Тиана Веснина - Игра в убийство

— Выброшены! — подтвердил детектив. — Но только не твои. Это успела сделать Дезире, потому что незнакомка вынула из вазы пурпурные розы.

— Ха!.. — выдохнула с небывалой яростью Купавина. — Ха!.. Они не могут успокоиться… Ну никак!..

— Марина, меня интересует сейчас только одно — кто эта женщина?

— Кто эта женщина?! — с наигранной веселостью переспросила Купавина. — Кто эта женщина? — повторила она, опускаясь в кресло. — Эта женщина уже однажды едва не погубила Дениса!

— Да кто она?! — не выдержал Кирилл.

— Алина Фролова! — огрызнулась Марина и схватила телефонную трубку. — Алло! Аркадий! Ты представляешь, Фролова была на могиле Дениса!.. Нет, слава богу, я с ней не встретилась!.. Это Кирилл! Он принес ее камелию… Срочно! Срочно надо выбросить этот мерзкий букет!.. Сейчас же!.. — Аркадий Викторович, по-видимому, напомнил ей, который час. — Хорошо, но завтра… завтра… обязательно!

Марина положила трубку и, прерывисто дыша, пояснила:

— Мы с Аркадием терпеть не можем Фролову!

— Да, припоминаю, Аркадий Викторович говорил, что она хотела сделать из Дениса драматического актера.

— И не только это! Она не оставляла его в покое! Она пользовалась тем, что в свое время Денис был очень привязан к ней. Да, я старше Дениса на семь лет, но не на семнадцать, как она! И потом, я была его невестой!

«Вот! — отметил про себя Кирилл. — Это для тебя очень важно! Как там, у Блока — «Вечная жена», а ты — «Вечная невеста». Может, права Гурская, что ты как женщина — абсолютный ноль… натруженная мышца… А тебе хочется гармонии: ты — и великая балерина, и потрясающая любовница!.. И вдруг твой жених начинает увлекаться другими женщинами. Мало того, ты понимаешь, что рано или поздно он тебя оставит! Что делать? — Красиво убить!.. Украсить белыми розами гроб, поставить памятник и навсегда сохранить ореол Вечной невесты… Чувствительная, романтическая пьеса, хоть сейчас на сцену. Музыку добавить — и балет на все времена!»

Купавина не могла успокоиться. Она то садилась, то вставала, то уходила в репетиционный зал с зеркалом во всю стену и балетным станком, где на полу лежали пуанты и гетры.

— Настя! — позвала она. — Приготовь, пожалуйста, жасминовый чай!.. Или тебе лучше черный? — обратилась она к Кириллу.

— Нет, я тоже хочу жасминовый! Прости, Марина, но со стороны ваше соперничество с цветами кажется просто смешным!

— Смешным! — отчасти согласилась она. — Но никто не хочет уступать!

— Как я понял, — продолжал Кирилл, — твои цветы — белые розы, Дезире — красные, Алины Фроловой — камелии, а Натальи Гурской?..

— Как увидишь на могиле огромный безвкусный веник, именуемый букетом, — это Гурская… только она редко бывает…

— Марина, это правда, что Денис хотел переписать свое завещание на Гурскую?

Купавина так вздрогнула, что была вынуждена поставить чашку с чаем на стол.

— Кто тебе это сказал? — ломающимся от боли голосом спросила она.

— Сама Гурская! — спокойно ответил Кирилл, вдыхая аромат жасмина.

— Значит, правда!

— Ты об этом знала? — допытывался Кирилл.

— И да и нет… — нехотя ответила она.

— Почему не сказала мне?

— Зачем? Зачем уводить тебя в дебри ненужных подробностей? Это завещание не имеет никакого отношения к убийству Дениса.

— Ты уверена? — с тонкой иронией спросил Мелентьев.

— Абсолютно! Потому что не я подлила яд в склянку! — с еле сдерживаемой яростью почти крикнула Марина.

В дверях появилась Настя.

— Все, я спокойна! — сделала она мягкий жест рукой в ее сторону. — Как ты заметил, — вновь обратилась она к Кириллу, — все это глупо! И соперничество с цветами, и неожиданное решение переписать завещание, и наши размолвки… и многое другое… Но так уж создан человек: ничто мелочное ему не чуждо… Эти нюансы формируют нашу повседневность. Великое — это только миг! Мелочное — вечность!

Марина взяла чашку с чаем и отошла к камину.

— Если ты полагаешь, что тебе это надо знать… — в сомнении пожала она плечами. — Незадолго до смерти Дениса у нас с ним произошла очередная размолвка… естественно, глупая… из-за моих подозрений. Я тогда раскричалась, ужасно стыдно теперь, обычно я более сдержанна, и сказала, что если он настолько увлекся Гурской, то пусть и завещание на нее переписывает. «Ничего от тебя не хочу!.. Даже, чтобы мое имя значилось в твоем завещании!» Денис тоже вспылил, хлопнул дверью и, наверное, побежал к Гурской жаловаться на меня. Мужчины обожают жаловаться другим женщинам на своих жен, любовниц, и, наверное, сказал ей, что перепишет завещание на нее.

— Но не переписал. Не успел!

— Нет! Хотя времени у него было достаточно. Это случилось месяца за два до его гибели. Просто мы помирились. Мы тогда много и удачно репетировали наш последний балет и будто поняли, что на данном этапе жизни нам нельзя друг без друга…

В комнате почти совсем стемнело. Марина зажгла матовую лампу. Из широкой хрустальной вазы струилась на стол пышная ветка жасмина. Кирилл чувствовал усталость, но ему совсем не хотелось уходить. Он смотрел на хрупкую, удивительно красивую фигуру Марины и совершенно забыл, что еще не вычеркнул ее из числа фигурантов и что, может быть, именно она своей фарфоровой ручкой налила яд в склянку.

Он смотрел на нее в матовом отблеске света и думал:

«Словно и не земная женщина… эфир… музыка… Не каждому мужчине дано постигнуть всю прелесть ее многозвучия… Но Денису, без сомнения, это было по силам. Так что же здесь — духовное очарование, лишенное плотской притягательности?»

Мелентьев встал и подошел к Марине, открывшей окно.

— Какой ароматный воздух!

Он обнял ее за плечи. Она обернулась и чуть удивленно посмотрела на него. В ее взгляде не было и тени возмущения. Он был спокоен, глубок и лучезарен, но Кирилл не осмелился… Она смотрела на него снизу вверх и, словно поняв его смущение, усмехнулась и, пригнувшись, легко выскользнула из-под его рук.

Кирилл, охваченный редким для него чувством мужской неловкости, долго вдыхал ароматный воздух ночи.

«Может быть, у Дениса с ней было что-то не так? И он принялся искать других женщин? Да, но не надо забывать, что Лотарев был звездой, и количество женщин, вертевшихся вокруг него, могло соблазнить и святого!.. — Он вздохнул, не найдя ничего существенного в своих размышлениях. — Пусто… опять пусто…»

— Уже поздно, Марина…

Она молча кивнула.

— Ты случайно не знаешь, где бы я мог найти Фролову? В каком отеле она обычно останавливается?

— Даже не представляю, — с презрением отозвалась Купавина. — Обратись к Аркадию, он тебе скажет. Он как-то беседовал с ней…

Кирилл набрал номер телефона Бельского — никто не ответил. Он позвонил по сотовому — тот был отключен.