Мария Ильина - Точка возврата

Макс метался в кровати, как лихорадящий больной. Все чудилось, что упустил самое важное. Просыпался, явных огрехов не находил и снова проваливался в тревожную дрему. Вскочил с первыми серыми лучами рассвета, сел, нашаривая взглядом часы, будто опаздывал. Нет! Всего шесть утра. Времени уйма! Мысль о теплой постели пугала: только приляг — и все проспишь! Катерина нежно улыбалась во сне, лицо юное, милое, как в начале знакомства. Заботы и хлопоты еще спят, она свободна. Наклонился, чтобы поцеловать теплую, бархатистую щеку, вдохнул любимый запах, который почти забыл, и отстранился. «Еще разбужу, заругается!»

Быстро оделся, пошел на кухню. Тихонько открыл холодильник, задумавшись, чуть не уронил кастрюлю. «Что же сейчас не так? Данных много, но и противоречий до хрена!» Задумчиво принялся за плохо подогретый борщ, подспудно готовясь к трудному, долгому дню.

На работе еще никого, тихо и темно. Странное чувство, будто пришел сюда по ошибке. Макс включил комп, занялся материалами по Соколову. Непримечательный поселочек по Щелковскому шоссе, в семнадцати километрах от Москвы. Набрал адрес Лесиной бабушки, взглянул на карту. Рядом большой зеленый кусок: лес, речка. Благодать, дачное место! Вот и надо искать поблизости. Зимой почти никто не живет, и домов всего ничего. Чем не годится для логова? Отметил наиболее вероятные места, пробил по базам. В наиболее интересных случаях обзванивал хозяев, назвавшись работником местной электросети. Странновато, конечно, для коммунальщиков суетиться в такую рань. Но чего только в жизни не бывает… Дело вроде движется, а результат по нулям!

Откинулся на стуле, потянулся, закурил. Глянул на экран, будто со стороны. Вот тот крайний домик у леса, пробить — и все. Пить чай.

Так, так! Зарегистрировано на имя Грудкина И. И. 1934 года рождения, инвалида второй группы. «Небось, старичок — божий одуванчик и не ездит туда вовсе. Все равно позвонить, для очистки совести!»

Набрал номер. После двенадцатого гудка в трубке заскрипел старческий голос:

— Алле! Кто звонит? Громче говорите! Не слышу! Чего, чего? Какой Соколовский, не знаю такого!

Макс заорал в трубку что было сил. В дверях нарисовалась изумленная Васькина физиономия. Замахал на него руками, чтобы ради бога не мешал. От резких движений телефон грохнулся на пол, раздался противный хруст. У Филина сжалось сердце: «Вот сейчас пропадет связь, потом фиг дозвонишься!» В отчаянии гаркнул:

— Алло! Илья Иванович!

— Не надо орать! Теперь хорошо слышно. И говорите помедленнее, а то голова разболелась. Дача в Соколове? Так я там сто лет не был! Сдаем мы ее. Кому? А шут их знает! Дарья договаривалась, года три-четыре назад… Она уж покойница. Деньги по почте присылают исправно. А вы, простите, кто?

Макс вскочил в возбуждении, нечаянно наступил на валяющийся аппарат, ворчливый голос исчез. Послышался Васькин смешок:

— Хорош портить имущество! Макс беззлобно ругнулся.

— Я нашел его, нашел!

— Кого?

— Логово Шредера! Носом чую, там он, гад! Больше негде. Но проверить надо. Собирайся, будем объект смотреть!

— Что за спешка?! А начальству сказать? А ордер на обыск? Доказательства твои где?

— Поедем, будут! Васька передразнил:

— Будут! По самое не балуйся!

— А если там девка похищенная? Счет же на минуты идет, шевелиться надо!

— Вот ломанемся, как раз тогда ее и порешит, чтобы свидетелей не осталось!

В этом, конечно, была своя сермяга, но отступать сейчас?! Да ни за что!

Макс будто с цепи сорвался. К черту бумажную волокиту! Где-то внутри зрели сила и правота. Не трусить хотя бы раз, поработать на совесть! Не выйдет — уйду! Не судьба, значит!

Развернулся.

— Поехали! — было в голосе что-то.

Товарищ замолчал, подчинился.

Василий вел машину издевательски медленно, будто оставлял возможность одуматься и развернуться. Макс внутренне рвался вперед, словно опаздывал.

Он сам не мог объяснить, откуда взялось это чувство. Едут всего проверить догадку, не больше. И все-таки, все-таки… Цеплялся взглядом за проезжающие авто, будто искал подсказку. Свернули на Соколово, стало тихо, словно уменьшили звук. Выпендрежистые коттеджи торчали среди пыльных, ветхих хибар. Станция. «Бабки торгуют всякой фигней. Неужто кто-то берет банки с сомнительными овощами или квашеную капусту? Кому это сейчас нужно? Так и мерзнут без толку весь день!» Филин раздражался все сильнее, когда цепануло что-то, сразу не понял, что именно.

— Ну-ка, притормози! Осмотреться бы.

Васька нехотя включил поворотник, сбавил скорость.

— Глянь-ка! Черная «тойота». «Королла». И номер луговский. 744! Как первые цифры Катькиного мобильного. Точно помню. Здесь он! Здесь! Машинку у станции бросил, чтобы внимания не привлекать. А сам знаешь, куда почапал? Туда же, куда и мы. Зря ты кривился. Поехали! — Филин был радостно возбужден, Василий нехотя соглашался.

— Вот здесь, на обочине, притормози. Ничего себе пенсионерская дачка! Крепость! Только бойниц не хватает. Хорошо, «нива» у нас неприметная, как у местных грибников.

— Сказанул! Какие грибы в апреле?

— Тем не менее пойдем проверим. Вдруг с осени завалялись, — Макс улыбнулся своей шутке. — Не ломиться же сразу в эту малину! Осмотреться надо, что к чему.

Бодро распахнул дверцу, летние ботинки заскользили по мокрой земле, он замахал руками, пачкая куртку о бока машины. Василий подавил смешок:

— Корзинку для грибов брать?

Макс ругнулся беззлобно и, осторожно ступая, направился в лес. Банки, бутылки, обертки, пакеты, окурки. Обычный мусор. И откуда его столько берется!

Бревно, впитавшийся запах пива, ошметки, огрызки. На небольшом расстоянии — болоньевая сумка в синий цветочек. Видно, стелили, чтобы не запачкаться, а потом ветер унес. Василий взял в руки, повертел:

— Старухи любят такие, чтобы как в молодости.

— И никогда не бросают. Смотри! Шляпка, черная, фетровая, с пластмассовыми бусинками. Как у бабки Смирновой.

— Мы еще прозвали ее «Шапокляк», всюду вечно нос совала. Влезла-таки вперед нас, добилась своего!

— Где-то поблизости должна быть. Вещи явно недавно лежат. Глянь, калитка! Тропинка к речке ведет, — Макс оживился, указывая носком башмака на истоптанную прошлогоднюю траву. — Здесь ходили совсем недавно.

— И не просто гуляли, драка была! И тащили что-то тяжелое по грязи прямо к дому. И следов сколько в разные стороны разбегается…

Прошли по дорожке к берегу.

— Здесь кто-то долго топтался. Сумка спортивная, бинокль, барахло… Что там в камышах валяется?

Макс ринулся, не жалея ботинок.

— Камера, — просмотрел последние снимки и передал Васе. — Теперь можно вызывать группу!

Крепость пала на удивление быстро, как бумажный гигант. Никакое не логово, так, времянка, перевалочный пункт, не более. Заставленный машинами дворик, кучка хлама в углу, бревенчатый одноэтажный домик, гнилой и ветхий. Макс попробовал прикинуть, сколько ему лет. Почерневшие бревна, никаких красивостей и удобств, тридцатые годы. Дачка под стать инвалиду-хозяину. «Ха-ха! Сколько у Шредера таких точек?»