Александр Овчаренко - Последний козырь Президента

– Русские! – моментально определила Эссенция, и сердце почему-то забилось чаще.

Это действительно была русская пара. Эссенция, не поднимая от кофейной чашки глаз, прислушалась к их весёлой болтовне, и поняла, что русские молодожёны приехали в Германию из Вологды. Находясь в свадебном путешествии, они любую подмеченную новизну воспринимали с восторгом и были счастливы до щенячьего визга. Она называла мужа Васенькой, а он её Валюшей. При этом в голосе у обоих была какая-то особая теплота, которая так поразила практичную Эссенцию, что она даже закурила, хотя давала зарок эту вредную привычку бросить.

– Глупышки! Ну, разве можно быть такими доверчивыми и открытыми, – хотелось сказать ей молодой паре. – У вас же вся душа нараспашку – заходи, кума, в гости!

И в тот момент она вдруг ясно осознала, что завидует этим русским доверчивым ребятам, беззаботно прихлёбывающим из высоких стаканов пепси-колу.

– А тебя так нежно и трепетно никто и никогда не любил! – сказал ей внутренний голос.

– Неправда! – сказала она сама себе. – Уж я-то понимаю толк в любви!

– Тебя всегда использовали, но никогда не любили, – продолжал добивать её внутренний голос. – У тебя было много секса, но не было любви…

– Заткнись! – вскрикнула она, и посетители маленького кафе посмотрели на неё с удивлением. Эссенция бросила на стол крупную купюру и торопливо вышла из-под навеса под дождь.

Она шла по пустынной улице и думала о том, как хорошо плакать под дождём, потому что когда идёт дождь, слёз не видно.

Через месяц, торопливо распродав всё имущество и сняв всё до последнего пфеннига со счетов, Эссенция вернулась в шумную, как восточный базар, и переполненную приезжим людом, как караван-сарай, родную и понятную Москву.

– Теперь я буду жить по-другому! – сказала себе двадцатитрёхлетняя вдова. Как именно, она ещё не решила, но точно знала, что теперь её жизнь будет иной.

Для начала новой и счастливой жизни Эссенция купила себе на окраине Москвы двухэтажный купеческий особняк, который охранялся государством как памятник архитектуры, отчего и пришёл в плачевное состояние.

Правда, на это удовольствие ушла четверть вывезенных из Германии денежных средств, но Эссенция об этом не жалела. Она развила бурную деятельность, потратила уйму денег, но через год особняк весело глядел на мир вымытыми до прозрачности горного воздуха стёклами новеньких окон.

Когда Эссенция собралась переезжать в свой новый дом, то с удивлением обнаружила, что окраина Москвы по команде мэра резко отодвинулась на территорию ближнего Подмосковья, и цена на её дом, находящийся теперь в центре тихого и довольно уютного района, выросла в разы!

«Мелочь, а приятно!» – подумала Эссенция, прикинув, насколько удачно она распорядилась наследным капиталом покойного мужа.

Однако ожидаемое после переезда начало новой чистой и непорочной жизни как-то не заладилось. Эссенция с удивлением узнала о том, что теперь в Москве, да и других больших городах, не принято скрывать нетрадиционную сексуальную ориентацию! Неформалы от секса теперь диктуют стиль поведения и, размахивая радужными флагами, открыто маршируют по главным улицам с оркестром. Быть «голубым» или «розовой» стало модно, этим гордились, этим козыряли и многие на этом делали карьеру.

– Да-а, такого беспредела я даже в благополучной фатерлянд [39]не видела, – удивилась новоиспечённая москвичка. – Там, конечно, разрешено много чего, но только в строго отведённых для этого местах, и всё это бесстыдство надёжно укрыто от посторонних глаз.

Однако долго противиться своей второй натуре Эссенция не могла и, махнув рукой на планируемую благопристойную жизнь, снова окунулась в привычную атмосферу «розовой» любви. С этого момента её гостеприимный дом никогда не спал: в новенькой просторной гостиной на первом этаже особняка постоянно звучала тихая музыка, звон хрусталя и призывный женский смех, а на втором этаже все три спальни и даже ванные комнаты постоянно были заняты. Вскоре о «розовом» особнячке госпожи фон Люфт знала вся Москва.

В один из тёплых майских вечеров, когда запах цветущей сирени кружил и без того хмельные головы, в гостиной «розового» особняка появилась богато и со вкусом одетая дама.

«Редкое сочетание вкуса и возможностей», – отметила про себя Эссенция, наблюдая за новой гостьей. Незнакомка находилась в том возрасте, о котором принято говорить, что он бальзаковский, но, несмотря на этот маленький недостаток, женщина смотрелась очень привлекательно.

Гостья привычным жестом поправила тщательно уложенные волосы цвета платины, кому-то позвонила по сотовому телефону, и лишь после этого присела на краешек белого кожаного дивана, на котором хозяйка гостеприимного дома в вальяжной позе попивала шампанское.

– Меня зовут Элеонора Гварнери, – представилась гостья и жестом отказалась от предложенного бокала с шампанским.

– Вы итальянка? – не меняя позы, поинтересовалась Эссенция.

– Не совсем, – улыбнулась гостья, и Эссенция про себя отметила, что её белозубой улыбке позавидовал бы любой голливудский актёр. – В моих венах есть итальянская кровь, но в основном превалирует грузинская. Скажем так: я такая же итальянка, как Вы немка. Не надо ничего говорить! – слегка повысила голос Элеонора и сделала предостерегающий жест рукой. – Мне многое о Вас известно.

– Кто Вы? – холодным тоном произнесла Эссенция и резко выпрямила спину.

– Не знаю, кто она по жизни, – промурлыкала появившаяся из-за спины брюнетка по кличке «Кисуля», – но смотрится аппетитно, как сметана!

– Брысь! – прикрикнула на девушку Эссенция. – Не мешай!

– Я уже представилась, но хочу уточнить, что к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией я не отношусь, и нахожусь здесь исключительно по делу.

– Фу! – наморщила носик настырная Кисуля. – От неё мужиком пахнет!

Эссенция после этих слов тоже уловила еле заметный аромат дорогого мужского парфюма.

– Перед тем, как прийти сюда, она была с мужиком! – не унималась захмелевшая девушка. – Фу! С мужиком!

– Мы можем где-то уединиться для серьёзного разговора? – с еле заметным раздражением произнесла гостья.

– Не уверена, но давайте попробуем найти свободную комнату, – задумчиво произнесла хозяйка особняка и, поднявшись с дивана, увлекла за собой Элеонору на второй этаж. Однако и на втором этаже все три спальни, будуар, и обе ванные комнаты были заняты девушками.

– Да у Вас сегодня аншлаг! – не скрывая иронии, произнесла госпожа Гварнери.

– У меня так каждый день, – парировала Эссенция. – Предлагаю выйти на свежий воздух.

С тыльной части особняка находилось что-то вроде запущенного сада, в центре которого, скрываясь за разросшимися кустами сирени, располагалась старая, но довольно крепкая резная беседка.