Алексей Макеев - Живые факелы

– Мне все понятно. Проблема в том, что у вас и вашего мужа «рак всего»! От этого и детей нет.

– Рак?! Но ведь я проходила обследование в лучших клиниках России и Европы! И даже в Израиле. И ни один врач не говорил мне об этом! – воскликнула Маша.

– Вот поэтому-то вы здесь, – удовлетворенно произнесла целительница. – Врачи не смогли определить того, что вижу я. Вам срочно требуется реабилитация. Предупреждаю, процесс не быстрый. Придется приобрести десять бутылок «раствора». И это только на первый месяц.

– Но как вы узнали о том, что у моего мужа тоже «рак»? – не сдержавшись, спросила Маша.

– Вы же думали о нем, правильно? Его болезнь телепортировалась в ваш мозг, и мне удалось разглядеть ее, – плела Антоненко. – Теперь вам нужно будет лечить и себя, и мужа.

– Но он не согласится!

– А вы будете делать это тайно, – загадочно улыбаясь, посоветовала Антоненко. – Это очень просто, я вас научу. Будете добавлять «раствор» в напитки мужа. Что он предпочитает пить?

– Виски с содовой. Коньяк. По утрам черный кофе без сахара, – перечисляла Маша «любимые напитки» несуществующего мужа.

– Все эти напитки прекрасно сочетаются с «раствором». Будете добавлять его по три чайные ложки в каждый выпитый стакан в течение месяца. Потом придете ко мне на прием, и мы определим дальнейшее лечение. Как лечиться вам, я дам подробную инструкцию.

– Разве можно принимать лекарство вместе с алкоголем? – выходя из роли, спросила Маша.

– Мое лекарство можно, – уверенно заявила Антоненко, не обращая внимания на странные для «безнадежной» больной вопросы клиентки.

– Ну, если вы уверены, – опомнившись, протянула Маша, – тогда я согласна.

– Я и не сомневалась в этом. Сейчас принесу бутылки с «раствором», а вы пока приготовьте деньги.

– Сколько я должна заплатить? – спросила Маша, доставая кошелек.

– За каждую бутылку – по двадцать тысяч, – не моргнув глазом, ответила Антоненко.

Рука посетительницы зависла над кошельком. Маша ошарашенно смотрела на Антоненко.

– Сколько? Двадцать тысяч? Это за десять бутылок получается двести? – пряча кошелек обратно в сумочку, переспросила она.

– Вы можете приобрести половину всего раствора сейчас, а за второй половиной приехать позже, – поняв, что добыча ускользает, пошла на попятный Антоненко.

– Но моя приятельница говорила, что платила за бутылку вашего «эликсира» тысячу рублей, – заявила Маша.

– Милая, у вашей приятельницы наверняка не такой страшный диагноз, как у вас, – заюлила Антоненко. – Она могла приобрести менее концентрированный раствор. И потом, не забывайте, что я ставила диагноз вашему мужу, не заставляя его приходить ко мне. А диагностика, проводимая на расстоянии, требует от меня больших затрат энергии.

– Так вы же говорили, что не берете деньги лично для себя? – напомнила Маша.

– Послушайте, я понимаю, что цены не маленькие, но что поделаешь? Мы живем в век высоких цен. Приходится как-то выживать, – оправдывалась Антоненко.

– Боюсь, ваши расценки мне не по карману. Я не ношу с собой такое количество наличности, – поднимаясь с места, произнесла Маша.

– Подождите, не нужно так торопиться, – остановила ее целительница. – Давайте вместе подумаем, что можно для вас сделать.

Маша снова опустилась на стул, выжидающе глядя на целительницу.

– Вы можете сейчас взять несколько бутылок. Ну хотя бы три штуки. Оставите адрес, по которому можно доставить остальное лекарство. Я пошлю к вам курьера. Расплатиться сможете на месте, – предложила Антоненко.

– Откуда я буду знать, что раствор неподдельный? – поинтересовалась Маша. – Вдруг ваш курьер продаст настоящий раствор за полцены какому-нибудь другому пациенту, денежки положит себе в карман, а мне привезет обычную воду из-под крана.

– Что вы такое говорите? – притворно возмутилась Антоненко. – Мои помощники – кристально честные люди! И потом, я могу послать к вам своего личного ассистента. Его честность я гарантирую.

– Кто ваш ассистент? – подозрительно спросила Маша.

– Владислав Шингин, весьма уважаемый человек. Он работает со мной уже много лет.

– Я что-то слышала о нем, – делая вид, что пытается вспомнить, произнесла Маша. – Где же он сейчас? Неужели не поехал с вами?

– Я отправила Владислава решить один срочный вопрос. Он уехал незадолго до вашего прихода. К сожалению, не смогу вас познакомить. Влад вернется только к утру.

– Не страшно, я верю вам. Так, значит, говорите, я могу приобрести одну бутылку сейчас, а остальные привезет ваш помощник? – гнула свою линию Маша.

– Ну хорошо, берите пока одну порцию раствора. Но не затягивайте с покупкой остального. Перерывы в лечении делать категорически запрещается. Иначе придется начинать все заново, – уступила Антоненко.

Маша снова достала кошелек, выудила из него пятитысячную купюру и протянула ее Антоненко:

– Больше дать не могу. Я и так переплачиваю в пять раз дороже обычной цены. Ну что, по рукам?

– Что с вами поделаешь? Придется продать. Не отправлять же вас на верную смерть от рака, – выхватывая купюру из рук клиентки, ответила Антоненко. – Ждите здесь, сейчас принесу раствор.

Она ушла, хлопнув входной дверью, а Маша, тихо соскользнув со стула, подбежала к столу, достала телефон и начала фотографировать страницы тетради, которую хозяйка так неосмотрительно оставила лежать под газетой. Маша торопилась, не зная, как скоро вернется Антоненко. В доме не было слышно никаких звуков, кроме щелчков камеры да шелеста страниц. Спустя некоторое время через открытое окно до нее донесся тихий голос Дэна:

– Заканчивай, хозяйка возвращается.

Маша услышала торопливые шаги по гравийной дорожке, ведущей к дому, и прошептала:

– Задержи ее, мне осталось снять всего четыре страницы.

– Попробую, но ты все равно поспеши, – ответил Дэн и, оторвавшись от окна, пошел навстречу целительнице.

– Добрый вечер! – услышала Маша его бодрый голос. – Позвольте вам помочь.

– Вы кто? Что вам здесь нужно? – Голос Антоненко прозвучал как-то испуганно.

– Не волнуйтесь так, я абсолютно безобиден, – сказал Дэн. – Я всего лишь шофер, привез к вам свою хозяйку. Элеонора не сказала, что приехала с шофером?

– Нет, мы это не обсуждали, – более спокойно произнесла Антоненко. – Что вы делали под моими окнами? Подслушивали?

– Как можно! Я обеспечивал безопасность хозяйки. Место у вас тут глухое, всякое произойти может. Мой работодатель не любит оставлять свою жену без присмотра. Видите ли, он очень дорожит ею.

– В моем доме Элеоноре ничто не грозит, – сердито буркнула Антоненко. – Пропустите, вы загораживаете дверь.

– И все же позвольте вам помочь, – настойчиво повторил Дэн.