Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2

– Марк, ты сегодня какой-то хмурый. – Тодескини картинно сдвинул на переносице широкие брови. – Не выспался?

А ведь он был прав, подумал я. Только после его слов я понял, что утренняя энергия и бодрость куда-то испарились.

– Я полночи ломал голову, в отличие от некоторых, – не смог я удержаться от колкости.

Тодескини самоуверенно рассмеялся, однако при виде появившейся официантки сразу же замолчал. Абелия поставила на лимонно-фисташковую скатерть бутылки с водой и лимонадом и заказанные блюда. Подождав ее ухода, Фрэнк предложил:

– Давай с тобой заключим соглашение об очередности, чтобы иногда позволить себе расслабиться, – вполне серьезно предложил он.

– Нет уж! Я как-нибудь после… по твоему выражению, расслаблюсь. – А у меня возникло впечатление, что ты высыпался неплохо. Во всяком случае, недавняя ночная прогулка точно уж не понизила твой жизненный тонус, – заметил я и с наслаждением сделал несколько глотков лимонада.

– Честно говоря, Марк, Одри действительно хорошая девушка, – мягко сказал Тодескини, приступив к трапезе. – И мы просто общались, если тебя интересуют подробности нашей прогулки. У меня даже и мысли не возникло… Нет, вру, конечно, мысль возникла, но я смог ее задавить еще в зародыше. А ты знаешь, Одри, вообще-то, интересовалась тобой. – Тодескини посмотрел на меня, сузив глаза в притворном негодовании. – Но не думаю, что она единственная приятная женщина на всю округу. Тем более что в случае острой необходимости я смогу решить эту проблему. Мне импонирует в этом отношении фраза, сказанная, по-моему, Вуди Аленом: «…я часто упражняюсь в одиночку».

– Твой цинизм, Фрэнк, когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку.

– Какой цинизм, Марк? Это реалии жизни, – отметил он почти равнодушно, так как все его внимание было обращено на паштет из кабана. Мне тоже надоело дискутировать, тем более что времени у нас было не так много. И мы плотно занялись едой.

Частный пансионат-клиника, где проживала Николь Сорель, располагался недалеко от Каланш, удивительного каменного леса, в районе Порто и Джиролата. Из Аяччо в направлении Корте мы выехали на арендованном «рено логан» и, проехав чуть больше мили по 193 шоссе, свернули на D81 в северном направлении, к перевалу Листинконе. Дорога вела вниз в Чинарку – долину реки Лиша. За рулем был Фрэнк, которому срочно требовалась порция адреналина. Перед поездкой на Корсику мы почерпнули кое-какую информацию об этом острове, поэтому знали, что дороги здесь хорошие, но достаточно крутые, к тому же – немало серпантинов, безусловно, доставляющих удовольствие водителям-экстремалам; и, конечно же, Тодескини не устоял перед таким искушением. Эту малость я ему уступил с большой радостью, решив, что еще успею испытать судьбу, тем более что открывающиеся моему взору картины восхищали своей удивительной красотой. Долина, защищенная от ветра горными грядами, была похожа на раскинувшийся на холмах огромный сад с фруктовыми деревьями и виноградниками. Но дорога через каньон была узкой и извилистой, и я, честно говоря, не так уж был уверен в водительских способностях Тодескини. Впрочем, вопреки моим опасениям, он справился с управлением автомобиля, как пилот «Формулы-1». Мне даже пришлось попросить его ехать чуть помедленнее, потому что пейзажи, окружавшие нас, были на редкость живописны.

Недалеко от деревни Тьючча мы остановились, чтобы немного размяться. (Я вспомнил, что в этом месте, на скале, находятся руины крепости Капрая, которая когда-то принадлежала графам Чинарка. Они же владели и всеми окрестностями. Покуда Генуя и Пиза боролись за власть над Корсикой, графу удалось подчинить себе весь остров, за исключением Бонифачо. Но затем граф решил затеять политическую игру, и его изгнали с Корсики, отправив в ссылку.)

Объехав мыс Капильоло, мы полюбовались побережьем и вскоре оказались в Сагоне, старейшем поселении острова, расположенном на берегу залива. В этот залив впадают реки, бегущие с гор, и их дельты образуют множество маленьких бухточек. Когда-то это местечко являлось важным портом и епископской резиденцией. Но теперь о том замечательном времени, закончившемся из-за нападения сарацинов и заболачивания местности, напоминали только руины собора и генуэзская башня на дороге, ведущей в деревню Карджезе. Болота давно осушили, а Сагоне стал обычным поселком, где основные достопримечательности – отели и песчаный пляж. Правда, Карджезе, раскинувшаяся на северном конце залива, процветает благодаря туризму.

Далее наша дорога следовала по шоссе D 81, а затем – через мост Чьюни и Бокка-ди-Лава. И здесь нашему взгляду открылась деревня Пьяна, расположенная на высоте более тысячи четыреста футов (434 м) над заливом Порто.

Вскоре мы подъехали к сказочному каменному лесу Каланш, о котором я читал совсем недавно. Этот удивительный лес представлял собой причудливые скальные формации, странные порфировые образования посреди мирного ландшафта, прорезанного речушками и зелеными пастбищами. Ветер, солнце и дождь вырезали в каменной породе расселины, трещины и ямы, сформировали причудливые картины. У каждой из скал – свое название, к примеру: «Сердца влюбленных», «Собачья голова». Иногда у этих произведений природы можно различить лица, фигуры людей и животных. Таким образом объясняются названия «Епископ», «Черепаха», «Орел». Даже существует легенда о том, что скалы Каланш – творение рук самого дьявола.

По всем окрестностям были проложены туристские тропы, откуда открывались изумительные виды на Каланш. Несмотря на предстоящие дела, мы решили прогуляться. Как сказал Фрэнк, работа будет всегда, стоит ли в таком случае пренебрегать обычными радостями жизни?

Мы выбрали тропу, ведущую, судя по внешнему виду, от «Собачьей головы» до «Крепости». Ароматный воздух, наполненный, удивительными и незнакомыми флюидами, пьянил и будоражил. Наш променад занял не более получаса, но энергетическую подпитку мы получили, похоже, на весь день. И самое важное и интересное состояло в том, что я вновь убедился в одной из особенностей своих мыслительных процессов: различные ароматы окружающей атмосферы стимулировали определенную зону в моем мозге, индуцирующую в нем весьма неожиданные мысли и идеи, сродни наитию. Когда мы наслаждались сказочными видами, созданными природой, у меня появились неясные ощущения, которые постепенно оформились в некую версию. Я не знаю, откуда пришло это озарение. Не думаю, что оно передалось из ноосферы по какому-то информационному каналу, и не потому, что не допускаю такую возможность для себя, но по своим ощущениям я все же склоняюсь к мысли, что это мое подсознание решило внести свою лепту в наше общее дело. Вообще-то, мне представляется работа «визави» нашего сознания примерно по следующей схеме: вся информация – визуальная, аудиальная, тактильная, обонятельная, вкусовая – «записывается» в нашем мозге «симпатическими чернилами», и иногда, под действием каких-либо факторов, она становится «читаемой» для сознания. То, что я мысленно обсуждал ad infinitum (до бесконечности) в конечном итоги дало некий результат. А вот насколько он будет плодотворным-покажет будущее.