Джон Локк - Смертельный эксперимент

– Я что, сильно кошу под любителя истории?

– Потри изображение большим или указательным пальцем так, чтобы его температура слегка повысилась – и покрытие растает. Я сделаю для тебя сто фото Элисон в одежде. Можешь, если хочешь, наслаждаться ими или потри карточки и раздень ее – как тебе больше понравится.

– Что же это за баба, которая согласится сниматься голяком на сотню фотографий?

– Та, что хочет еще пожить.

– А она уже знает про эти сто фоток?

– Не-а. Пока я сделал только эту.

– И чё, ты видел нижнюю?

– Да.

Волчара покрылся румянцем и облизал губы. Одного этого было достаточно, чтобы вас стошнило.

– Ежели ты можешь подмазать надсмотрщика, то просто передай ему фотки с голой бабой, – посоветовал он.

– И ты что, думаешь, что в этом случае они дойдут до тебя?

– Ну уж нет! Этот дегенерат ни за что с ними не расстанется.

– Именно поэтому я и напечатаю другие фото поверх голых.

По его рябому лицу я понял, что он клюнул.

– А у нее там побрито?

– Ты хочешь, чтобы было побрито?

– Да, хочу.

– Отлично. На этой она не выбрита, но сделает так для следующих фотографий.

Потом мы обсудили логистику передачи ему денег, и он назвал мне имя своего надсмотрщика.

– Как все прошло? – спросила Элисон.

Мы ехали в арендованной машине, направляясь в нашу гостиницу «Кволити Инн».

– Пока тебе ничего не угрожает. Через пару дней или недель, когда он потеряет свою власть, все изменится.

– И что же мы будем делать тогда?

– Убьем его.

Она смотрела в окно, но когда услышала эти слова, резко повернулась ко мне:

– Зачем и каким образом?

– Зачем? Затем, что это будет предупреждением для следующего главаря банды. Каким образом? – Я улыбнулся. – Узнаешь позже.

– И мы все-таки едем сегодня в Даллас?

– Как только я побеседую с надсмотрщиком Волчары.

– А когда по времени это произойдет?

– Он освобождается в восемь вечера, так что, я надеюсь, где-то в восемь тридцать. Волчара говорит, что он обычно останавливается пропустить пару стаканчиков в стриптиз-баре на Эвклиде, прежде чем вернуться домой и заняться избиением жены.

– А сейчас около шести. – Элисон посмотрела на свои часы. – И что же мы будем делать все это время?

– Спать. До Далласа дорога неближняя, а ни ты, ни я прошлую ночь не спали.

– Но ведь ты снял только одну комнату.

– Зато с двумя кроватями.

– Ты что, думаешь, что я сбегу, если у меня будет отдельная комната?

– Я думаю, что в этом случае мне будет сложнее защитить тебя.

– Но мне же ничего не угрожает. Ты сам так сказал.

– Я сказал, что тебе пока ничего не угрожает. Или ты хочешь рискнуть?

За пять сотен и обещание получить еще надсмотрщик с удовольствием согласился пронести фото Элисон в камеру Волчары Вильямса. Я передал ему деньги и фото на парковке за заведением, и после этого мы с Элисон отправились наконец в Даллас.

– Но ведь я не позировала в голом виде, – недоуменно сказала Элисон.

– Важно, чтобы Волчара думал по-другому, – ответил я.

– И все-таки я ничего не понимаю. Он получит это фото, потрет его… и что дальше?

– Фотография находится в пластике, потому что покрыта змеиным ядом. Кроме того, в этом покрытии находятся миллионы микроскопических, но очень острых кристалликов. Когда Волчара начнет тереть фото, он поранит пальцы и, таким образом, откроет яду доступ в кровоток.

– Ты псих, – сказала женщина.

– Возможно, – согласился я.

– И что, вся моя жизнь теперь зависит от этого идиотского плана? – в изнеможении спросила она меня.

– Поверь, он умрет через пятнадцать минут после того, как получит фото.

– Ты что, уже проделывал это раньше?

– Да.

– Что же это за человек такой, который способен за два часа покрыть фото смесью из змеиного яда и режущих осколков?

– Догадайся с трех раз.

– Что?

– Радуйся, что ты на моей стороне.

– Крид, у тебя действительно очень серьезные проблемы с головой, – покачала головой Элисон.

– А ты слишком шумишь в постели.

– Ты что, о вчерашней ночи? – Она подозрительно посмотрела на меня. – Так вот, к твоему сведению, все это было наигранно.

Я промолчал.

– Ты что думаешь, что я действительно хотела тебя?

Я опять ничего не ответил.

– Кто-то, по-видимому, слишком много о себе воображает.

Я глубоко вздохнул.

– Если хочешь знать, когда я тебя вчера трогала, то у меня от отвращения мурашки по телу бегали, – заметила она, и это было только начало нашей беседы.

Дорога до Далласа была неблизкая.

Всю свою сознательную жизнь я живу по так называемой теории телефонного звонка. По этой теории вы можете быть плохим, хорошим или держаться где-то посерединке. Вы можете быть богатым, бедным или относиться к среднему классу. Победитель или лузер, создатель или разрушитель, щедрый или прижимистый – все это не имеет никакого значения: все мы находимся на расстоянии одного телефонного звонка от события, которое может полностью изменить нашу жизнь.

Я наблюдал это тысячи раз. Вы можете совсем не следить за собой или посвящать этому все свое время, вы можете быть самым благородным, любящим и честным человеком на Земле или совсем наоборот. Вы можете заранее планировать всю свою жизнь или положиться на чистый случай, можете быть бандитом, а можете дружить с королями – не важно. Мы все заложники телефонного звонка. И если в жизни можно во что-то верить, так это в то, что рано или поздно этот звонок в вашей жизни прозвучит.

Как, например, у Рональда Голдмана [61], официанта в ресторане «Меццалуна», Лос-Анджелес, он прозвучал 12 июня 1994 года: ему сообщили, что Джудита, мать Николь Симпсон, забыла свои очки в ресторане.

И этот звонок изменил его жизнь.

Но такие звонки не обязательно бывают плохими.

Например, Герберт Плант, бывший бездомный в Уорчестере, Англия: ему позвонили и сообщили, что он выиграл пять миллионов долларов в лотерею.

И это случается с кем-то ежедневно. Парень, у которого прекрасная, устоявшаяся жизнь, получает звонок, и ему сообщают, что количество белых кровяных телец у него зашкаливает. Женщина, у которой прекрасная семья, узнает по телефону, что муж давно изменяет ей. Или о том, что он только что погиб в автомобильной катастрофе.

Вам очень хочется жить так, как я? Но каждый раз, когда снимаю телефонную трубку, я всегда жду – разрушит ли этот звонок мою жизнь или спасет ее. Поймите, я не утверждаю, что мою жизнь надо обязательно спасать. Я просто рассказываю.

И вот я сижу в далласском аэропорту и ожидаю самолета на Нэшвилл, когда раздается звонок моего мобильного телефона. Я смотрю на дисплей и понимаю, что со мной пытается связаться Кэтлин.