Ирина Глебова - Выкуп

– Вот, вот! Наша эмигрантская среда далеко не в восторге от того, что произошло. Падение вашего режима мы приветствовали, и то, что торжествует демократия. А вот то, что распалась такая могучая страна, это плохо. Не могу представить, что наш Харьков никакого отношения к России не имеет! Я, когда свои повести писал, просто полюбил этот город.

Викентий смотрел на кузена, улыбаясь. Ветер с озера растрепал его густые волосы, глаза от солнечных бликов ещё больше посветлели, ворот лёгкой рубашки был распахнут… «Мы ровесники, а он кажется значительно моложе меня, – подумалось невольно. – Разные уровни жизни…»

Словно подслушав его мысли, Винсент сказал:

– Дед и бабушка с самого начала были в более выгодном положении, чем многие эмигранты. Родители деда – князь Роман и княгиня Елена, – постоянно жили во Франции, он и сам там родился. А всё их состоянии находилось как раз здесь, в женевском банке. Дед Всеволод просто вернулся домой. Они с бабушкой Катрин были ещё очень молоды, но могли жить обеспеченно, учиться – оба заканчивали Сорбону, – путешествовали. Быстро приспособились к современным условиям, выгодно вложили капитал в сельское хозяйство и промышленность… Любовь к России и ностальгия была и у них, и сохранилась до моего поколения, но никто в нашей семье не жалел, что уехал сюда – сначала во Франция, а потом в Швейцарию.

– Каждый из наших предков делал свой выбор сам. Мои тоже могли уехать, ты ведь знаешь. Моя бабушка росла в России – помнишь эту историю? – среди простых людей. Она осталась и потому, что так хотела, и потому, что остался мой дед. И, между прочим, они тоже никогда об этом не жалели.

– Но ведь им было очень трудно?

Викентий не удержался, с улыбкой обнял кузена за плечи:

– С чего ты взял, дорогой, что трудности были так велики? А я вот знаю, что они считали себя людьми счастливыми, вот только что дед слишком рано погиб… А трудности – они ведь с ними справлялись. У твоих тоже наверняка хватало проблем? Каждому по их силам.

– Смотри-ка! – Винсент, обрывая разговор, указал на проступившие вдруг, словно из тумана, красные крыши высоких зданий, купола церквей: всё это на большом зелёном холме, очень живописно. – Это уже Лозанна.

Когда они вышли на пристань, Берестов сразу уверенно заявил:

– Раз этот молодчик ездил сюда почти две недели подряд, вряд ли он разгуливал по городу пешком. Конечно, если кого-то поджидал, то возможно. А если что-то искал?

– Брал на прокат автомобиль?

– Почти уверен. Подожди немного…

Винсент отошел к стойке информатора, переговорил с сидящим там человеком. Вернулся довольный:

– Автовокзал здесь совсем недалеко, и там рядом есть прокат автомобилей. Если наш Клаузер искал машину, скорее всего взял ей там. Пошли!

Хозяина проката они нашли в большом ангаре, который был и гаражом для автомобилей, и мастерской для их ремонта. Плотный лысеющий человек о чём-то спорил с парнем в спецовке. Увидев, что к нему посетители, махнул рукой и отошел.

– Для этих молодых авторитетов не существует, даже если ты хозяин, а он твой работник, – пожаловался. – Я ведь сам начинал с ремонта машин, подсказываю ему, как лучше балансировку наладить, а он мне: «У меня свой метод, не мешайте!» Ноу-хау, видите ли!..

Он провёл их в свой офис, тут же, в гараже, выслушал вопрос: не пользовался ли его машинами некий Герхард Клаузер – в ближайшую неделю-две?

Кандауров показал и фото Кости Охлопина.

– Именно две недели назад, – хозяин энергично закивал головой. – Такой милый молодой человек… Или я ошибаюсь, раз полиция им интересуется? Да-да, я обратил внимание: у него был лёгкий акцент, я так и не понял какой… Брал у меня машину несколько раз, платил наличными. Неужели фальшивыми?

– Нет, он не фальшивомонетчик, – успокоил его Берестов. – Вот вы вспомнили об акценте… Может быть, ещё что-то показалось необычным? Он ни о чём не расспрашивал вас?

– Точно! В первый же раз, как он появился, спросил меня, не знаю ли я, где расположена вилла какого-то господина!

– Какого? Он назвал?

– Назвал. Да ещё так, словно это знаменитость и все должны его знать!

– Какое имя он назвал? – неторопливо оборвал его Кандауров.

– Да я и не помню… Оно же мне неизвестно.

Увидев разочарования на лицах собеседников, хозяин всё же задумался, потирая лоб. Во время всего разговора он постоянно посматривал через стеклянную стену офиса в зал, на молодого ремонтника. А тут подскочил, распахнул двери, закричал сердито:

– Руди! Что же ты делаешь, балбес!

Вдруг замер на несколько секунд, а потом хлопнул себя по лбу:

– Точно! Этот парень, которого вы ищите, спрашивал господина Рудольфа… Портера. Да, Портера, теперь я вспомнил. Не знаю, может, он конечно и знаменитый человек, только я о таком не слыхал.

– А я слыхал! – Берестов залихватски щёлкнул пальцами. – O sancta simplicitas! Кто же ищет таких людей под их настоящими именами?

– Ну, «святой простотой» Константина Охлопина назвать трудно, – возразил брату Кандауров. – Скорее, он просто не знал, что этого Рудольфа Портера разыскивает не только он… Я правильно понял: это имя хорошо известно полиции?

– Я бы даже сказал, что Руди Портер личность легендарная. У него много имён, но это как раз настоящее. Международный мошенник.

– Крупные дела проворачивает?

– Разные. Бывали у него и большие афёры, например лет двенадцать назад, причём именно здесь, в Швейцарии. Он служил в то время финансовым секретарём у одного очень богатого человека из Америки. В основном тот занимался электронным бизнесом, были у него капиталовложения в нефть, никель, ну и, конечно, – удачные спекуляции на бирже. Портер – имя у него тогда было другое, – втёрся к старику в доверие через какую-то юридическую фирму, и вёл дела в Швейцарии, поскольку у его хозяина были большие капиталы в здешних банках. Чтобы долго не рассказывать: Портер продавал акции своего благодетеля и на эти деньги скупал акции других компаний. Нюх на подобные операции у него был отменный, и он уже сколотил себе неплохое состояние. Но тут погорел: купил акции серебряных рудников в Эквадоре – предполагалось, что они в скором времени поднимутся в цене раз в десять! Оказалось – пустышка, полный блеф, серебра там не было! Кто знает, может быть и это Портеру сошло бы с рук, да хозяин как раз перевёл свои дела в другую юридическую фирму, там устроили полную ревизию финансов, обнаружили недостающие акции нескольких крупных компаний. Выяснилось, что они проданы, а подпись владельца подделана. Кстати, это было единственное дело, за которое Портер отсидел два года в швейцарской тюрьме, а банковские счета его были арестованы.

– Что, больше ни разу не попадался?

– Попадался, и не раз. Но с доказательствами было всегда трудно, человек он умный, изворотливый. Фиктивные фирмы оформлял на подставных лиц, брал кредиты, заключал сделки, тоже брал под них авансы и исчезал бесследно. Отвечали другие люди, считающиеся руководителями, причём выяснялось, что они о нём, истинном организаторе, почти ничего и не знали.