Константин Столяров - Однажды в России

- Бросил задолго до вашего рождения, юноша. - Затуловский закурил, окутался облаком дыма и нарочито закашлялся, чтобы скрыть приступ неудержимого смеха. Старикан говорил с жутким местечковым акцентом, как будто сошел со страниц Шолом-Алейхема, только что приехав из Бойберика в Егупец.

- Мудро поступили, Савелий Ильич! - Затуловский вытер набежавшую слезу. А я никак не могу себя заставить.

- Надо иметь силу воли. - Глаза Баронова сузились в легкой усмешке.

- Я тоже считаю, что это решающее обстоятельство, - подтвердил Затуловский. - Бросив курить, вы почувствовали себя лучше?

- Меня вызвали, чтобы расспрашивать о состоянии здоровья? У меня уже было три инфаркта и будет четвертый, если вы не прекратите курить эту дрянь!

- Извините, Савелий Ильич! - Затуловский с виноватым видом потушил сигарету. - Что же, перейдем к делу. Скажите, вы знакомы с гражданином Неаполитанским?

- Знаком.

- Что вас с ним связывает?

- Ровно ничего.

- Савелий Ильич, при аресте у Неаполитанского были изъяты ценности, часть которых, как нам известно, принадлежит другим лицам. В частности, вот эта безделушечка. - Затуловский достал из стола Судакова бриллиантовую звезду и положил перед Бароновым. - Она вам знакома?

- Да.

- Она ваша?

- Моя.

- Почему она оказалась у Неаполитанского?

- Для починки, - проскрипел Баронов, цепким взглядом одновременно следя за выражением лиц Затуловского и того лысого урода с ослиными ушами, который уставился в окно.

- Кто бы мог подтвердить данный факт?

- Какой именно?

- Что она принадлежит вам. Мог же Неаполитанский скрыть от следствия, что купил ее у вас?

- Шутите, юноша?

- Нисколько, - возразил Затуловский. - Согласитесь, Савелий Ильич, мы же не можем отдать ценную вещь только на основании голословного утверждения ее владельца.

- Может подтвердить моя дочь, может зять. Достаточно?

- Не совсем, - выдержав смысловую паузу, ответил Затуловский. Предпочтительнее, чтобы подтвердили другие.

- Не вижу нужды посвящать других в свои дела, - невозмутимо проскрипел Баронов, с нараставшей тревогой думая о том, куда клонит косоглазый следователь.

- Может быть, это согласится засвидетельствовать ваша свояченица, Мария Сигизмундовна Тартаковская? - пустил отравленную стрелу Затуловский. Попросим ее?

Стрела угодила в цель - Баронов отшатнулся и часто задышал открытым ртом.

- Для чего... вы приплели... Мару? - прошептал он.

- Неужели все еще не догадываетесь?

- Засранцы... - Баронов еле-еле шевелил посиневшими губами.Срочно... доктора!

Затуловский немедленно связался с медсанчастью. Прибежавшая оттуда медсестра, сделав Баронову укол, озабоченно покачала головой и вызвала кардиологическую бригаду "Скорой помощи".

- Куда будем госпитализировать, товарищ майор? - спросила она у Судакова, когда вызов был принят. - К нам или в горбольницу имени Ленина? Там специализированное отделение.

- В горбольницу, - отозвался Судаков. - Этот гражданин проходит у нас свидетелем.

Несколько минут Баронов молчал, бессильно откинувшись на жесткую спинку стула, а затем заговорил, не открывая глаз:

- Знаю, чего вы... от меня добивались... Спрашивайте.

- Савелий Ильич, от кого вы получили... - начал Затуловский и тотчас осекся, потому что рука Баронова задергалась.

- Не ты... - прошептал Баронов. - Ты меня убил... с тобой не... не буду... Того педераста... от окна... сюда, ближе.

- Савелий Ильич, вы меня звали? - спросил Судаков, по знаку Затуловского подошедший к столу.

- Ближе...

- Слушаю! - Судаков наклонился над Бароновым, приставив ладонь к уху и устремив взгляд на его ноги.

- Тебе нужен... Виктор Вороновский.

- Это он передал вам брошь? - прокричал Судаков, не поворачивая головы.

- Юрист... - продолжал шептать Баронов, хватая воздух открытым ртом, как вынутая из воды рыба. - Живет на... Петра Лаврова... Крепкий орешек... так что побереги... зубы.

- Савелий Ильич, вы купили у него брошь или получили ее в качестве своей доли? - скороговоркой спросил Затуловский.

- Рома, спокойно, - остановил его Судаков, выпрямляясь и отводя руку от уха, чтобы занести в блокнот сказанное Бароновым. - Савелий Ильич, почему вы сами завели разговор о Вороновском?

Тут не выдержала сидевшая поодаль медсестра.

- Вы люди или кто? - громогласно вступила она. - Не видите, что ли, что он...

Стремительное появление кардиологической бригады прервало ее филиппику. Чтобы не мешать медикам заниматься делом, Судаков и Затуловский попятились к окну и оттуда наблюдали за их усилиями оживить старика. Прижав к его рту кислородную маску и поспешно вколов длинную иглу шприца прямо в сердце, медики сняли кардиограмму, осторожно уложили больного на носилки и подняли, чтобы перенести в санитарный транспорт, но что-то их задержало. Судаков не видел, что произошло, - спины врачей загораживали Баронова, - но мгновенно отреагировал на зов медсестры.

- Товарищ майор, он снова вас требует!

- Слушаю, Савелий Ильич! - крикнул Судаков, протискиваясь к носилкам. Говорите.

- Эй, шлемазл,- дыхание Баронова стало ровнее и глубже, однако говорил он по-прежнему еле слышно, с частыми паузами, - запомнил, что я... тебе сказал?

Судаков энергично закивают, поражаясь силе духа, гнездившегося в этом немощном теле. Далеко не каждому дано, будучи одной ногой в гробу, только взглядом и шевелением пальцев заставить других выполнять его волю.

- Ты спрашивал... зачем? - продолжал шептать Баронов.- Он предал... обманул... понадеялся, что... мне с ним не справиться... А теперь... теперь мы квиты...

На следующее утро Затуловский хотел съездить в больницу, чтобы дооформить протокол допроса свидетеля, но справочная в ответ на вопрос о самочувствии больного сообщила, что Савелий Ильич Баронов, 1899 года рождения, скончался ночью от острой коронарной недостаточности.

Неприятности на этом не кончились. Добытая информация о гражданине Вороновском В. А. повергла в уныние обоих следователей - ни в архивных документах, ни в агентурных материалах этот человек вообще не упоминался. Пенсионерка Жеведь, которой среди других предъявили и фотографию Вороновского, его не опознала. А Тартаковская, как назло, развлекалась где-то на Рижском взморье, не оставив сестре адреса, и не появилась на похоронах Баронова.

Сколько ни ломал голову Судаков, прогуливаясь по кабинету, как ни напрягал извилины, упираясь лбом в костяшку большого пальца то правой, то левой руки, к Вороновскому было не подступиться. Раз старуха Жеведь не опознала его на паспортной фотографии всего лишь двухлетней давности, значит, в квартире Тартаковской он не был и, по всей видимости, посылал туда своих гавриков. Кто они?.. Неизвестно. Новопреставленный раб Божий Савелий едва ли знал гавриков, иначе назвал бы их в порядке прощальной любезности. Так, так... Вызывать Вороновского на Каляева, б, и допрашивать на авось нельзя, это может погубить расследование в зародыше. Как же быть?.. С какого боку подбираться к Вороновскому, чтобы взять на абордаж и доказательно припечатать на обе лопатки? По всей видимости, Вороновский за здорово живешь не сдастся, тертый калач. Ведь не зря же такой бронтозавр, как Баронов, предостерегал насчет сбережения зубов... Где найти следы и улики?