Юлия Волкова - Ночные снайперы

И в этот самый момент раздался какой-то странный хлопок. Степашка почувствовал, как что-то слегка толкнуло его в грудь, а присутствующие с ужасом увидели, как по груди, по белоснежной рубашке жениха расплывается алое пятно. «Ну это уже перебор, пацаны», — подумал Степашка…

В Главном управлении внутренних дел Санкт-Петербурга с утра происходило внеочередное совещание руководящего оперативного состава. Мероприятие это отличалось от подобных ему кроме внеочередности еще и тем, что на задних рядах уютного зала особняка на улице Чайковского, зажав в потных ладонях упаковки с мятными леденцами «Рондо», сидели с каменными от напряжения лицами несколько десятков участковых из разных районов Питера — не все, но некоторые, с самых неблагополучных и криминальных участков. Они были приглашены на экстренное собрание по причине чрезвычайности ситуации, возникшей в городе, и не без основания боялись только одного, что сейчас, закончив речь, начальник главка посмотрит грозным оком в их сторону и станет требовать у них ответа.

Начальник одного из районных управлений, полковник Николай Трофимович Барсуков (прозвище среди подчиненных понятно какое, от фамилии образованное) сидел соответственно рангу во втором ряду, а возле него, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, его первый помощник, начальник отдела уголовного розыска, майор Андрей Евгеньевич Мелешко скучал, мечтая об одном — скорее бы все закончилось, чтобы можно было отправиться домой спать после планового ночного дежурства. Ночное дежурство прошло бурно: приходили друзья по «управе» с подругами, не обошлось без происшествий, как внутри дежурного помещения, так и на вверенной управлению территории, поэтому ни о чем другом, как о нормальном, желательно двенадцатичасовом сне майор мечтать не мог. Он жалел, что по недомыслию не сумел отбояриться и поехал в главк вместе с полковником на его служебной машине. А во втором ряду собрания еще и заснуть никакой возможности не было. Потому что начальник главка во время своей речи, как назло, все время смотрел на полковника и майора. Видно, полюбились ему сегодня эти лица. Выбрал он их в качестве объекта своего актерского исполнения. Да и полковник все время грозно косился на своего подчиненного, справедливо опасаясь возможного внезапного храпа.

Чтобы как-то взбодриться, Андрей пошевелил плечами и проворчал себе под нос, но обращаясь исключительно к своему начальнику:

— Не понимаю, при чем тут мы? Это дело исключительно обоповское или, напротив, участковое. Такие снайперы не по нашей скромной квалификации. А тем не менее что-то я не вижу начальника ОБОПа…

— Мелешко, не егози, — миролюбиво проговорил Барсуков. — Прекрасно понимаешь, почему его нет. Никто еще не доказал, что снайпер этот имеет отношение к организованной преступности.

— Ну как же? — возразил Мелешко. — В таких людей стреляет… Отец и сын Кокоревы — это, я вам скажу, товарищ полковник, хоть и не перворазрядные, но фигуры. Сынок почти весь автосервис в округе в руках держит. Ну, а папа, хоть и скромный чиновник местной администрации, но денег зарабатывает не меньше сына. Как — не спрашивайте. Не наше это дело, Николай Трофимович, ей-богу, не наше!

— Ну и что ты тогда волнуешься? — спокойно произнес Барсуков. — Значит, и не будем им заниматься. А присутствовать здесь нам по долгу службы положено.

— Только перед моим организмом, который вторые сутки не спал, ни у кого никаких обязанностей нету? — снова проворчал Мелешко и прикрыл глаза, плюнув на возможное недовольство начальника главка. Но тут же их снова открыл. И даже невольно выпрямился. Потому что продолжение речи докладчика показалось ему удивительным.

— Кроме господ Кокоревых, с которыми снайпер расправился с перерывом в две недели, жертвами преступника также стали Анатолий Косолапов — слесарь-сантехник шестого разряда, работающий и проживающий в Центральном районе, бывший врач «скорой помощи» Виталий Сушкевич из Московского района, небезызвестный, наверное, многим из вас продюсер Бади Дерибасов, живущий в поселке Репино, и директор школы Приморского района Илона Олеговна Майская. Почерк преступления один. И почти всех жертв выстрел настиг в вечернее время, в четверг или пятницу.

— Ух… — тихо выругался Мелешко. — Слесарь-сантехник — жертва снайпера! Теперь все прежние версии можно спустить… в отстойник.

— А были версии? — нахмурился Барсуков.

— Ну, конечно, Николай Трофимович, — кивнул Андрей. — Как же им не народиться в голове профессионального оперативника? Другое дело, что версии эти можно было просто так, на досуге крутить. Попыхивая трубочкой или на скрипке пиликая, как Шерлок Холмс. Или воображая себя великим и праздным сыщиком Ниро Вульфом. А теперь, чует мое сердце, это наше дело. Надо же — слесарь-сантехник!

Эти слова он произнес громче, чем следовало, потому что начальник главка вдруг смолк и грозно уставился на Андрея.

— Товарищ майор, вы имеете что-либо сообщить по этому поводу? — громоподобный раскат его голоса пронесся по залу, и всем присутствующим стало, откровенно сказать, неуютно. Да что там — неуютно! Страшно им стало, вот что! Потому что все сразу поняли — чаша сия может не миновать и их.

Мелешко внутренне подобрался, пытаясь унять дрожь (в отличие от многих, не от страха, конечно, нет; давно уже не боялся он начальства, просто ночное дежурство с традиционными для него возлияниями откликнулось нормальной, здоровой реакцией организма), встал, вытянулся по стойке «смирно» и бодро отрапортовал:

— Никак нет, товарищ генерал! Я просто удивился информации о слесаре-сантехнике. Если мне не изменяет память, это преступление в сводках не проходило.

— Вы совершенно правы, майор, — не снижая степени басовитой грозности (или — грозной басовитости, но вряд ли сейчас кто-то задумывался о тонкостях определения шефского гнева) ответил генерал. — Это преступление содержится в сегодняшней сводке, которую вы все после совещания получите. И хоть снайпер настиг сантехника вчера поздней ночью в поселке Парголово, где тот проводил досуг с друзьями, но делом придется заниматься вам, Андрей Евгеньевич, под руководством товарища полковника. Напоминаю, слесарь трудится и проживает в вашем районе.

«Хорошая память у генерала, — грустно подумал Андрей. — Мало того, что всех в лицо помнит, — кто из какого района, так еще и именем-отчеством майоров жалует. А я тут, перед ним, святая простота, соснуть намеревался».

— Вот тебе и версии на досуге… — пробормотал он совсем тихо, когда начальник главка позволил ему сесть. — И ведь теперь точно ни на ОБОП, ни на участковых не спихнешь.