Анатолий Степанов - День гнева

А.И. Подводить итоги, делать резюме, подбивать бабки и производить другие действия сегодня буду я. Один.

И.Д. Позвольте вас спросить - почему?

А.И. Потому что из всех троих дело это тащу я. Один.

И.Д. Неужели вы думаете, что ваша разработка - единственная?

В.Г. Игорь Дмитриевич...

А.И. Контрдействия со стороны противоборствующих, так сказать, сил возникают пока лишь на мои действия. И поэтому я уверен - что дело тащу один я.

И.Д. А вы не допускаете возможности, что другие действуют незаметнее, профессиональнее, более тонко, наконец, нежели вы?

А.И. Где-то слышал английскую поговорку: у моей жены такой тонкий ум, что его и не видно.

В.Г. Делайте ваши выводы, подведите итоги, подбивайте бабки, дорогой, Александр Иванович. Мы с интересом слушаем вас.

А.И. Выводы будут кратки, итоги неутешительны. Начну с итогов. Теперь совершенно ясно, что Курдюмовская акция настолько серьезна, что ее вдохновители, участники и исполнители не остановятся ни перед чем. Группа эта многочисленна и настолько сильна и укреплена, что в ответ на первые мои осторожные шаги может позволить себе ответить двумя убийствами, которые без особых трудностей квалифицируются, как самоубийства. Два - это только о чем мы знаем. Сколько уже их в действительности и сколько их еще будет - пока не знает никто, кроме головки группы.

И.Д. Не ругайте нас, Александр Иванович.

А.И. Я не ругаю. Я подвожу первые итоги. Теперь выводы. Первое: мои доклады вам, Игорь Дмитриевич, с сегодняшнего дня будут носить более обобщенный, без особой конкретизации моих действий и, по возможности, безличный характер. Второе: отчеты, которые до сегодняшнего дня вручались вам каждый день, будут доставляться вам раз в пять дней.

И.Д. То есть я, отвечающий за все, буду в полном неведении?

В.Г. Он хочет развязать себе руки, Игорь Дмитриевич.

А.И. Именно. Я хочу действовать автономно...

23

В кабинете Спиридонова тот первый день сразу же определил каждому свое место: кинорежиссер Казарян и сценарист Кузьминский на обширном диване, обозреватель Спиридонов за письменным столом, а пенсионер Смирнов в кресле у стола.

Пенсионер остановил магнитофон. Был он тих и задумчив: еще раз пережевал тот разговор. Потом решил высказываться простым, как мычание:

- Ну?

- Ну и разрешили тебе действовать автономно? - для начала спросил Казарян.

- Разрешили, - без тени юмора ответил Смирнов.

- Сначала автономия, затем суверенитет, а потом ты их самих запросто за горло схватишь... - поразмышлял вслух Кузьминский, а Спиридонов был единственный, кто промолчал.

- Теперь общее ощущение о разговоре в целом. А, ребятки? - попросил Смирнов.

- Что же о разговоре разговоры разговаривать? - мрачно задал риторический вопрос Алик и тут же сам порекомендовал, чем надо заниматься: - Говорить следует о персонажах сей пьесы.

- Вот и говори, - поймал его на слове Смирнов.

- Дружочек мой Игорек совсем плох, - озадаченно признался Спиридонов. - Истеричен, суетлив, не выдерживает разговора на равных ни с тобой, ни с Витольдом Германовичем. А Витольд этот - крепкий паренек: ни укусить, ни раскусить. Черный ящик. На вопрос: "С кем он, этот мастер культуры?" сейчас ответить не могу.

Пока Алик держал речь, Смирнов с любовным интересом разглядывал свою правую руку - сначала тыльную сторону ладони, потом, как при гаданьи, собственно ладонь. Дослушав Спиридонова и до конца проследив линию своей жизни, небрежно так, в проброс, спросил:

- А третий участник? Я?

- Игоря ты переигрывал, как хотел, - не задумываясь, ответил Алик и задумался вдруг. - А с Витольдом сложнее... Игоря, к примеру, ты завел с полуоборота, а его и так и этак пробовал и ничего... Только однажды, к концу ближе, ты его зацепил и он тебя в ответ. На мгновенье оба ощетинились, но сразу поняли: не стоит. И тут же, обоюдно признавая ничью, устроили перебрех. Ничья, Саня. А если общий результат с их командой, то ты в выигрыше: полтора на пол-очка.

- В общем, Алик прав, - не выдержав положенной паузы, приступил к изложению своих соображений ума Казарян. - Конечно с Витольдом ты сыграл вничью. Но, как говорят шахматисты, его ничья убедительней твоей. К тому же играл он красиво. Особенно мне одно местечко запомнилось, когда начальственный Игорек хвост распустил насчет возможной дублирующей тебя команды. Я возликовал: сейчас мой Санятка их голыми руками брать будет! Ан нет, Витольд только и сказал: "Игорь Дмитриевич" и все вмиг смешалось, что продолжать тебе доламывать Игорька не было смысла. Блистательный ход!

- Почему доламывать Игорька не было смысла? - раздраженно полюбопытствовал Кузьминский. - Доламывать надо было обязательно.

- Реплика Витольда лишила обязательной серьезности последующие ответы Игорька. Начался пинг-понг вместо шахмат, игра "хотите - верьте, хотите нет" и поэтому наш полковник не лез дальше. Так, Саня?

- Так, - подтвердил Смирнов и задал вопрос, ни к кому не обращенный:

- Игорь и Витольд играют в одной команде?

- Да, - не раздумываясь ответил Спиридонов.

- Да ты подумай сначала! - разозлился вдруг Смирнов.

- Да, - без паузы повторил Алик. - Тебе, чтобы подумать, час по крайней мере необходим, а мне - мгновенье.

- Вот поэтому ты и дурак, - с удовольствием сделал вывод Смирнов.

- Я - не дурак, а политический обозреватель телевидения и радио, без обиды поправил его Спиридонов.

- Что, в общем-то, одно и тоже, - достал экс-тестя Кузьминский.

- Ты бы помолчал, боец сексуального фронта, - с вдруг обнаружившимся сталинским акцентом посоветовал сценаристу режиссер Казарян. - Саня нам вопрос задал, на который следует отвечать, серьезно и серьезно подумав.

- Я - серьезно и серьезно подумав, - перебил Кузьминский. - При всех несоответствиях друг другу, при, вероятно, малой симпатии друг к другу, при различных - уж наверняка - интересах, они сегодня, сейчас, безусловно, в одной футбольной команде.

- Помимо клубной команды существуют различные сборные, констатировал Казарян. - Тебя не интересует, Саня, в какую сборную вызывают Игоря и в какую - Витольда?

- Пока нет, - ответил Смирнов. - Но сейчас они в одной команде, Рома?

- Пожалуй, да.

- Но утечка-то почти стопроцентно в наличии! - напомнил Смирнов и насмешливо оглядел родную троицу. - Тогда, может, прав Витольд, и стучит кто-то из вас?

- И на совести одного из нас два, как ты утверждаешь, трупа? холодно - не до шуток - поинтересовался Спиридонов.

- Я говорил о двух трупах? Я им сказал о двух трупах? - удивился Смирнов, а потом вспомнил: - Точно, я сказал: "по крайней мере, два трупа". Я - безмозглая скотина, братцы.

- Ишь, удивил! Мы-то об этом давно знаем. Как сам допер? - спросил Казарян.

- Я не мог знать о втором убийстве! Смерть дамочки милиция держит в полном секрете: ведь так обделаться им редко удается. Но раз я знаю, значит у меня имеется надежный источник. Противник далеко неглуп, и ему просчитать Сырцова ничего не стоит. А раз просчитан Сырцов с его охраной Татьяны, следовательно, просчитан и дом на набережной.