Микки Спиллейн - Я умру завтра

- Разве что я залез бы к нему во двор. Но не здесь, Джонни, не здесь. Это мой город, и тут я у себя во дворе. Здесь я все решаю, и Веттера ждет судьба Кули. - Он снова пососал сигару, и я почувствовал резкий запах табака. - Все, кто тянут на меня, долго не живут. Каким бы ни был хитрым Кули, за моим столом ему больше не играть. А скоро копы вычеркнут и Веттера из розыска, потому что о нем ничего не будет слышно.

- Вы хотите накрыть его, босс? - спросил Джонни.

- А ты как думаешь?

- Как скажете, босс. Я поспрашиваю. Кто-то да знает, как он выглядит, и сможет указать на него пальцем. - Помолчав, он осведомился: - А что с мальчишкой делать?

- Он и есть наш палец, Джонни.

- Он?

- А ты не так сообразителен, как я думал. Тебе стоило бы приложить ухо к земле и прислушаться. И ты бы кое-что услышал о Веттере. Он уплатил за работу. Она стоила всего пятерку. Но он должен убедиться, что записка доставлена по адресу. Значит, он найдет парнишку, и тот увидит его в лицо. Как только Веттер выйдет на него, мы его и накроем. Впрочем, знаешь что, Джонни? С Веттером я торопиться не буду. Когда копы сядут ему на хвост, они жутко обрадуются, но ровно ничего не станут делать. Они будут только рады увидеть труп Веттера. И пойдут слухи, понял? Мол, каким бы Веттер ни был крутым, но и он нарвался, так что не стоит больше и пробовать. Понял, Джонни?

- Ясно, босс. Усек. Вы сами будете им заниматься?

- Именно сам, парень. Именно сам. Как говорит Хелен, у меня страсть все делать своими руками, чем я и хочу заняться. Веттер - для меня. Хорошо, чтобы он был действительно крутым, увертливым и сразу же схватился бы за пистолет, когда мы его накроем.

Голос у него был размеренным, как у отца семейства, который сообщает, что он сделает то-то и то-то, и все знают; что так оно и будет. Должно быть, Джонни смотрел на Ренцо с ребячливым почтением, в котором было место и страху и уважению. Я понял это по его голосу, когда он сказал:

- Так и будет, босс. Это ваш город, сверху донизу и со всеми потрохами.

- Город принадлежит мне, Джонни. Никогда этого не забывай. Ну-ка, встряхни мальчишку!

На этот раз я ощутил жгучую боль. Он удара у меня все вдруг прояснилось перед глазами, но рот опять наполнился кровью, и я подавился рыданиями.

- Как он выглядел, парень?

Ренцо сделал шаг вперед и, схватив меня за воротник куртки, швырнул на пол.

- Тебе задан вопрос. Как он выглядел?

- Он был... большой, - начал я. Горло снова перехватила спазма.

Мне захотелось врезать Ренцо по башке чем-нибудь тяжелым.

- Что это значит?

- Как вы. Больше шести футов. Высокий.

Ренцо скривил губы в презрительной ухмылке:

- Дальше. Какое у него лицо?

- Не знаю. Было темно. Я не разглядел его.

Он отшвырнул меня одним ударом. Пролетев через всю комнату, я врезался в стену, скорчился и сполз на пол. От боли у меня потекли слезы.

- Парень, не стоит врать Ренцо. Будь ты постарше, я бы тебя на кусочки разрезал, чтобы у тебя язык развязался. Такая работа не стоит пятерки. А теперь ты мне выложишь все, что я хочу знать, и, может, я тебя помилую.

- Я... я не знаю. Честное слово, я... если снова увижу его, то рассмотрю. - Боль вновь скрутила меня, и я подавился последними словами.

- И ты его узнаешь?

- Да.

- Как тебя зовут, парень? - спросил Джонни.

- Джой... Джой Бойл.

- Где ты живешь? - На этот раз вопрос задал Ренцо.

- На Гидни-стрит, - ответил я. - Номер три.

- Работаешь?

- У Гордона. Я... собираю.

- Что он говорит? - с отвращением переспросил Ренцо.

- Гордон - старьевщик, - за меня объяснил Джонни. - У него лавочка на Ривер-стрит. Мальчишка таскается с тележкой и собирает для него металлолом.

- Проверь, - велел Ренцо, - а потом займись им. Ты знаешь, что делать.

- Он никуда не денется, босс. Как только понадобится, будет под руками. Вы думаете, Веттер будет действовать, как вы сказали?

- А когда дела шли не так, как я говорю? Забирай его отсюда. И как следует внуши ему, что нам от него надо. Пусть отработает свою вшивую пятерку.

* * *

Боль иногда достигает такого предела, что перестаешь ее чувствовать. Кувыркнувшись в воздухе, я врезался ногами в забор и рухнул лицом вниз; на зубах заскрипело каменное крошево, забившее мне рот. Я лежал, то проваливаясь в забытье, то снова приходя в себя и ожидая возврата боли, которая заставляла меня издавать странные звуки. Желудок сжимался в позывах к рвоте, но у меня ни на что уже не было сил, и я просто лежал ничком, проклиная таких людей, как Ренцо, которые могут в этом городе спокойно делать все, что хотят.

На меня упала тень, исчезла и вновь появилась. Я приготовился к новым мучениям, но чьи-то руки стали стирать грязь с моего лица, и нежный цветочный запах дал понять, что рядом со мной женщина, которая запричитала:

- Бедный мальчик, ах ты, мой бедный мальчик...

Открыв глаза, я посмотрел на нее. Это было - как сон наяву, ибо я увидел перед собой женщину, на которую хотелось смотреть не отрывая глаз. Она была поистине прекрасна, и от густых золотистых волос, падавших ей на спину, шло сияние. Ее звали Хелен Трои. Я хотел сказать "Привет, Хелен", но не мог выдавить ни слова.

Знал ли я ее? Конечно. Ее все знали. Она была самой яркой звездой в клубе Ренцо "Убежище". Вот уж никогда не думал, что моя голова будет покоиться на ее коленях...

На дорожке послышались шаги. Это подошел один из охранников, из тех, что стояли у ворот, и Хелен приказала:

- Помоги мне, Финни. С мальчиком что-то неладное.

Тот, кого она назвала Финни, заложил руки за спину и покачал головой.

- То же случится и с вами, если вы не оставите его в покое. Тут распоряжается босс.

Она напряглась, и ее пальцы вцепились мне в плечо. Меня пронзила боль, но я не обратил на это внимания.

- Ренцо? Свинья! - сказала она, будто сплюнула. Медленно повернув голову, она посмотрела на меня: - Это он тебя обработал, мальчик?

Я кивнул. На большее у меня не было сил.

- Финни, - велела она, - подгони мою машину. Я отвезу мальчишку к врачу.

- Хелен, говорю вам...

- А что, если я скажу копам... нет, не копам, а федеральным агентам, чем вы тут втайне приторговываете?

Я было подумал, что Финни ей врежет. Он уже развернулся, отведя руку, но остановился. Когда женщина так смотрит на тебя, не остается ничего иного, как только выполнить ее приказание.

- Я подгоню машину, - сдался он.

Она помогла мне подняться на ноги, но мне пришлось опереться на нее, чтобы сохранить равновесие. Она была почти такого же роста, как и я. Но сейчас она была сильнее меня. Ей, видимо, не раз доводилось видеть такие изуродованные физиономии, так что она улыбнулась мне, а я попытался улыбнуться ей в ответ, и мы двинулись по дорожке.

* * *

Доктору объяснили, что я стал жертвой нападения, и он сделал все, что полагается. Наложил швы, заклеил их пластырем, посоветовал недельку отдохнуть и прийти к нему на прием. Увидев себя в зеркале, я передернулся и отвернулся. При каждом движении меня пронизывало болью с головы до пят, вспоминая Ренцо, я мечтал, что когда-нибудь кто-нибудь убьет его. И надеялся, что это произойдет в моем присутствии и что умирать он будет долго, мучительно долго.