Лилия Дворянская - Мой ангел [СИ]

Ираида с возрастом стала сентиментальна, ей были дороги картины отца, висевшие у вас в гостиной. Возможно, она неоднократно просила продать их ей, но вернуть так и не смогла. Поэтому часто приходила в гости и просто любовалась. А потом узнала, что твои родственники пытались сдать их в антикварный салон. Их участь была предрешена, теперь уже твоя семья покусилась на напоминание о ее счастливом детстве и память о родителях.

— Ты хочешь сказать, что та авария не была случайной? — с ужасом спросила Геля.

— Скорее всего так и есть. Ираида Максимовна водила машину? — спросил Дмитрий.

Геля подумала и ответила:

— Нет, но, кажется, умела. У ее сына был автомобиль, но, в то неспокойное время, его угнали, как раз за неделю до аварии. Она тогда очень переживала.

— Я не могу сказать достоверно, что произошло на дороге, — продолжил Дима, — но уверен, что Ираида Максимовна причастна к этому, одна или вместе с сыном. Это я выясню у него, когда выйду из больницы.

И после этого происшествия, она снова стала доброй, заботливой соседкой для Оленьки, Жени и маленького Мити.

Но вот прошло несколько лет. Митя вырос и стал жить отдельно. Оленька посвящала все свое время деткам из развивающего центра, где и познакомилась с Ольгой Всеволодовной и ее сыновьями маленьким Глебом и подростком Егором. Егор посещал туристический кружок, руководил которым Эдуард, сын Ираиды Максимовны. Туристический кружок, был всего лишь прикрытием для воспитания радикально-настроенной молодежи. Ольга Всеволодовна рассказала Оле о сложностях с сыном, Оленька поговорила с ним и направила к хорошему психологу. А затем наша Оля, решила сама разобраться с Эдуардом, переговорила с ним и даже записала на телефон их разговор, который, как я думаю, позже дала послушать Ираиде Максимовне, в надежде, что та образумит сына. Но тем самым, только расшевелила змеиное гнездо. Поняв, что над ее сыном снова нависла угроза, Ираида Максимовна решила устранить ее источник уже привычным для нее способом. Вот так не стало Оли и Жени, а заодно и двух картин.

Оленькин телефон с записью разговора она найти не смогла, хотя обыскала всю гостиную и спальню. Митя мне сообщил, что нашел его в диване, он провалился в ящик для белья, и переложил его на подоконник в кухне. Он неосмотрительно поделился и с "милой соседкой" этой новостью, вот поэтому на него напали те отморозки — чтобы отобрать телефон. Но они не знали, что забрали его собственный, а телефон мамы так и остался дома.

Я действительно поначалу подозревал во всем Эдуарда. На момент убийства вашего дедушки он был уже подростком. Аварию тоже мог устроить. Не говоря уже об Оле и Жене. Но я стал думать, сопоставлять факты. Я видел его, он вспыльчивый, невыдержанный. Он не смог бы так последовательно, на протяжении всей жизни убирать членов вашей семьи. А еще эти картины… меня удивила избирательность, что из пяти забрали только две. А когда Эдуард назвал твоего дедушку убийцей и обронил, что его мать всегда защищала его — вся головоломка сошлась.

Что касается Мити и нас с тобой — это уже дело рук его и его банды. Избить, устроить несчастный случай — это по его части, но при подаче его ныне покойной матушки.

Геля, не веря услышанному, переспросила:

— Ты хочешь сказать, что Ираида Максимовна… скончалась?

— Да, — подтвердил Дмитрий, — она не смогла пережить арест сына, сердце не выдержало.

— А Эдик?

— Им сейчас занимаются очень серьезные ребята, поэтому ничего хорошего ему не светит.

Геля опустила глаза и задумчиво произнесла:

— Кто бы мог подумать… Жить всю жизнь бок об бок с убийцей и ничего не подозревать.

Затем перевела взгляд на Диму и сказала:

— Вроде все выяснено, а осталось какое-то гадливое чувство, как будто преступнику удалось скрыться от ответственности.

— Не переживай, теперь она предстанет перед другим судом, — философски заметил он.

— А мне ее даже немного жаль, — продолжала рассуждать Геля, — Это же сколько надо сил, чтобы быть такой двуличной. Она могла бы прожить хорошую, спокойную жизнь, а просуществовала в постоянном страхе, ненависти и притворстве.

— Дима, — восхитилась она, — как тебе удалось докопаться до всего этого?

— О, я провел много времени исследуя архивные материалы, я же когда-то планировал стать дипломированным историком, — пояснил он. — А еще, сопоставляя факты, внимательно слушая и присматриваясь к собеседникам. Возможно, в моем рассказе есть кое-какие неточности, но лишь в той части, которую уже нельзя никак проверить.

— Теперь, когда все точки над "i" расставлены, Ангелина, ты выйдешь за меня замуж? — неожиданно спросил Дима.

Геля опешила.

— Дмитрий Павлов, ты дурак, — сказала она, — тебе выздороветь нужно и на ноги встать.

— Да, Геля, я дурак, — виновато признал он, — я не сделал этого двадцать лет назад, а теперь уже на ногах не стою.

— Димка, какой же ты все-таки глупый, — улыбнулась Геля и нежно погладила его по руке, — Нет, ты конечно очень-очень умный, такое дело раскрыл, но сейчас говоришь такие глупости.

Она привстала, осторожно поцеловала его и произнесла:

— Конечно, я выйду за тебя замуж, я очень долго тебя ждала, но готова подождать еще немного, пока ты встанешь на ноги.

Митину свадьбу играли шестого сентября. В ЗАГС были приглашены только самые близкие родственники, а друзья и однокурсники молодых должны были прийти на праздник, запланированный на прогулочном теплоходе.

По просьбе Мити, Дима и Геля стали посаженными родителями со стороны жениха. Приехавшая Татьяна, такая же восторженная хохотушка, как и раньше, бесконечно повторяла, что так рада, что "ее любимые поросята снова вместе", все обнимала Гелю и поглаживала ее по заметно округлившемуся животику.

Митя и Ася, молодые, красивые, счастливые стояли в центре зала, надевали друг другу кольца и клялись в вечной любви.

Геля бросила взгляд на Диму и увидела, как он украдкой смахивает слезу. Она прижалась к нему и с нежностью погладила по плечу.

— Когда то мы могли быть на их месте, — шепнул ей Дима.

— Дим, понимаешь, у них еще все впереди: ссоры, недомолвки, упреки, взаимные обиды, переживания. Им через все это еще предстоит пройти. И дай Бог, чтобы они со всем справились достойно, — ответила Геля, — А у нас с тобой, все это уже в прошлом. И в таком объеме, что мне кажется, мы все отработали до конца жизни.

— Я люблю, тебя, Ангелина, — прошептал ей Дима, целуя в висок, — Даже когда тебя не было рядом, ты была всегда и помогала мне, а твой подарок вел к тебе. Ты мой Ангел, Геля, и теперь уже навсегда мой!

Конец