Константин Столяров - Однажды в России

Одновременно с модой на омоложение кадров административные органы с чьей-то подачи подхватили почин о наставничестве, внедрявшийся в добровольно-принудительной форме, как картофель при Екатерине Второй. К каждому старшему следователю приказом по управлению прикрепили дипломированного новичка, чтобы тот мало-помалу освоил навыки, а потом и специфические тонкости следственной работы. Что из того, что он. Судаков, путает криминалистику с криминологией? В каждодневной работе эти научные изыски без надобности. Зато он умеет другое, чему в университетах не учат, о чем там даже понятия не имеют. Попробуй снять полноценные свидетельские показания с неграмотного татарина, который говорит "не знаю", прежде чем ему задали вопрос. Да будь ты хоть сто раз доктор или кандидат юридических наук, все равно ничего путного не добьешься, только опозоришься, тогда как он. Судаков, добивался, за что неоднократно ставился в пример сослуживцам... Вот эту-то следственную премудрость он целых два года щедро, с чистым сердцем передавал Роме Затуловскому, - а что получил взамен? Черную неблагодарность.

Поскольку работа следователя, кроме всего прочего, немыслима без выдержки, Судаков пересилил негодование и сосредоточился на том, как лучше подловить Затуловского и доказательно, по всем правилам припечатать к ковру обеими лопатками. Надобно сделать все тихо, без огласки, не привлекая внимания начальства, которое осуждает внутренние склоки безотносительно к тому, кто прав и кто виноват. Не стоит преждевременно расшифровываться и по профессиональным соображениям - еще работая оперуполномоченным в райотделе, Рома Затуловский тесно, по-свойски сошелся с ровесниками из угрозыска, ведавшими агентурой, по его просьбе они из кожи вон лезут, а это способствует раскрытию преступлений и, что греха таить, позволяет Судакову на год-другой отсрочить уход на пенсию...

Начнет он расследование с установления связи между Затуловским и Тоней, потому что Тоня распечатывает поступающую к ним корреспонденцию и, при наличии предварительного сговора с женатым, кстати сказать, капитаном, должна была, по всей видимости, первым ознакомить его с ответом из журнала "Знамя". Действовать надобно по свежим следам, не откладывая в долгий ящик. В обеденный перерыв он подгадает сесть в столовой рядом с Затуловским, заведет непринужденный разговор о женщинах, невзначай перейдет к Тоне, и тогда...

15. КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЕД

Чтобы попасть в столовую, надо было спуститься вниз, выйти из подъезда Следственного управления наружу и наискось пересечь улицу Каляева, что Судаков и проделал на пять минут раньше обычного. У неисправного мусороуборочного автофургона он замедлил шаг и, убедившись в том, что не бросается в глаза сослуживцам, решил постоять в сторонке, дожидаясь Затуловского. Вскоре он встрепенулся, заметив курчавую шевелюру остроносого Ромы, имевшего отдаленное сходство с Александром Сергеевичем Пушкиным, но, к огорчению Судакова, Затуловский был не один - рядом с ним, по-утиному переваливаясь на ходу, степенно шествовал тучный и белоголовый подполковник Малоешко. В другое время Судаков был бы рад пообедать с Львом Климентьевичем, но сегодня однокашник оказался помехой, в его присутствии заводить разговор о женщинах не хотелось.

Судаков присоединился к ним у входа в столовую, взял в руки поднос и встал в очередь, не принимая участия в оживленной беседе, тема которой была ему глубоко безразлична, даже неприятна. Выбрав себе комплексный обед за рубль пятьдесят, состоявший из салата витаминного, борща украинского с пампушкой, бифштекса рубленого с яйцом и сложным гарниром и стакана компота с плававшими там прожилками апельсиновой мякоти, он с сосредоточенным видом поглощал пищу.

Между тем Затуловский увлеченно, с массой подробностей продолжал рассказывать Малоешко историю, известную не только Судакову, но и, наверное, всей ленинградской милиции. Незадолго до перевода из райотдела в Следственное управление Рома и его жена Инна по случаю купили детеныша обезьяны и назвали малышку Эдит. Выкармливали Эдит из соски, оформив в детской консультации разрешение на отпуск грудничкового питания, для чего понадобилось официальное ходатайство милицейского начальства, адресованное в горздрав, так что обезьянка выросла буквально у них на руках. Теперь она вполне взрослая, способная к размножению, но очень компактная - без хвоста ее длина всего сорок шесть сантиметров. Эдит ужасно умная, понимает все с полуслова. А глаза просто потрясающие, совсем как у человека. И жена, и сам Затуловский полюбили Эдит, а их шестилетняя дочка Женя вообще души в ней не чает. Эдит поразительно чистоплотна, сама ходит в уборную, виртуозно пользуется туалетной бумагой, на редкость скромна и появляется на людях только в махровых штанишках румынского производства. Уже третьи по счету такие штанишки Затуловский купил ей позавчера в универмаге "Пассаж" за два рубля семнадцать копеек. Вот чек случайно сохранился. Моется Эдит самостоятельно, забот не доставляет. Естественно, ее надо кормить. Питается она в основном сырыми овощами и фруктами, отдавая предпочтение не дефицитным бананам, а картошке с морковкой. Причем ест мало, в среднем на сорок пять копеек в сутки. Иными словами, это всего на двадцать процентов дороже, чем содержание подследственных в изоляторе "Кресты". Блох у Эдит нет.

Малоешко слушал Затуловского с неослабевающим интересом, утробно посмеивался над проделками обезьянки, отчего его обвислые, мучнисто-белые щеки подрагивали, как желе, и задавал наводящие вопросы, тем самым открывая путь новым подробностям, вылетавшим из Ромы, точно лента серпантина изо рта циркового клоуна. Любознательность Малоешко, прежде уже не раз слышавшего про Эдит, представлялась Судакову объяснимой и простительной - добрейший подполковник был человеком, во-первых, бездетным и, во-вторых, страстно любившим домашних животных, которых почему-то не жаловала его супруга, Луиза Францевна. Сам же Судаков, имевший сына Филиппа, 1953 года рождения, ныне в звании гвардии старшего лейтенанта проходящего службу в ракетных войсках Закавказского военного округа, и кастрированного кота Тарзана, в этом отношении не был обделен жизнью и, если говорить начистоту, брезговал обезьянами.

Отобедав, все трое встали и вышли на улицу, где, к вящей радости Судакова, выяснилось, что Малоешко вынужден их покинуть - к четырнадцати ноль-ноль Льва Климентьевича, оказывается, ждут в Управлении по борьбе с хищениями социалистической собственности. Оставшись вдвоем, оба следователя, пожилой и молодой, не спеша отправились восвояси, и тут, погнавшись за моментом истины, Судаков допустил промах, о чем запоздало сожалел три минуты спустя.