Рекс Стаут - Маска для убийства

Сол и Фриц вышли. Вулф в своем кресле в конце стола, за которым в этот час обычно сидел с совершенно иными намерениями, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Устроившись позади Кремера, чуть поодаль от стола и напротив двери, ведущей в прихожую, я начал осознавать всю сложность дела, с которым мы столкнулись.

- Эта история Гудвина, - пробормотал Кремер, - я имею в виду его рассказ - что вы о ней думаете?

Вулф немного приоткрыл глаза.

- Сдается мне, то, что произошло потом, подтверждает ее. Не думаю, чтобы она подстроила все это, - он ткнул пальцем в сторону кабинета в противоположном углу прихожей, - с единственной целью подтвердить его слова. Я склонен верить ему.

- Согласен. Мне нет нужды напоминать вам, что я хорошо знаю вас и Гудвина. Поэтому меня больше всего интересует вопрос, какова вероятность того, что через день-другой вы вдруг не вспомните, что ей и раньше доводилось бывать у вас, и еще кое-кому из гостей или нескольким сразу, и что у вас уже был клиент или что-то в этом роде.

- Вздор, - сухо сказал Вулф. - Даже если бы дело обстояло таким образом - а оно так не обстоит, - вам не стоит тратить на подобную чепуху время, тем более что вы знаете нас.

Пришел полицейский, чтобы сообщить о звонке от члена депутатской комиссии. Другой принес новость, что Хоумер Карлайл поднял шум в гостиной. Тем не менее Вулф продолжал сидеть с закрытыми глазами, но я догадывался о его состоянии по тому, что его указательный палец то и дело выписывал маленькие круги на полированной поверхности стола.

Кремер наблюдал за ним.

- Что вам известно, - вдруг резко спросил он, - об убийстве Дорис Хаттен?

- Только то, что писалось в газетах, - ответил Вулф, - и то, что мистер Стеббинс случайно сообщил мистеру Гудвину.

- Это была намеренная случайность.

Кремер достал сигару, поднес ко рту и впился в нее зубами. На моей памяти он так и не выкурил ни одной сигары.

- Для расследования эти дома с автоматическими лифтами годятся еще меньше, чем дома без лифта. Никто никого не видит входящим или выходящим. И тут человеку, который платил за квартиру, повезло. Возможно, он умен и предусмотрителен, но, кроме этого, ему сыграло на руку и то, что с ним никогда не сталкивались так, чтобы потом суметь подробно описать его внешность.

- Может быть, мисс Хаттен вносила деньги сама.

- Я уверен в этом, - согласился Кремер, - но откуда она брала их? Впрочем, это не похоже на случайность. Хаттен жила в квартире всего два месяца, и когда мы узнали, насколько тщательно человек, который платил за нее, скрывал себя, мы решили, что, вероятно, он и поместил ее туда именно с этой целью. Вот почему мы сообщили в газеты все, что нам удалось узнать. Вдобавок газеты могли создать впечатление, будто нам известно, кто он, и будто бы он настолько важная персона, что нам не по зубам.

Кремер переместил сигару из одного угла рта в другой.

- Подобные вещи всегда задевали меня, но, черт побери, для газет это обычная практика. Большая он шишка или нет, но убийца не нуждался в нас, чтобы скрыть себя. Ему самому все слишком хорошо удалось. Теперь, если верить тому, что Синтия Браун рассказала Гудвину, она имела дело именно с тем человеком, который платил за квартиру Дорис. Мне неприятно говорить вам, что я думаю по поводу того, почему в таком случае преступник находился здесь и почему все, что он сделал, было...

- Вы немного преувеличиваете, - снисходительно поправил я. - Убийца не находился здесь, а оказался. Кроме того, я отнесся к ее рассказу с недоверием. Кроме того, Синтия приберегала подробности для мистера Вулфа. Кроме того...

- Кроме того, я знаю вас. Сколько мужчин было среди этих двухсот девятнадцати цветоводов?

- Будем считать, что немногим более половины.

- И как вы относитесь к этому?

- Я не в восторге от них.

Вулф хмыкнул.

- Судя по вашим вопросам, мистер Кремер, то, что пришло на ум мне, ускользнуло от вашего внимания.

- Естественно. Вы же гений. И что же обратило на себя ваше внимание?

- Несколько слов из того, что поведал нам мистер Гудвин. Мне бы хотелось немного подумать над ними.

- Мы могли бы подумать сообща.

- Но не сейчас. Люди, которые находятся в гостиной, - мои гости. Не могли бы вы закончить с ними?

- Ваши гости, - скрипучим голосом произнес Кремер, - ну и красота, нечего сказать. - Он повернулся к полицейскому у двери. - Приведи сюда, ту женщину как ее там? - Карлайл.

Миссис Карлайл вошла в кабинет вместе со всем, что ей принадлежало: каракулевым пальто, пестро раскрашенным шарфом и мужем. Вероятно, правильнее было бы уточнить, что ее привел муж. Переступив порог, он решительными шагами подошел к обеденному столу и произнес страстную речь.

Сначала Кремер отнесся к ней сдержанно. Он сказал, что приносит им свои извинения, и попросил супругов присесть.

Миссис Карлайл вняла его просьбе. Мистер Карлайл - нет.

- Нас задержали здесь почти на два часа, - заявил он. - Я понимаю, что вы должны выполнять свой долг, но и гражданам, благодарение Богу, предоставлены кое-какие права. Наше присутствие здесь - чистая случайность. Предупреждаю вас - если мое имя появится в печати в связи с этим преступлением, у вас будут неприятности. Почему нас не выпускают? Что было бы, если бы мы ушли пятью или десятью минутами раньше, как другие?

- Не вижу логики, - возразил Кремер. - Для нас не имеет значения, когда вы ушли; все обстояло бы точно так же, поскольку ваша жена - главный свидетель. Именно она обнаружила тело.

- Случайно!

- Могу я сказать что-нибудь, Хоумер? - вставила миссис Карлайл.

- Это зависит от того, что ты скажешь.

- О, - многозначительно отметил Кремер.

- Что означает это ваше "о"? - быстро отреагировал Карлайл.

- Оно означает, что я посылал за вашей женой, а не за вами, но вы пришли вместе с ней, и теперь мне ясно, почему. Вы боялись, как бы она не сболтнула лишнего.

- Почему это она должна сболтнуть лишнее?

- Не знаю. Судя по всему, вам это известно. Но, если я не прав, то почему бы вам не присесть и не успокоиться?

- Я бы согласился с этим, - посоветовал Вулф. - Вы пришли к нам немного раздраженным и допустили ошибку. От раздражения до потери благоразумия один шаг.

Благоразумие потребовало от исполнительного директора некоторого усилия, но он сделал его.

Кремер обратился к его жене:

- Вы хотели что-то добавить, миссис Карлайл?

- Только то, что приношу свои извинения, - она стиснула свои сухие руки, - за то беспокойство, которое доставила вам.

- Я бы не сказал, что вы причинили кому-то беспокойство - за исключением себя и вашего мужа, - победно произнес Кремер. - Женщина была уже мертва, войди вы тогда в кабинет или нет. Но с формальной точки зрения я должен был увидеть вас, потому что именно вы обнаружили тело. Не только потому, насколько я могу судить.