Микки Спиллейн - Отмщение

- Как ты, котенок?

Она кивнула. Самый огромный буркнул:

- Ты - Майкл Хаммер? Я пошел напролом.

- А ты - Дел Пеннер? Он стал серьезным.

- Он чист?

Оба у двери кивнули. Один достал мой 45-й.

- Ты слишком просто попался, Хаммер.

- В чем дело, Пеннер?

- Ты послал ее разузнать все про меня. Зачем?

- Потому что кто-то наступает мне на пятки, парень. "Детская ручка" отдал концы, а ты, я слышал, на его месте. Мне не нравится, когда меня толкают. Что скажешь, Дел?

- Тебя не только толкают, тебя убьют, Хаммер. Говорят, что ты получил какое-то удостоверение и что для того, чтобы пришить тебя, нужно устроить большой шум. Не то чтобы тебя нельзя было пришить, но кому-то нужен большой шум. Ну ладно, зачем ты появился у нас?

- Значит, ты занял его место?

- Да. Дальше.

- Кто такой Декерсон?

Они переглянулись прежде, чем Дел решил ответить. Наконец он нашел слова.

- Ты действительно кое-что слышал. Никто не знает, кто он такой.

- Ты эту комедию сам затеял?

- За это можешь ручаться. Когда эта девчонка начала тут пищать, я решил узнать причину ее писка. Я знаю все и о комнате, и о Левите, и о Каниа. Тут он крутился с пулей в кишках. Она сказала, что ты приказал ей найти меня. Насчет тебя у меня пока нет никаких указаний. Но, как я уже сказал, когда кто-то шумит по моему адресу, я хочу знать - почему.

- Может быть, ты оказал кому-нибудь любезность?

- А что ты имеешь в виду?

- Ну, как "Ручка", который кому-то делал одолжение и сошел со своего пьедестала, чтобы умереть.

Тишина была гнетущая. Дел Пеннер просто уставился на меня, не до конца поняв, что я имею в виду.

- Предупреждаю, Хаммер, не поднимай возни вокруг меня. Я думаю, что тебе платят тысяч пятнадцать в месяц. За десять процентов - скажем, тысяча пятьсот долларов - вы с девчонкой покойники, и никакой грязи на моем маникюре. Ясно?

Я положил обе руки на стол и наклонился к нему.

- А сколько стоишь ты, Дел?

Он уставился на меня. Потом его глаза вдруг стали очень светлыми.

- Пойдем, Велда. Ребята отвезут нас домой. Они довезли нас до Манхэттена, и тонкий буркнул:

- Вытряхивайтесь.

- Давай оружие.

- Это слишком хорошая штучка для такого старого дурака. Я оставляю его как сувенир.

Я приставил 32-й к его шее, а Велда перекатилась на сиденье и прицелилась во второго. Он очень быстро достал 45-й.

Облизав губы, хотел что-то сказать. Парень впереди молчал.

- Слушай, старина...

- Я так просто не попадаюсь, передай своим. Машина отъехала, а я повернулся к Велде.

- Ты что, случайно?

- Просто за семь лет.., хотела проверить... Ты готов или...

- Не знаю, что сделать сначала: поцеловать тебя или отшлепать.

- Лучше поцелуй.

- И не проси, скверная девчонка.

- Тогда отшлепай, если это единственный путь к твоему сердцу.

Ресторан Тедди был далеко за городом. С первого взгляда он не внушал вам доверия, но обслуживали там превосходно. Цинтия и Адаме помахали мне и Велде, мы подошли и уселись за их столик. Прежде чем мы раскрыли рты, Адаме заказал нам по бифштексу и стакану красного, а потом буркнул:

- Ужинать или за новостями?

- За тем и за другим.

- Понимаешь, тут устроили целые раскопки. Добрались до меня, и я тоже заинтересовался. А тут вдруг всплыли какие-то пикантные штучки.

- Когда это может пойти в печать?

- Когда я все это разберу. Дисою не сиделось.

- Ну и ну, Майкл! На ней больше грязи, чем на одежде угольщика. Это просто шлюха. А знаешь, кто нам все это выдал?

- Цинтия?

- Заткнись! Мы нашли тех девушек, которые с ней работали, но они уже ни на что не годятся, кроме дома для престарелых. Она, конечно, участвовала в шоу, но для нее это не было источником хлеба насущного. Салли была высокооплачиваемая шлюха. Она крутилась с сильными мира сего, потом влюбилась и снюхалась с фарцовщиками.

Велда смотрела на меня, потрясенная.

- Если она была в воровской шайке, то как она сумела выйти замуж за Торренса, который так порядочен? Это не правдоподобно.

- Нет, правда. Он попался в ее сети, когда был еще ассистентом. Тогда она была куколкой, а ты знаешь, что делают куколки с нашим братом. Они стали.., хм.., друзьями. Потом он женился на ней. Я могу назвать тебе несколько пар в политических кругах, чьи жены были взяты прямо из дома свиданий. Это не такая уж необычная штука. Он отложил вилку и отхлебнул вина.

- А дальше что, шантаж?

- Не знаю, - признался я.

- Скажи, а еще чего ты хочешь?

- Торренс теперь большая шишка, верно? Он сказал, что на него было покушение ребят, которых он в свое время помог упрятать.

- Ну, у всех политиков и юристов было такое.

- И все, конечно, не устраивали из-за этого скандала?

- Ну и что?

- Я хочу проверить все его дела, которые он вел в суде, и тех ребят тоже. У тебя остался материал.

- Тогда закончим вечер в моей конторе. Вперед! - Дисой летал.

Его досье на Торренса было очень обширным и состояло из множества статей и газетных вырезок. Спустя некоторое время мы все привели в систему. Дисой взял четыре дела по обвинению в покушении на жизнь Торренса, Цинтия - шесть, Велда и я - по три.

Мы отложили все до утра. Правда, Дисой хотел продолжить, но Цинтия шлепнула его по лбу.

Мы с Велдой поехали в отель и разошлись по комнатам. Я поцеловал ее и закрыл за ней дверь. Ей это не слишком понравилось, но мне нужно было работать. Я побрился, принял душ и, сев на кровать, начал рассматривать вырезки. Одну за другой я швырял их на пол, пока в руках не оказалось четыре штуки. Все остальные, которые покушались на жизнь Торренса, были мертвы или снова в тюрьме. Четверо были живы, трое на воле, а один заработал тридцать лет. Целая жизнь...

Тридцать лет. Ему было сорок два, когда вошел в тюрьму, и семьдесят два, когда вышел. Его звали Сони Монтлей, и у него была сапожная мастерская где-то в пригороде.

Шерман Буфф - на него Торренс натравил весь свой арсенал юриста, и он заработал большой срок. Он покушался на всех, включая судью, но особенно на Торренса.

"Арнольд Гудвин, которому нравилось называться "мучеником". Сексуальное помешательство. Торренс вел все его дело от начала до конца - до приговора. Потом он бежал из тюрьмы. Местопребывание неизвестно.

Николае Бекхауз, убийца. Ранил полицейского при побеге из тюрьмы. Второго убил. Торренс дал ему большой срок. А тот поклялся стрелять в прокурора, как только увидит его на улице. Адрес неизвестен.

Я сложил вырезки и вытянулся на кровати. Теплая компания!

В дверь постучали. Я встал, достал оружие и, встав за дверью, сказал:

- Войдите!

Вошла Велда, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

- Хотел меня подстрелить?

- Что тебе надо?

- А ты не догадываешься?

Я протянул руки, обнял ее, прижал к себе, запутался губами в ее непокорных волосах, потом потянулся к ее рту, трогая руками ее бедра. Она прильнула ко мне. Ее груди были твердыми и настойчивыми, они прижались к моей обнаженной коже. Ее тело старалось слиться с моим.