Микки Спиллейн - Я умру завтра

И вот тут уж я погнал. Проскочив проходными дворами, я выбрался на улицу и пересек ее, стараясь не показываться на свету. Снова оказавшись на Мейн, я схватил в середине квартала такси, в котором, пробираясь окольными путями через весь город, добрался до доков. Через пятнадцать минут я уже стоял перед белым домом, который описал мне Бакки. Усмехнувшись про себя, я подумал, что, наверно, те парни до сих пор стерегут дом, в который я, по их мнению, вошел.

Времени должно хватить.

Тип, который открыл мне двери, был закутан в махровый халат; вдоль физиономии висели пряди мокрых волос. Он прищурился при виде меня, не испытывая желания проявлять вежливость, но решимости ему явно не хватало.

- Если вы ищете комнату, - сказал он, - то рекомендую прийти завтра утром. Прошу прощения.

Я показал ему купюру с двузначной цифрой.

- Ну, в общем-то...

- Комната мне не нужна.

Он взглянул на банкнот, и на лице его мелькнуло испуганное выражение. Вытаращив глаза, он уставился на меня, но и любопытство взяло верх.

- Что ж... заходите.

Закрыв дверь, он вошел в маленькую гостиную и включил настольную лампу. Глаза его не отрывались от денег. Я протянул ему купюру, которая тут же исчезла в кармане халата.

- Итак?

- Джек Кули.

При этих словах его перекосило. Он явно испугался, но не так сильно, как раньше.

- По сути, я не...

- Не волнуйтесь. Я ни на кого в этом городе не работаю. Он был моим другом.

Не доверяя мне, мужчина молча осклабился.

- Может, я и не выгляжу таким, - объяснил я, - но я и в правду дружил с ним.

- Да? А чего вы хотите? - Он облизал губы и насторожился, прислушиваясь, не донесется ли сверху какой-нибудь звук. - Тут уже все перебывали. Полиция, газетчики. И эти... из города. Всем было что-то нужно.

- Джек хоть что-то оставил после себя?

- Конечно. Одежду, письма, разные мелочи. Полиция все обыскала.

- Вы тоже?

- Ну... разве что письма от женщин. Так, ничего особенного.

Я кивнул, несколько секунд обдумывая следующий вопрос.

- Что вы можете сказать о его привычках?

Он пожал плечами.

- Платил вовремя. Обычно приходил поздно и долго спал по утрам.

Женщин не водил.

- И все?

Он ощетинился:

- А что еще? Я за ним не следил. Знаю лишь, что он пропадал в заведении Ренцо. Слышал такие разговоры. Хотите выяснить, какие он курил сигареты? Может, какие у него были интимные увлечения? Черт побери, что сейчас говорить? Вечерами он всегда уходил. Порой уезжал рыбачить. Иногда...

- Куда? - прервал я его.

- Что - куда?

- Куда он уезжал рыбачить?

- Он ловил рыбу на собственной яхте. Случалось, одалживал и мое корыто. Он рыбачил как раз за день до того, как его шлепнули. Иногда он и меня приглашал, и мы приезжали с моей старухой.

- По какому маршруту плавали яхты?

Он пожал плечами.

- Заправлялись, шли по устью до конца дамбы, набирали пива у Галли и уходили в залив миль на десять. По возвращении снова швартовались у Галли, чтобы набрать еще пива и отдать ему рыбу, которая им была не нужна. Галли продавал ее в городе. Обычно все были пьяные и довольные. - Он еще раз задумчиво посмотрел на меня. - Никак собираетесь написать книгу о своем приятеле? - с сарказмом спросил он.

- Может быть. Очень может быть. Не могу поверить, что его нет в живых.

- Спросил бы он меня, так я бы сказал, что ему не стоило тусоваться с Ренцо. А вам бы лучше посидеть дома и поберечь денежки, сынок.

- Воспользуюсь вашим советом, - сказал я, - и буду сдавать меблированные комнаты.

Когда я встал, он бросил на меня мрачный взгляд и даже не проводил до дверей. Так и остался сидеть, комкая в кармане полученный от меня банкнот.

Улица была безлюдная и темная, и я мгновенно укрылся в тени. Я шел держась поближе к домам, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Убедившись, что за мной никого нет, я почувствовал себя спокойнее и двинулся в ту сторону, откуда с залива тянуло сыростью.

На Ривер-стрит светилась одинокая бензозаправочная колонка, в конторке которой сидел парень, положив ноги на стол. Когда я вошел, он приоткрыл один глаз, снабдил меня мелочью для таксофона и снова задремал. Я связался с клубом, где был Джерот, и сказал швейцару, что мне нужно. Он дал мне другой номер, и я набрал его. К телефону один за другим подошли два человека, и наконец я услышал голос Джерота:

- Слушаю.

- Привет, капитан. Это Джой. Я был...

- Помню, - прервал он меня.

- Я звонил вечером сержанту Гонсалесу. Фил Кербой заплатил мне, чтобы я нашел Веттера. И теперь за мной следят две команды.

- Три. Не забывай о нас.

- Я не забыл.

- Насколько я слышал, все эти команды очень обеспокоены. Где ты находишься?

Сомнительно, чтобы он засек мой звонок, и я ответил:

- В городе. В одном магазинчике.

- Относительно Веттера, - на этот раз уже поспокойнее сказал он. Расскажи, что слышно?

- Пока нечего рассказывать.

- Утром тебе звонили. - (Я почувствовал, как по спине у меня побежали мурашки. Значит, меня прослушивают.) - Голос был незнакомым, и он говорил какие-то странные вещи.

- Знаю. Но я не купился. Я решил, что это кто-то из команды Ренцо. Они избили моего друга. Я теперь знаю, что эти громилы из себя представляют. Кто-то крутил мне мозги.

Он обдумывал сказанное.

- Может, и так, парень, - наконец заговорил он. - Ты слышал о той даме, с которой ты проводил время?

- Хелен? - с трудом выдавил я. - Нет... Что с ней?

- Кто-то стрелял в нее. Дважды.

- И...

- На этот раз - нет. На этот раз ей удалось удрать.

- Кто это был? Кто стрелял в нее?

- Малыш, мы и сами хотели бы знать. Она ждала поезда, чтобы уехать из города. Может, в следующий раз нам повезет больше. Если интересно, могу заверить, что следующий раз будет.

- Да, мне интересно... и спасибо. Вы знаете, где она сейчас?

- Нет, но мы выясним. Надеюсь, что найдем ее первыми.

Я повесил трубку. Во рту у меня пересохло. Когда я решил, что могу снова разговаривать, то набрал номер квартиры Хелен. Прослушав бессчетное количество звонков, я нажал на рычаг и забрал высыпавшуюся мелочь. Я нашел в справочнике номер клуба Ренцо, и мрачный голос проскрипел, мол, сегодня вечером шоу не будет и до завтра клуб закрыт.

Стоя у таксофона, я поносил себя последними словами. Все эти гнусные рожи плыли у меня перед глазами, и я мог думать только о том, с каким удовольствием размазал бы их по стене. Значит, Хелен все же сделала попытку уехать. Но далеко уйти ей не удалось. Где она сейчас? Куда может деться красивая блондинка, скрывающаяся от погони? Кто в подобной ситуации возьмется помочь ей?

По спине у меня текли струйки пота, и рубашка прилипла к лопаткам. Внезапно я почувствовал полное опустошение, словно из меня что-то вычерпали до дна. Конец. Все пропало. Ничего не осталось, кроме огромной ненависти к этому проклятому городу, к бандитам, которые правят им, и к людям, которые боятся их. И этот город был не единственным. Такие города были рассеяны по всей стране. "Для народа и из народа", - сказал Линкольн. Ну да. Как же.