Джулия Кеннер - Парадокс Prada

Я вздрагиваю, но киваю, чувствуя себя наказанной.

— И все же я не понимаю. Зачем убивать Мак? Ведь правила были нарушены, когда я поговорила с Блейком, верно? Тогда почему бы…

Я не могу закончить эту мысль.

— Почему бы не убить Блейка? — спокойно договаривает за меня Энди.

— Он не может меня убить, — заявляет с переднего сиденья Блейк.

Я с трудом выдавливаю из себя улыбку, все более убеждаясь в том, что мне не следовало вовлекать Блейка.

— Ты неуязвим? Как удачно для меня.

— Не забывай, что я являюсь твоей главной мотивацией. Ведь шоколад съел я. Без меня ты просто прекратишь игру, не станешь разгадывать новые подсказки.

Конечно, Блейк прав. И все же не хватает какого-то звена. Я пытаюсь сопоставить все факты и натыкаюсь на новый вопрос.

— Но как Убийца мог узнать про Блейка?

— Я уже ответил на этот вопрос. Он получил сообщение от игры, — говорит Энди.

— Повсюду есть глаза, — произношу я, обращаясь главным образом к самой себе.

Мне хочется вытащить сотовый телефон и позвонить Сьюзи. Именно она принесла пакет с шоколадом. Где она его взяла? Может быть, кто-то передал его, сказав, что он от Тобайаса. Если бы она могла описать посланца…

Тем не менее я продолжаю считать, что фильм имеет какое-то отношение к тому, что происходит с нами. Проникнуть на съемочную площадку или в офис Тобайаса совсем не просто. Однако кому-то удается дергать за ниточки, оставаясь невидимым и находясь одновременно повсюду.

Все возвращается к фильму. К фильму об игре, в которую я сейчас играю в реальной жизни.

Меня передергивает. Как же я ненавижу эту игру! На мгновение моя ненависть распространяется и на фильм.

Мы подъезжаем к моему дому, и Лукас открывает нам ворота. Пока Блейк паркует машину, я пытаюсь вспомнить, куда сунула записку с адресом сайта.

— Наверное, записка в моей старой сумочке, — говорю я, как только мы выходим из машины.

Оказавшись в доме, я бросаюсь в комнату, где хранятся мои сумки, Блейк следует за мной. Мы оказываемся возле нее одновременно: я — слегка запыхавшаяся, Блейк — как всегда невозмутимый.

— Боже мой, Деви, — говорит он, оглядывая комнату.

И я понимаю, что прежде он ее никогда не видел. Наверное, это производит сильное впечатление. Я превратила одну из дополнительных спален в кладовую, распорядившись сделать вдоль стен многочисленные полки для моих сумочек и сумок. Все сумки упрятаны в специальные чехлы, и над каждой из них к полке прикреплена фотография, чтобы я видела, что находится в чехле. У двери стоит большой стол, куда я кладу сумочки, которыми пользуюсь в данный период времени. Наконец, в задней части комнаты имеется бюро, в котором хранится моя коллекция бумажников, футляров для сотовых телефонов и других мелочей.

В целом комната представляется мне вполне естественным местом для хранения вещей. Однако Блейк решительно считает, что я ненормальная.

— Мне нравятся сумки, — говорю я.

— Похоже на то. — Он закатывает глаза и всячески демонстрирует, что потрясен. — Ну, и с чего начнем?

Я хлопаю его по плечу, потому что он мне мешает.

— Вот она, — говорю я, показывая на синюю сумку «Прада», с которой была вчера. Я оглядываюсь по сторонам, чувствуя, что мне чего-то не хватает. — А где Энди?

— Понятия не имею.

Блейка этот вопрос совершенно не волнует. Он поглощен изучением моей сумки. Поскольку я переложила оттуда только самое главное, а вовсе не все мелочи, которые со временем накапливаются в сумке, ему удается извлечь из нее множество разных предметов. Блейк раскладывает их на столе, и мы начинаем их рассматривать.

— Энди тебе не нравится, — заявляю я.

Это не вопрос, а констатация факта, но я делаю паузу, ожидая, что Блейк начнет отрицать это. Ведь именно так ведет себя большинство людей, стараясь вести себя вежливо и избегать конфронтаций.

Мне бы следовать знать, что Блейк не таков.

— Да, — кивает он. — Не нравится.

— Почему?

— Мне не нравится, как он на тебя смотрит.

Я чувствую, что краснею. Не из-за Энди, а из-за того, как Блейк смотрит на меня.

— Он один из множества поклонников моего таланта, — говорю я. — Обычное дело.

— Тем не менее мне это не нравится, — заявляет Блейк.

— Не уверена, что у тебя есть такое право, — говорю я, хотя его ревность заставляет мое сердце биться быстрее.

Реакция незрелой девчонки, но что тут поделаешь?

— Значит, не уверена? — Блейк обходит стол и оказывается рядом со мной. — Вряд ли здесь уместен вопрос о правах.

Он стоит так близко, что я ощущаю его запах, и мне ничего не остается, как схватить его за рубашку и притянуть к себе.

Я ужасно его хочу. Мне необходимы его руки, его поддержка и его юмор. Я хочу его любви.

Я хочу вернуть все, что потеряла, но не знаю, получится ли у нас. Но я смотрю в его глаза и понимаю, что готова рискнуть. В то же время я страшусь новой боли.

Он протягивает руку и гладит меня по щеке.

— Мне не нравится, как он на тебя смотрит. Словно обладает правами на тебя. Словно между вами есть связь.

Я краснею еще сильнее.

— Ну давай, Деви. Что еще ты от меня скрываешь?

— Ничего, — вру я.

— Ммм.

— И что это должно означать?

— Я видел взгляды.

— Взгляды? — спрашиваю я.

— Да, — упрямо говорит он. — Взгляды, которыми вы обмениваетесь.

— Никаких таких взглядов нет, — твердо заявляю я.

— Может, да. А может, и нет. Почему бы тебе просто не сказать мне?

— Проклятье, Блейк. Мне нечего рассказывать.

Это явная ложь, и я немного сдаю позиции.

Однако я не хочу рассказывать Блейку о поцелуе, который удалось сорвать Энди. Не могу же я сплетничать с Блейком об Энди. Он накручивает на палец прядь моих волос.

— Раньше ты рассказывала мне обо всем.

Я отворачиваюсь и пожимаю плечами. Но если прежде меня разбирал гнев, сейчас остается лишь грусть.

— Деви, — говорит он, обнимая меня. — Мне так жаль. Я знаю, что произносил эти слова и раньше, но я намерен их повторять до тех пор, пока ты мне не поверишь.

— Однако это лишь слова, Блейк.

— Неужели ты думаешь, что безразлична мне?

Я качаю головой, вынужденная признать очевидную истину.

— Нет. — Я прижимаюсь лицом к его рубашке, вдыхая его запах. — Мне тебя не хватало.

— Я здесь, — говорит он, и наши губы соединяются в поцелуе, нежном, страстном и чувственном.

Я открываю рот, пробую Блейка, прижимаюсь к нему.

Наши тела сливаются в одно, в прикосновениях чувствуется отчаяние. И даже если мы оба не доживем до завтрашнего дня, нам необходимо испытать хотя бы эти счастливые мгновения.

Его руки ласкают меня, волны удовольствия омывают мое тело. Я хочу его, я так его хочу, но сейчас не место и не время. Не говоря уже о том, что мы не одни в доме.

— Мы не можем, — шепчу я.