Ирина Лобусова - Плач под душем

– На самом деле всё очень просто. Так просто и легко, что даже противно..

– Ты о чём?

– Обубийствах! Когда я расскажу, ты всё сразу поймёшь.

– Так расскажи сейчас!

– Я не могу. Дай время. Я ещё не уверена точно, но… Ты дай мне время. И ты не ошибёшься во мне. Обещаю.

И он пообещал мне дать время, и мы больше не говорили о делах, и продолжали сидеть в кафе – очень долго, и почему-то держались за руки, и избегали смотреть друг в другу в глаза, так странно и холодно, словно время потеряло значение, и завтра будет всёпо-другому, как будто можно начать всё сначала, и мы – два посторонних, ничего не знающих друг о другечеловека, этим вечером запросто познакомившиеся в кафе.

А потом, возвращаясь обратно, в машине, сквозь блики ночного электричества и темноты что-то приходило ко мне, что-то очень важное, заставляя поднять глаза и по-иному посмотреть в разные стороны, словно заново разглядеть вещь, бывшую со мною всегда.

Следующим утром я и проснулась с этим ощущением потерянности…. Он обещал дать мне время. Я ещё не знала о том, что никакого времени у меня не было и в течение секунд уходящего дня приближалось начало конца.

– Не жди, вернусь поздно…. – он избегал смотреть мне в глаза.

– Рыжик! Неужели ты так глуп? За столько лет я знаю все твои уловки!

– Серьёзно? И что ты знаешь? Что я задержусь на работе? Что у меня завал с делами? А если я скажу, что это правда, ты сможешь меня понять? Хотя бы раз в жизни?

– Мы ругаемся с тобой так, как будто уже женаты! Прекрати! Мне абсолютно всё равно, задержишься ты или нет!

– Всё равно? Значит, ты меня не любишь? Недаром ты бегаешь по городу с этим ментом!

– Не болтай глупости! Если хочешь, я сегодня специально не выйду из дома! Тогда ты успокоишься?

Он что-то неразборчиво буркнул себе под нос, потом убежал – к машине, к делам. В город. Я осталась на даче. Наедине с собой. В этот день я действительно никуда не выходила. В девятьвечера он не приехал. Он не приехал и в десять. В четверть одиннадцатого я позвонила в офис, потом на мобильный. Никто не брал трубку. Я ходила по комнате, как раненый зверь, думая, насколько всё глупо. Глупо вернуться в прошлое, в котором жила столько лет…. Нетничего подлее… пробило полночь. Спать я не могла. Если быэто происходило в нормальных условиях, я собрала бы вещи и утром навсегда исчезла из его жизни. Но уйти я не могла. И, прекрасно зная, что мне некуда идти, он этим пользовался!

Около половины первого я услышала в коридоре шаги. Я находилась в гостиной на первом этаже. К этому времени уменя вызывало отвращение практически всё. Дверь распахнулась, вырвав меня из неприятных раздумий, и на пороге появился охранник:

– У нас чрезвычайная ситуация! Вы должны срочноехать!

– Куда? Зачем?

– В офис! Хозяина подстрелили! Да не волнуйтесь так! Он жив! Жив.

В машине я узнала подробности. В шесть вечера Рыжик начал собираться домой. Он вышел из кабинета и сказал секретарше, что уходит. В этот миг в приёмную ворвался неизвестный вдолинном пальто и в маске, и выстрелил в Рыжика из пистолета. Два раза. И убежал. Охрана не успела его задержать. Рыжик истекал кровью. Пули попали в плечо и в руку. Несколько сантиметровниже плеча, и он был бы мёртв. Секретарша вызвала милицию и скорую. Его отвезли в больницу. Ранения оказались несерьёзные: руку лишь поцарапало, ав плечопопала пуля. Пулю извлекли, сделали перевязку и отпустили домой. Рыжик поехал в офис – он освободился лишь около двенадцати, и срочно послал за мной. Охранник сказал, что сейчас он лежит в офисе и плохо себя чувствует… Мы мчались на бешеной скорости и вскоре я уже вбегала к нему.

С видом примадонны Рыжик возлежал на диванных подушках, а вокруг суетились какие-то люди. Множество людей, несмотря на позднюю ночь. Я разглядела в толпе Никитина. Бросилась к Рыжику. Он обрадовался, увидев меня. Пока он говорил с какими-то типами, я разыскала Никитина и оттащила в сторону.

– Что здесь происходит?!

– Стреляли в вашего друга. А он счастливый, легко отделался. Кто-то имеет на него крупный зуб. Пару сантиметров ниже, и… Повезло, ничего не скажешь…

– Но почему?

– Пока не знаю. До тех пор, пока рана не заживёт. Придётся вам пожить под усиленной охраной.

– А я?

– Ну, с тобой не будет никаких проблем! У него есть для тебя сюрприз. По его просьбе я сделал для тебя новые документы на другое имя. Так что можешь жить.

– Он заказал для меня документы?

– Да. Нужно же тебя как-то объяснять. Ты теперь Вероника Игоревна Липинская! Нравится?

– Полная чушь!

Наконец количество людей стало редеть. Ушли важные гости Рыжика, испарился Никитин. И вскоре мы остались наедине. Я упала на колени рядом с диваном, плакала, целовала его глаза, волосы…. Когда спал первый накал чувств, спросила про документы.

– Да, действительно, я сделал это для тебя. Через Никитина. Так ясмогу объяснять твоё присутствие на даче без всяких подозрений…

– Я благодарна тебе, очень. Но теперь – почему в тебя стреляли?

– Меня хотят убить. Должен тебе признаться в одной вещи… Я скрывал от тебя, боялся расстроить. Дело в том, что это не первое покушение на меня, а третье!

Я остолбенела.

– Третье? И ты мне ничего не сказал?

– Прости. Я должен был сказать, но не мог… Первый раз это произошло, как только тебя арестовали. Буквально на следующий день. Явыходил на улицу отсюда, из офиса. Шёл к машине. Один. Мимо промчался мотоцикл, на нём было двое подростков. Лица я не успел разглядеть. В меня выстрелили один раз, но промахнулись. Пуля ударила в стенку рядом. Они умчались. Я думал, что это случайность, подростки балуются, но потом…. Потом – на даче. Когда ты уже была со мной. Помнишь запах гари?

– Да, конечно. Я думала, где-то пожар…

– Этобыл не пожар. Возле ворот взорвали мою машину. Она и горела. Я чудом не пострадал. Очевидно, они не рассчитали время, и взрывное устройство сработало раньше, чем я приблизился к машине. Тогда я здорово перепугался. И вот третий раз теперь.

– Поэтому на даче была такая усиленная охрана?

– Да. Но, как видишь, и охрана не помогла.

– Ты знаешь, почему?

– Причин много. Мне трудно выделить одну из них.

– Ты получал какие-то угрозы, предупреждения?

– Нет. Ничего, абсолютно!

– Даже последвух не сработавших покушений?

– Нет.

– Кто-то должен тебе деньги?

– Многие. Но я не думаю, что эти люди способны меня убить.

– А что думает по этому поводу Никитин?

– Ничего не думает. Он молчит. Ты же его знаешь! Он такой скрытный. Пока не распутает узел, не скажет ничего. Но мне и неважно, что он распутает! У меня есть выход!

– Какой же?

– Мы с тобою уедем заграницу, пока страсти не утихнут! Скроемся, далеко! Теперь у тебя новый паспорт, ты сможешь выехать. Мы пересидим где-то поблизости, пока Никитин их не найдёт! Что скажешь?