Ирина Глебова - Выкуп

– Вот-вот! Но у них же по справедливости ничего не бывает, кто-то захотел побольше куш оттяпать. Вообщем, начали ссориться, но сразу и прекратили. Мы тогда получили наводку: братки начнут друг друга стрелять, тут мы их сможем и зацепить. Но нет, они помирились, всё тихо. Однако один из главарей бесследно исчез. Опять же всё понятно: нашли козла отпущения, убрали его – на том и мир свой построили. Мы снова воспряли духом: вот найдём труп – можно будет дело возбудить.

– И опять просчитались, – кивнул Кандауров. – Ваш отдел тогда, помнится, землю рыл в прямом смысле.

– Точно! И леса окрестные прочёсывали, и реки, и заброшенные колодцы по сёлам. Даже в частных домах некоторых членов групп подвалы обследовали. Нет, не нашли никакого тела!

– А теперь, как я понимаю, нашли?

– С дедуктивным методом у вас всё в порядке, – засмеялся Ляшенко. – Да, Викентий Владимирович, но как нашли? Вот это история!..

История и в самом деле оказалась необычной. Начиналась почти мистически. Больше года назад, как раз весной, умер полковник милиции в отставке, ветеран войны, заслуженный человек. Скончался в больнице от гипертонического криза, был похоронен с почестями. А несколько дней назад пришла в Управление его вдова – похудевшая, измученная, испуганная. Плачет и просит откопать её мужа и посмотреть – всё ли с ним в порядке! Невероятно странная и непонятная просьба, да женщина сама толком не может объяснить – что же может быть не в порядке с мёртвым телом? Оказывается, вот уже несколько месяцев муж снится ей и требует во сне эксгумировать себя. Женщину успокоили, поговорили с ней, отвели в Совет ветеранов, к друзьям её мужа. Как будто бы убедили, что всё это – от нервов, от тоски по человеку, с которым прожила десятилетия… Но через два дня после этого разговора она вновь пришла, пробилась к самому генералу. И тот сказал своим заместителям: «Я Людмилу Петровну знаю очень давно, её покойный муж был когда-то моим начальником и учителем. Она не сумасшедшая, но на грани. Надо помочь женщине, в конце концов мы не первый раз делаем эксгумацию. Я напишу приказ… Думаю, она после успокоится»… Могилу вскрыли, достали гроб, сняли крышку в присутствии судебного медика и эксперта-криминалиста. И сразу же увидели сквозь распавшиеся ткани, что из грудной клетки мертвеца торчит стопа чьей-то ноги…

– Ну как сюжетик? – спросил Антон, дойдя до этого места. – Впечатляет?

– Том Сойер и Гек Финн ночью на кладбище видят, как Индеец Джо добывает труп для доктора Робинсона… Но дай-ка я теперь сам догадаюсь… Впрочем, это не трудно, коль наш разговор начался с ненайденного тела. Значит, это фрагмент того трупа, который вы искали в окрестных лесах?

– Да, и мы уже установили наблюдение за группой из одного врача и двух санитаров-патологов из той больницы, где умер полковник. Наверняка они связаны с бандитской группой и в течение некоторого времени тайно зашивали в тела покойников, умерших в больнице, куски расчленённого тела… Но каков ветеран! Каков милицейский дух! Даже мёртвый помнит о долге и ловит преступников!

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что недоступно нашим мудрецам», – серьёзно сказал Викентий. – Не смейся, Антон: долг – понятие, как раз, не материальное.

Несколько последних дней Константин жил с ощущением лихорадочной внутренней дрожи. Внешне это никак не проявлялось – у него не стучали зубы и не тряслись руки. Но мелкая непрерывная дрожь не отпускала его ни на мгновение, даже ночью он просыпался и чувствовал её, как холодный озноб. Это было состояние нервного ожидания, предчувствия и страха. Когда эта милицейская ищейка, которую нанял Вадим, – подполковник Кандауров, – улетел в Гонолулу, Костя, конечно, не обрадовался. Но тогда он ещё был спокоен, во всяком случае, старался держать себя в руках. Успокаивал: ничего мент там не найдёт, убедится, что это несчастный случай, и на том все успокоятся. Пусть прокатается на Гавайи – когда ему ещё такое обломится!

Но Кандауров вернулся. Поговорил с Вадимом, а тот, воодушевлённый, поделился с племянником: сыщик свои секреты не раскрывает, но считает, что есть смысл поиск продолжать! Костя не то, чтобы ждал такого поворота, но тайно боялся его. Изо всех сил он старался убедить себя в том, что совершенно невероятно связать его – в Берне, и Ингу – на Гавайях! Конечно же, он находится вне всяких подозрений, даже если Кандауров что-то и откопал. Но нет, даже этого Костя не хотел допускать. Со злым внутренним смехом он твердил себе, что обалдевший от такого везения мент просто старается вытянуть из Вадима как можно больше денег. Ну конечно же, дело именно в этом!

Кандауров несколько раз приходил в банк, разговаривал с сотрудниками, смотрел какие-то бумаги – разыгрывал из себя налогового инспектора. С Костей у него тоже была короткая странная беседа.

– Вы, молодой человек, в курсе проблем вашего дяди? – спросил его милиционер. – Как вы считаете, смерть Инги Игорьевны связана с шантажом?

Костя склонил задумчиво голову, немного помолчал.

– Вам дядя говорил, наверное: мы готовились к перечислению денег, а тут вдруг… Честно говоря, я не вижу связи. Я думаю, это был несчастный случай.

– Господин Барков думает иначе.

– Да, я знаю! Он так расстроен, просто не в себе! А полиция там, в Гонолулу – я слышал, она тоже считает смерть тёти несчастным случаем? Полиция Соединённых Штатов очень квалифицированная, не так ли?

Он простодушно улыбнулся собеседнику. Тот на вопрос не ответил, а почему-то спросил:

– Вы жену Вадима Сергеевича как называли? Тётей?

– Нет, – Костя печально покачал головой. – Я называл её по имени, Ингой. Она ведь была только на три года старше меня. Мы были по-дружески, на «ты». А сейчас… Знаете, когда человека нет в живых, его начинаешь воспринимать как-то по-другому. Вот я и сказал «тётя», словно побоялся обидеть её, мёртвую, фамильярностью…

Впрочем, этому доморощенному сыщику философские тонкости скорее всего недоступны. Он, конечно, не глуп, это видно даже по внешности: высокий, спортивный, тёмные волосы и заметная седина на висках, взгляд спокойный и очень пристальный. Но какой-то непробиваемый этот Кандауров! Костя изо всех сил пытался очаровать его, но тот даже не улыбнулся. Твёрдые губы, чуть скрытые усами, ни разу не дрогнули. И у Кости остался после разговора странный осадок. Ничего ведь особенного сыщик его не спрашивал, ничего существенного сказано не было, но именно тогда Костя ощутил первые приступы внутренней дрожи. А через день Вадим сказал ему:

– Я не знаю, какие у подполковника методы поиска, но я доверяю ему.

Костя сам навёл дядю на этот разговор: знал, что тот сегодня встречался и разговаривал с Кандауровым.