Лилия Дворянская - Мой ангел [СИ]

Дмитрий, собрав последние силы, встал на ноги и с разбега ударил в дверь плечом, но никакого эффекта это не возымело. Вскоре он почувствовал явный запах растворителя для краски и еще через некоторое время едкий дым стал наполнять крохотное помещение. Павлов судорожно соображал, что можно предпринять: двери были плотно закрыты, окна слишком маленькие, чтобы можно было через них полезть, шансов на спасение не было никаких.

Он снял мокрую футболку, сложив ее в несколько раз, приложил к лицу, стараясь дышать через нее, и на ощупь пробрался к окну с намерением разбить его и позвать на помощь, но не успел, стекла лопнули сами и языки пламени пробрались внутрь, Дмитрий начал задыхаться, в затуманенном мозгу промелькнуло: "Геля, я иду к тебе, скоро мы будем вместе" и он потерял сознание.

Ночное дежурство выдалось для Гели, как всегда, хлопотным, кроме обычной рутиной работы, она провела уже две экстренные операции: по скорой привезли мужчину с острым аппендицитом, а затем молодую женщину с гнойным маститом. Обе операции прошли успешно, поэтому пока было затишье, Ангелина сидела в своем кабинете и заполняла документы, запивая это дело крепким кофе.

Внезапно к ней ворвался встревоженный клинический ординатор Павел, дежуривший вместе с ней, и сообщил:

— Ангелина Петровна, там "тяжелого" привезли, неизвестный, без сознания, множественные внутренние повреждения, ожоги, переломы, отравление продуктами горения.

— Готовь операционную, собирай бригаду. Быстро! — резко сказала она и, бросив все, почти бегом побежала готовиться сама.

Операция была сложной и длилась несколько часов. Мужчина сильно пострадал: кроме полученных ожогов, у него были множественные переломы, повреждения мягких тканей и внутренних органов от взрывной травмы. Черты лица были неразличимы от полученных увечий.

Под конец операции, Геля так устала, что едва стояла на ногах.

— Ангелина Петровна, да вы волшебница, — сказал ассистирующий ей Павел, со свойственным ему юмором, — собрали мужика почти по частям. Повезло счастливчику, что к вам попал. Теперь он просто обязан восстановиться, хотя бы из уважения к затраченным на него усилиям.

— Паш, я сделала все, что могла. Больше нет сил, — пожаловалась она, — Заканчивай без меня и отправляй его в реанимацию. Я немного прилягу, если что, сразу дай знать. Сразу! Понятно?

— Все сделаю, Ангелина Петровна, не волнуйтесь, — отозвался Павел, — устрою нашего Счастливчика в реанимации по высшему разряду!

Геля стянула перчатки и пошла переодеваться. Затем вернулась в свой кабинет, прилегла на кушетку и сразу провалилась в сон. Ее разбудил доносящийся из коридора звук какой-то возни, голос Павла и неразборчивый бубнеж.

Внезапно дверь ее кабинета распахнулась, и в освещенном проеме она увидела разъяренного Павла и незнакомого мужчину.

— Ангелина Петровна, я говорил, чтобы вас не беспокоили, — оправдывался ее ординатор.

— Ладно, Паша, спасибо, я разберусь, — сказала она, присаживаясь на кушетке и нащупывая пальцами ног свои туфли.

— И так, что вы хотели? — спросила Геля, выходя в коридор к незнакомому визитеру.

— К вам сегодня по скорой поступил наш сотрудник, пострадавший от взрыва на пожаре, я бы хотел узнать о его состоянии, — встревожено спросил он.

Геля ответила ему спокойным, ровным голосом, как будто разговаривала с маленьким ребенком:

— Состояние критическое, он в реанимации. Прогнозов никаких. Его наблюдают. Сообщите, его данные Павлу Ивановичу, тому доктору, с которым вы здесь препирались, а то ваш сотрудник числится у нас, как неизвестный. И оставьте свои, чтобы мы могли в случае необходимости с вами связаться.

Мужчина чуть успокоился, поблагодарил за информацию и направился на сестринский пост, где стоял Павел, любезничая с хорошенькой сестричкой.

Вернувшись в кабинет, Геля снова прилегла и закрыла глаза. Но на этот раз она не провалилась в темноту, а погрузилась в какой-то странный и тревожный сон. Она видела Диму, как он, скатывается в какую-то глубокую черную бездонную яму и она в последний момент хватает его за руку и держит, тянет из последних сил и понимает, что ни в коем случае не может опустить. Что лучше она свалится вместе с ним, но не отпустит. Но этого, ни в коем случае, не должно произойти, поэтому она все тянет его и тянет, а он цепляется за нее и пытается выбраться. Наконец, с большим трудом ему удалось выкарабкаться на ровную поверхность и вот они сидят, привалившись друг к другу, грязные, уставшие, с ободранными руками и ногами, но такие счастливые.

Она улыбнулась во сне и очнулась. Непродолжительный и хорошо закончившийся сон придал ей сил, она потянулась и поднялась. Решив дополнительно взбодриться крепким кофе, открыла банку и разочаровано обнаружила, что та пуста. Ангелина направилась в ординаторскую к Павлу, чтобы позаимствовать у него кофе и узнать как дела.

Павел сидел за столом и заполнял бумаги.

— Паш, у тебя кофе есть? — спросила она, зайдя в комнату.

— Ой, вы уже встали? — обернулся Павел и ответил, показывая рукой с шариковой ручкой на белый раздвижной шкаф, — Да, он в шкафчике, справа.

— Вы знаете, кем оказался наш Счастливчик? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Он следователь из следственного комитета, его зовут Дмитрий Григорьевич Павлов.

Банка с кофе выпала из рук Гели и закатилась под стул. В испуге прижав ладонь ко рту, в сильном волнении она выбежала из кабинета. Недоуменный Павел поднял банку, поставил на место и, пожав плечами, вернулся к своим бумагам.

Геля неслась по коридору в сторону реанимации, на ходу надевая шапочку и маску. Она влетела к Диме в палату реанимации и в небольшом замешательстве остановилась около него, как будто не могла поверить, что это действительно он. Затем спохватилась, проверила показания приборов и, взяв стул, присела рядом. С осторожностью прикоснулась к кончикам его пальцев, видневшихся из-под бинтов, и легко погладила их.

— Дима, Димочка, милый мой, — шептала Геля, — любимый, родной, вернись ко мне. Дорогой мой, ты сильный, ты справишься, я помогу тебе. Милый мой, только не оставляй меня, я не переживу этого. Димочка, я люблю тебя, родной мой, вернись, — повторяла она снова и снова.

Она осталась рядом с ним и не уходила до окончания дежурства. И после окончания рабочего дня, снова вернулась и продолжала дежурить у его постели. Несколько дней, Ангелина жила в больнице около Димы, проводя все медицинские манипуляции самостоятельно, не доверяя его никому, и отчаянно умоляла остаться с ней.

Только когда состояние Дмитрия стабилизировалось, Павел убедил Гелю, отправиться домой и хорошенько выспаться, пообещав сообщать о любых изменениях. Заручившись этим обещанием, она уехала, чтобы нормально поспать, привести себя в порядок и сразу вернуться обратно.