Мэри Стюарт - Лунные прядильщицы

«Многие цапли выглядят белыми в полете. Ты сказа­ла, черные лапы и желтые перепонки… А, привет, Тони, что-то очень вкусно пахнет».

Я весело сказала: «Надеюсь, это не осьминог, которо­го я видела сегодня в заливе?»

"Нет, дорогуши, это фрикасе, фрикасе из телятины по моему собственному рецепту… приготовлено в вине, с грибами и горошком. Я называю это блюдо «veau a jouer»

«Ради Бога, почему?»

«Ну, телятина… А обед почти готов. Напитки будут ждать, когда спуститесь. Какие предпочитаете?»

Каяк стоял все так же спокойно в тихом заливе. На мачте горел свет. Отражение его тихо мерцало в воде. Другой фонарь, намного больше, горел в тренож­нике в конце пирса. А все остальное было в кромешной тьме и влажном, соленом запахе вод залива. Алкис на ночь ушел, у борта больше не было ялика. Он находился у берега, у наших ног. Мы молча его рассматривали. Ря­дом вдруг раздался голос, так неожиданно, что я от испу­га чуть не свалилась в залив: «Хотите грести? – спросил Георгий. – Я вас покатаю!»

Я снова взглянула на каяк, такой спокойный во тьме. Стратос уплыл на рыбалку. Тони в баре. Алкис ушел домой. На первый взгляд, все выглядит, как шанс, который не следует упускать… Но… с Георгием? Если Алкис предложил бы, другое дело. Это было бы убеди­тельным доказательством, и мы отказали бы ему, благополучно и без хлопот выяснив, что мальчика на каяке нет. Но грести туда сейчас и, возможно, действительно обнаружить там Колина… в деревне… в это время но­чи…

«Что он говорит? – спросила Фрэнсис. Я сказала ей о предложении Георгия и собственных выводах. – Бо­юсь, ты права. Придется подождать до утра. Если мы найдем его там… – тихий смех, – единственным реше­нием будет поднять якорь и на всех парусах помчаться прочь, с „Эросом“ и всем содержимым, чтобы встретить другой каяк. Нет сомнения, что именно это сделает твой способный друг, но посмотри правде в глаза, это один из случаев, где у женщины возможности ограничены. Полагаю, ты же не умеешь управлять этой штукой?»

«Ну, нет».

«Вот то-то и оно».

«Но есть шлюпка». Я предложила этот вариант совсем неубедительно, и Фрэнсис насмешливо фыркнула.

«Очень живо представляю, как мы гребем в кромеш­ной тьме вдоль побережья Южного Крита и ищем каяк, который где-то спрятан в бухте. Прости, но придется принять во внимание нашу женскую ограниченность и подождать до утра».

«Как всегда, ты так права… – Я вздохнула. – Ну, скажу Георгию, что мы попросим утром Стратоса, как положено. – Я посмотрела на мальчика, который следил с широко открытыми глазами за непонятным разго­вором. – Большое спасибо, Георгий, но не сегодня. Мы попросим завтра мистера Алексиакиса».

«Можно сейчас попросить его, – сухо сказала Фрэн­сис. – Вот он идет… и как мило было бы, если бы мы обе были на „Эросе“, бешено стараясь справиться с оснасткой и с пусковой рукояткой? Думаю, Никола, дитя мое, что мы с тобой должны выбирать менее напря­женные варианты преступлений».

Лодка обогнула пирс, отчетливо послышалось тарах­тение ее мотора. «Вот он! – жизнерадостно сказал Геор­гий, прыгнул к самому краю бетона и поднялся на цыпочки. – Ловил рыбу гарпуном. А теперь вы увидите большую рыбу, морского босса! Должно быть, он поймал одного, иначе он бы так рано не вернулся!»

Я поймала себя на том, что следила за приближением лодки с ироническим облегчением: по крайней мере, не стоит вопрос героизма. Более того, он не нужен. Мы можем выяснить то, что нужно, самым легким спосо­бом. И не ждать до утра. Даже не пришлось просить: Георгий сделал это за нас. Лодка с выключенным мото­ром плавно скользила вдоль берега, Стратос бросил Георгию веревку и весело приветствовал нас. «Что пой­мали?» – настойчиво спросил Георгий.

«Я ловил не гарпуном. Ездил к сетям. Ну, дамы, теперь вышли на другую прогулку? Это мисс Скорби, не так ли? Здравствуйте. Вижу, не теряете времени в исследовании нашего большого города. Жаль, что не поехали на морскую прогулку со мной, такая чудесная ночь».

«Дамы хотели на „Эрос“, – сказал Георгий. – Мне отнести эти ваши вещи?»

«Нет, я поведу лодку вокруг снова к отелю. Я привез некоторые снасти на „Эрос“. – Он легко стоял в кача­ющейся лодке и смотрел на нас. – Вы действительно хотите посмотреть? Не особенно он хорош, но если вас это интересует…» Предложение он закончил пригласи­тельным жестом.

Я засмеялась. «В действительности, это идея Георгия, он хочет покатать нас. Конечно, я бы хотела посмотреть ее, но давайте подождем рассвета. Что поймали?»

«Крабов. Будете есть завтра. Очень вкусные».

«Я слышала о них, но никогда не ела. Это они? Как их ловят?»

«Ставят ловушку вроде корзины, как для ловли ома­ров, и набивают травой. Заверяю, что они лучше омаров, и к тому же красивые, не правда ли? Послушай, Георгий, этого ты можешь отнести матери… Как этот маль­чик догадался, что я буду возвращаться по этой дороге!» Это он сказал с улыбкой и гримасой, так как Георгий быстро убежал.

«Он именно этого ждал?»

«Конечно. Он знает все, этот ребенок. Будет находкой для Скотланд Ярда. Не хотите, дамы, чтобы я подбросил вас в отель?»

«О нет, спасибо, мы делаем турне по городу».

Стратос засмеялся. «Агиос Георгиос в Ночи? Ну, вам вряд ли нужен гид или телохранитель, иначе я бы предложил компанию. Спокойной ночи». Он оттолкнул­ся веслом от пирса, и лодка медленно поплыла к спокой­ному корпусу «Эроса». Мы пошли обратно к домам.

«Ну, полагаю, в этом что-то есть, – сказала я нако­нец. – Каяк чист, и наша прогулка по деревне его тоже не волнует. Или тот факт, что пронырливый маленький Георгий юлит вокруг этого места день и ночь и болтает без умолку по-гречески. Фактически я бы сказала, что Стратоса это не волнует. Где бы ни был Колин, Стратоса не волнует, что его найдут».

«Нет». Это все, что сказала Фрэнсис не совсем осто­рожно. Мы проходили мимо освещенной двери, и я увидела выражение лица кузины.

Мое сердце болезненно сжалось, как плоть сокраща­ется от прикосновения льда. Наконец я сказала: «Ты уверена, что Колин мертв, так?»

«Да, дорогая, – сказала Фрэнсис. – Какая у них причина держать его живым?»

Очень темно. Хотя приближалась полночь, луна еще не взошла, а облака закрыли звезды. Я взяла у Фрэнсис ее темно-голубое поплиновое пальто и, обернувшись им, ждала наверху каменной лестницы возле моей комнаты. В доме Софии все еще горел свет. Хотя я заставила себя допустить, что Фрэнсис права, я не была готова принять эту мысль без усилий. Я приготовилась не спускать глаз с Софии всю ночь, если будет такая необходимость, и если она оставит деревню, последовать за ней. Но насту­пила полночь, и следующие медленные полчаса, а лампа все еще горела, хотя каждый другой дом в деревне погрузился во тьму.