Ричард Старк - Пижон в бегах

- Инспектор Махоуни, мне надо поговорить с вами, - сказал я.

- Когда мы виделись в последний раз, у тебя была пушка, племянничек, - сказал Слейд или Траск. - Как с этим сегодня?

- Никак, - ответил я, внезапно ощутив тяжесть пистолета, лежавшего в кармане моего плаща.

- Все-таки давай посмотрим. Заложи-ка руки за голову.

Никто из них не размахивал оружием. Мне надо было всего-навсего сунуть руку в карман, вытащить пистолет и открыть пальбу. Но я всего-навсего сложил руки у себя на макушке.

Слейд или Траск подошел, небрежно охлопал меня и забрал пистолет. Он взглянул на меня и с ухмылкой покачал головой, подбросив мой маленький пистолетик на ладони.

- Ты мог бы пораниться этой штукой, племянничек, - сказал он.

- Чего он не звонит? - спросил человек за столом.

- Угомонись, - посоветовал ему Траск или Слейд. - Все будет шито-крыто.

Я глубоко вздохнул и сказал:

- Нет, не будет.

Все трое уставились на меня.

- Надеюсь, ты не станешь делать глупостей, племянничек? - осведомился Траск или Слейд.

- Вам лучше выслушать меня, инспектор Махоуни, - сказал я. - Ваши неприятности серьезнее, чем вы думаете.

Неправда. Неприятности были у меня, и я прекрасно знал, насколько они серьезны. Но Махоуни нервничал, и я ухватился за это обстоятельство, исполненный решимости пойти на все, лишь бы добиться своего.

- Уткнись в тряпочку, племянничек, - велел мне Траск или Слейд.

Но было уже поздно. Реакция Махоуни на мои слова оказалась несоразмерной их содержанию. Секунд тридцать он сидел с таким видом, будто его вот-вот хватит удар. Махоуни был человеком лет пятидесяти, с седеющими волосами песочного цвета и вялой бледной ирландской физиономией, щедро усыпанной веснушками. Веснушки на щеках, веснушки на тыльных сторонах ладоней. Можно было спорить, что веснушками усеяны и его мясистые плечи. Лицо его, толстощекое, с двойным подбородком, имело подленькое и лживое выражение, как у жулика, выехавшего на загородную прогулку. Такие физиономии очень здорово строит Эд Бегли.

Махоуни поднялся на ноги, но не вышел из-за стола, и сказал:

- Ты о чем это? Что ещё за неприятности у меня?

- Он блефует, - ответил Траск или Слейд. - Дай ему волю - ещё не так споет и спляшет.

Слейд или Траск подкинул мой маленький пистолетик и опять поймал его.

- Ну, все ясно, - заявил он. - Видишь эту игрушечную пушку? Парень пришел тебя убивать, так же как убил Фермера и пытался убить мистера Гросса.

Махоуни все больше размякал. Он не знал, что думать. Я сказал:

- А что если они заблуждаются, инспектор? Мне известно, где вы живете. Сто шестьдесят девять - восемьдесят восемь, Восемьдесят третья авеню. Кабы я хотел вас убить, то не стал бы являться сюда, в полицейский участок, а подкараулил бы вас возле дома.

Траск или Слейд подошел ко мне и ткнул меня твердым пальцем в грудь.

- Кажется, тебе велели уткнуться в тряпочку.

- Погоди, - сказал Махоуни. - Осади назад, Траск. Пускай говорит.

Траск. Узнав, который из них Траск, а который Слейд, я испытал почти невыносимое чувство облегчения. Я едва ли не напрочь забыл, зачем пришел сюда и чего пытаюсь добиться.

Но Траск напомнил мне об этом. Он крепко хлопнул меня по плечу и сказал:

- Ладно, племянничек, будь по-твоему. Можешь держать речь.

Слейд (теперь-то уж точно Слейд) добавил:

- Спой, племянничек, и станцуй для нас. Хочешь, мы сыграем тебе на губах?

- Тихо, - сказал Махоуни. - Пусть говорит.

- Благодарю вас, - произнес я.

Махоуни наставил на меня веснушчатый палец.

- И смотри, чтобы это была правда.

- Кто-то стучал властям, - начал я, - и эти люди думают, что виноват я. Кто-то убил мистера Агриколу, и они думают, что в этом тоже моя вина. Но если это не так? Если я не причинил никому вреда, мое устранение не принесет никому пользы. Стукач, кто бы он ни был, будет себе стучать и дальше. И рано или поздно настучит на вас, инспектор Махоуни.

Махоуни скривился так, что его физиономия едва не затрещала. Он смотрел на меня, будто ястреб, и напряженно соображал.

Я сказал:

- Если мистера Агриколу убил не я, значит, его убийца гуляет на свободе. Никто его не ищет, никто даже не думает о нем. А он, быть может, хочет убить и вас тоже.

Слейд подкинул пистолет вверх.

- А как насчет этой штуки, племянничек? Это что, для балласта?

- Для самозащиты. А то вы, ребята, никак не можете успокоиться, пока не убьете меня.

- Пока только одно твое утверждение звучит разумно, - сказал Махоуни. - Зачем тебе приходить сюда, если ты знаешь, где я живу.

Что ж, начало было положено. Я кивнул.

- Вот именно. Видите, все ваши логические построения рассыпаются.

- Ой ли? Ну, а что тогда...

Его речь была прервана телефонным звонком. Махоуни взглянул на Траска со Слейдом, потом снял трубку.

- Алло? Подожди. - Он зажал микрофон ладонью и сказал приятелям: Путь свободен.

- Прекрасно, - ответил Траск. - Значит, мы забираем племянничка.

- Я ещё не выслушал его, - с сомнением произнес Махоуни.

- У вас на карту поставлено больше, чем у этих двоих, - сказал я, пытаясь убедить его. - Уж как-нибудь выкроите для меня пять минут.

Он кивнул.

- Да, пять минут. - И повторил то же самое в трубку: - Дай нам пять минут. Сообщи, когда там опять никого не будет.

Махоуни положил трубку и окинул меня долгим задумчивым взглядом. Потом он уселся за стол и сказал:

- Ладно. Есть одно обстоятельство, которое говорит в твою пользу. Теперь у меня к тебе вопрос. Если ты пришел сюда не затем, чтобы убить меня, тогда зачем ты сюда пришел?

- За сведениями, - ответил я.

- Тебе нужны сведения? Но ведь ты сам даешь сведения.

- То-то и оно, что я никогда не давал никому никаких сведений. Я ходил к мистеру Агриколе и мистеру Гроссу, чтобы узнать, почему синдикат охотится за мной, тогда как я не сделал ничего плохого. Мистер Гросс говорит, причина в том, что вы говорите, будто я стукач. Но я не стучал. Вот и пришел сюда узнать, кто вам сказал, что я стукач.

- Ну, это несложно, - ответил он. - Тони Тафи.

- Кто?

- Лейтенант Энтони Тафи из отдела организованной преступности. Крепыш Тафи. Это он собирал сведения о твоем баре, и, когда я спросил его, откуда берутся наркотики, он ответил, что прямиком от бармена, который работает на синдикат.

- Он сказал... - Тут я умолк. Я сроду не слыхал о Крепыше Тони Тафи. С чего бы вдруг ему говорить такое про меня?

- Крепыш Тони - честный полицейский, из неподкупных, - заявил Махоуни. - А я - его непосредственный начальник. Когда я спрашиваю его, откуда сведения, он мне отвечает. У него нет причин лгать.

- Но он солгал.

Махоуни выставил вперед свои пухлые ладони, будто чаши весов.

- С одной стороны, тебе не было никакого смысла приходить в участок, чтобы убить меня. С другой стороны, Крепышу Тафи не было никакого смысла мне врать.