Станислас-Андре Стиман - Приговоренный умирает в пять

Мэтр Маршан машинально пододвинул к своему посетителю коробку гаванских сигар.

- Я понимаю, но обычно вы соображаете быстрее... Печальный конец госпожи Лежанвье, арест и осуждение моего клиента - все это события далеко не вчерашнего дня... Как получилось, что вы не испытывали ни малейших угрызений совести на процессе и спохватились только сейчас, накануне казни?..

Лежанвье сотни раз задавал себе этот вопрос. Как объяснить Маршану, что после вынесения приговора он словно провалился в яму, такую глубокую, что из нее уже не выбраться, и отлеживался там подобно раненому зверю?

- На процессе меня ослепляла страсть. Лазарь действительно появился в домике после меня, но тогда я был уверен, что он подстроил мне западню... Теперь я вижу, что он такой же убийца Дианы, как и я сам...

- Это всего лишь субъективное предположение, основанное на вашей впечатлительности и чрезмерных угрызениях совести! - возразил Маршан. Когда вашим глазам предстало неожиданное зрелище - мертвая госпожа Лежанвье, Лазарь и в самом деле предпринял последнюю попытку шантажа... То, что вы дважды выстрелили в окно домика, чтобы поднять тревогу, по существу, ничего не меняет.

- Прошу прощения! Я ведь еще вложил револьвер Дианы в руку бесчувственного Лазаря, позаботившись о том, чтобы на рукоятке отпечатались его пальцы...

- А откуда известно, что на этом револьвере еще раньше, когда он валялся на полу, не было отпечатков пальцев Лазаря?

- Будь Лазарь настоящим убийцей, он не бросил бы оружие или, во всяком случае, тщательно его бы вытер...

- А откуда известно, что он этого не сделал и вы интуитивно не восстановили статус-кво? Да полно, мэтр! Вы только представьте себе, что было бы, если бы приходилось пересматривать дело всякий раз, когда одного из свидетелей начинали одолевать запоздалые угрызения совести!

- Я не просто один из свидетелей, и вам это прекрасно известно. Я лжесвидетель, намеренно извративший истину, чтобы отправить подсудимого на эшафот!

Маршан покачал головой:

- Но неспособный существенно изменить ход событий,дорогой мэтр! Лазарь, уж простите меня, был любовником госпожи Лежанвье, и я, по правде говоря,удивлен, что вы так благодушно к нему настроены! Как явствует из записки, которую показал вам Лазарь, в тот день они с вашей женой встречались. Госпожа Лежанвье, по всей видимости, пригрозила любовнику револьвером. Лазарь вырвал оружие из ее рук и то ли нечаянно, то ли, скорее всего, сознательно выстрелил в нее... Кто убил однажды, будет убивать и дальше...

Лежанвье провел ладонью по лбу.

Кто теперь защищает Лазаря? Защита или oeeuHeHuel

- Иными словами, с учетом моего почтенного возраста и запоздалых рефлексов вы полагаете, что я плету вздор?

- Ни в коем случае, дорогой мэтр! Подобный поступок делает вам честь, и я весьма признателен вам за... - Маршан поднял сухую епископскую ладошку. - Я только опасаюсь, что предотвратить печальный исход мы не в состоянии.

- Попытаться спасти человека от смерти никогда не поздно.

- Но у нас так мало времени...

- Тем более следует поторопиться.

Под пристальным взглядом Лежанвье Маршан смешался. За кого старикан его принимает? За человека, боящегося сложностей, покорно мирящегося с тем, что дело проиграно? Он пошел на попятный:

- Только не поймите меня превратно, мэтр! Само собой разумеется, я целиком и полностью предан интересам моего клиента. Просто из уважения к вам я счел себя обязанным высказать возражения - те же, что приведет генеральный прокурор Кассационного суда... Ну и вы ,конечно, понимаете,что подобный демарш для вас равносилен моральному самоубийству?

Лежанвье утвердительно кивнул. Это самоубийство так и так будет уже не первым...

- И что, помимо прочего, вы рискуете и тем, что вам предъявят обвинение в лжесвидетельстве, а может быть, и в...

- Понимаю.

- В таком случае - что ж... - вздохнул Маршан, давая понять, что исчерпал аргументы, и нажал на клавишу переговорного устройства. - Клара? Позвоните генеральному прокурору Кассационного суда. Если он ответит, соедините его со мной. Если его не окажется на месте, узнайте час и место, где я могу с ним встретиться. И поторопитесь, речь идет о деле чрезвычайной срочности...

- О жизни и смерти, - подсказал Лежанвье.

- О жизни и смерти, - послушно повторил Маршан.

Двое мужчин молча ждали, пока из интерфона не прозвучал вызов.

- Да,-ответил Маршан.-Вот как? Надеюсь, вы были настойчивы?.. Так... Прокурора нет на месте, - сказал он Лежанвье. - Его секретарша не знает, где его искать. Ей он сказал, чтобы она не ждала его, если к шести часам он не вернется. Она предполагает, что он собрался ужинать у друзей. Что будем делать?

Такого поворота Лежанвье не ждал. Если придется бороться еще и с невезением... Он ослабил узел галстука, и в этот миг острая боль, словно кинжалом, полоснула его грудь.

- Вызовите сюда вашу крашеную блондинку, - хрипло проговорил он. Пусть она запротоколирует мои показания... А потом мы отправимся к прокурору домой и будем ждать его столько, сколько понадобится... Я, нижеподписавшийся, - диктовал он минуту спустя, съежившись в своем кресле, - Лежанвье Вернер Лионель, родившийся в Кагоре первого января одна тысяча девятьсот восьмого года, адвокат, свидетель обвинения по делу Лежанвье-Лазаря, перед свидетелями со всей ответственностью заявляю...

Телефон зазвонил, когда Жоэлла уже собиралась уходить. Швырнув свою куртку с капюшоном на стул, она сняла трубку.

- Да?

Это оказался мэтр Маршан. Он заклинал ее не волноваться, но был вынужден сообщить ей плохую весть:

- Мэтр Лежанвье...

"Это должно было случиться!" - думала Жоэлла, молча слушая адвоката. И все же теперь,когда это случилось, она испытала болезненное чувство потери. В. Л, хоть и не признавался в этом самому себе, уже год как боролся со смертью. Но почему у него не нашлось сил побороться еще несколько часов?

- Я еду! - бросила она напоследок.

Пять минут спустя она уже сидела за рулем "мерседеса".

У двери стояла машина "Скорой помощи", и в кабинете мэтра Маршана пахло катастрофой. Мадемуазель Клара в панике бестолково металась из комнаты в комнату. Двое санитаров в белых халатах готовились поднять носилки, на которых неподвижно покоилось тело мэтра Лежанвье. Всем распоряжался лысый, болезненного вида доктор, приехавший по срочному вызову.

- Скажите... он еще дышит? - спросила Жоэлла.

- Да, - буркнул доктор. - Как рыба, вытащенная из воды. Вы его дочь?

Жоэлла, не ответив, склонилась над носилками.

- В. Л.! Ты меня слышишь?

Лежанвье шевельнул веками, но тут вмешался доктор:

- Попозже, мадемуазель! Мы будем делать все возможное, но... Несите осторожно! - повернулся он к санитарам. - Малейшее сотрясение может оказаться для него гибельным. Идите на цыпочках.