактеризовал нам Кирпича сам Жбан.

С одной стороны, подобное задание меня вполне устраивало, ведь, устранив Кирпича, я устранял человека, путавшего все планы Владимирского. С другой же стороны, подобный исход дела мог помешать исполнению моего собственного плана, который начал созревать у меня в голове. Он был прост и незатейлив: столкнуть Кирпича и Браслета лбами, как двух баранов. А там уж действовать исходя из обстановки. Потому-то я и решил предупредить Кирпича об опасности, исходившей от Браслета.