Мария Ильина - Точка возврата

«Ментам сдал? Или еще кому? Понаблюдать надо за базой незаметно, потом уж действовать».

Медленно, будто скучая, прошелся по платформе, прижал к телу потрепанную безразмерную сумку. Драйв не приходил, хоть тресни. Прислонился к хлипкой ограде, глянул вниз и вперед. Магазин, люди снуют, прямо тараканы, бабки торгуют капустой, вроде все, как всегда… машины везде понатыканы, не развернуться. Взгляд зацепился. Черная «тойота королла», обычная, таких тысячи… И все-таки автомобили он умел узнавать «в лицо» по мельчайшим признакам. Спуститься посмотреть номера. Тщательно огибая лужи, побрел по стоянке. «Так и есть! 744. Ай да Лугов! Что же это выходит? Неужто сам?! Кто за ним стоит? Менты или?.. Просчитался я, значит, с бабой его. Не струхнул он, не обделался, а в атаку попер. Теперь на дачку соваться нельзя, как пить дать засада!» Инстинктивно выпрямился, огляделся: вроде тихо. Порадовался: удача не подвела, а то уж бояться начал, что отвернулась совсем, без нее солдату хана. Улыбнулся в косматую бороду, нарочито ссутулился и побрел назад. Захотелось бежать отсюда и не оглядываться, будто кругом враги. Нельзя суетиться. Взял себя в руки. Страх — первый вестник поражения, поддашься ему — и привет!

До электрички на Москву еще полчаса, главное, не выпасть из образа. Бабка в сером клетчатом платке хрипло окликнула:

— Может, капусты возьмешь квашеной? Дешевле отдам!

Шредер притормозил, оглядел кульки, замялся, будто боялся переплатить копейку.

— А попробовать дашь? Торговка рассвирепела:

— Много ходит таких! Пробовать ему! А брать кто будет?! Целый день здесь торчу без толку! Замерзла вся. Это только говорится так — весна. А на деле ветер аж до костей пробирает, — вздохнула, посмотрела в глаза. Очень уж хотелось выговориться. Шредер по-идиотски вылупился, готовый слушать. «Чушь, мусор, пустой треп! Но, может, видела чего необычное сегодня? Такие бабки ничего не упустят, скука — страшная сила!»

— Скучновато у вас в поселке?

— Да какой там! Сплошь пакости творятся! Хулиганье кругом — на улицу выйти страшно, и куда только власти смотрят?! Вот при Советах как было тихо, спокойно. А сейчас что ни день, так ужас.

— Да ну! Не каждый же день.

— Почти каждый! — бабка взбеленилась. — Сегодня только полиция приезжала, в тупичке за забором притон накрыли!

«Вот, значит, как! Все-таки менты! Вот почему Лома не слышно! Сидит, небось, чистуху строчит и на Шредера-гада все валит. Человек— невидимка, что ему будет, так, мультяшная маска, виртуал сплошной». Обозлился, но тревога прошла. «Ясность — это хорошо! Очень даже!»

Полез в карман за мятой сторублевкой, долго расправлял, мусолил:

— Ладно, уговорила, хозяйка! Возьму твою капусту. Дорого, конечно. Так по миру пойдешь!

Взял кулек дрожащими пальцами и, нарочито хромая, стал переходить на другую сторону. Когда торговка исчезла из вида, кинул пакет в ближайшую урну, брезгливо поморщился, вытер руку скомканным платком.

Страх налетел, как пыльный ветер из-под колес электрички. «Шеф наверняка уже знает…» Вошел в поезд, сел в углу у окна. Замелькали платформа, машины, домики, приторно-розовый закат, будто в последний раз. «Можно ли отыграться, загладить вину? Или все уже решено? Зачем я им с ментами на хвосте?»

Шредер вздохнул, поставил на колени безразмерную сумку. Полиции нечего бояться, ведь просчитан ответный ход; если все пойдет, как задумано, они сами от него отстанут. Улыбнулся: «Неплохая идея! Лугов, заложница, готы и прочее кино. Этот придурок любит жену, даже сюда сунулся, не испугался. Кретин!» Самодовольство улетучилось, а злости не получилось. Все было уже неважно. Вспомнилась Леся. Детская улыбка, сияющие глаза, светлые волосы, запах весеннего леса. «Будет ли искать, тревожиться, ждать? Знает ли, что я за зверь? Почувствует ли, что нет меня больше?»

Казалось, она возвращается в космос, а не он убегает в никуда. Поправил слегка отклеившуюся бороду, в нос ударил кислый капустный дух.

Домой возвращаться нельзя. Залечь где-нибудь на время, отсидеться, понаблюдать. Вышел через три остановки, отыскал припаркованную машину, огляделся. Вроде чисто, пока чисто. Мысль отрабатывает четкий план. Логово нужно новое, незасвеченное. Где его взять в восемь часов в рабочий день? Самое простое — найти девку и зависнуть у нее хотя бы на ночь. Проехал пару километров, завернул в лесок, остановился. С наслаждением сдернул парик и бороду, стер грим. Модная куртка и джинсы, старого бомжа как не бывало. Крутой пацан, хоть рожа и помятая, но что поделать, где он — здоровый образ жизни?! Вжиться в роль — и вперед, дарить радость одной из тысяч сереньких неудачниц. Плавно выкатил на дорогу. Где ее брать, красавицу? А в супермаркете, как вещь! Ухмыльнулся подобной ассоциации, драйв начал возвращаться. Самое правильное место для парня с серьезными намерениями. А таковыми он и считал стремление найти пристанище на пару-тройку дней. «Ашан» на МКАДе не лучший вариант, но заморачиваться не хотелось. На парковке достаточно мест. Хорошо! А то в толпе не до романтики. Скривившись, взял тележку, чтобы не привлекать внимания. Кругом объявления — скидки, акции и прочие приманки. Сотни людей, в глазах охотничий азарт. Купленная дешевле вещь — почти добыча. Адреналин гарантирован. Шредер ухмыльнулся, у него другой размах и иная острота ощущений. Потребительская лихорадка — суррогат для обывателей, ему-то знаком настоящий вкус жизни.

Не торопясь, прошел вдоль прилавков, не глядя, бросил в телегу пару свертков. Осмотрел покупательниц. Удобно, что набор продуктов выдаст хозяйку с головой. Есть ли семья, муж, дети. Даже увлечения и пристрастия, взгляд на жизнь можно угадать. Жаль, вокруг ничего интересного. С трудом протиснулся между набитыми доверху тележками и свернул в кондитерский отдел. Взять, что ли, пару шоколадок, погрызть в машине. На весь ряд только двое мальчишек, шумят и толкаются около «киндерсюрпризов». Интересно смотреть не на товар, а на людей. Лица. Философия тянула в дебри. Сзади кто-то коснулся его плеча:

— Разрешите пройти!

Вздрогнул, дернулся, обернулся. Девушка ойкнула, красная пластиковая корзина стукнулась об пол, выпала зубная щетка, розовый йогурт брызнул на ботинки, растекся по полу. Быстрый взгляд, мгновенная оценка. «Она! Она, голубушка!» Худенькая, высокие каблуки, неприметное лицо, длинная светлая коса. В глазах усталость и испуг.

— Простите ради бога! — кинулся подбирать вещи. Вручил корзину, улыбнулся. Неплохо получилось, она расслабилась, вздохнула:

— Ничего страшного, бывает! — в тоне интерес.

Его развить, и дело сделано. Будет не трудно. Девки на силу падки. А она в Шредере так и сквозит. И ум, само собой. Уболтать сможет. К тому же изображать мачо куда приятнее, чем попа. Ассоциация скакнула в недавнее прошлое: кладбище, сырость, церковь, свечи и много-много слов. Та девица была очень похожа на эту: такая же невзрачная серая мышь, глупая и несчастная, как большинство. Тогда здорово провернул дело, гроссмейстер, виртуоз. Неужто идиоты всерьез думают, что он будет кого-то похищать, удерживать?! Ха! Гемор сплошной и риск! Да еще хата нужна неприметная, тихая. Хорош бы был, припрись с ней в Соколове Уже на нарах бы парился. Шредер улыбнулся. Внутри всегда жила уверенность, что тюряга не для него. Солдат удачи не сдается в плен. Настроение поднялось, прибавилось драйва. Девушка слушала, как зачарованная. Да, не умеют парни говорить, не балуют вниманием.