Шарль Эксбрайя - Бесполезное путешествие

Двое других молча смотрели на меня. Их вид повергал меня в отчаяние.

— Я полагаю, — тихо продолжал Пьер, — мы все допустили одну и ту же ошибку — соединили в одном лице соблазнителя и убийцу.

— Что?

Сандрей успокаивающе махнул рукой.

— Подумай, Мишель… Сесиль Луазен ждала мужчину, он не пришел, и, я думаю, ты прав, он живет не в Уайонаксе. Но, раз он не встретился с Сесиль, откуда ему было знать, в какой отель ты ее отвел? И откуда он мог знать о том, что в этом отеле есть дверка, ведущая в сарай? Нет, очевидно, убийца не тот человек, которого Сесиль ждала в кафе. Совершенно ясно, что он постоянный клиент отеля, в котором вы остановились.

— Это ни в какие рамки не лезет! Зачем ему убивать Сесиль, если они вообще не были знакомы?

— Возможно, она немного знала его, иначе не открыла бы дверь.

— Ничего не понимаю.

— Повторяю, любовник и убийца не одно и то же лицо.

Сессье встал и подошел к двери. В тот момент я не обратил на это внимания.

— Послушай, Пьер, давай рассуждать логически… Только отец ребенка, которого искала Сесиль, мог быть заинтересован в том, чтобы избавиться от нее.

— Но никак не мог встретиться с ней в отеле.

— Тогда, может быть, ты мне скажешь, зачем человеку, у которого не было ничего общего с Сесиль, убивать ее?

— Я не сказал, что он решил ее убить…

— Я не совсем тебя понимаю. И потом, не забудь: я не отходил от Сесиль с того момента, как она вышла из кафе, а отель, насколько мне известно, она не покидала.

— Она не выходила из отеля, Мишель.

— Ну, так каковы твои выводы?

— К сожалению, я давно уже пришел к определенным выводам, старина.

Почему такой тон? Почему он сказал: «К сожалению, старина»? И тут я понял, что Сессье стоит позади меня. Я дрожал как осиновый лист. Пьер встал, подошел ко мне и положил руку на плечо.

— Успокойся, Мишель.

— Пьер… Ты ведь не думаешь… что это… что это я?..

Он сочувственно посмотрел на меня и скорее прошептал, чем произнес:

— Да.

Все поплыло у меня перед глазами, и я вцепился в стул, чтобы не упасть.

— По… почему? Зачем мне убивать женщину, которую я никогда раньше не видел?

— Она была похожа на Луизу.

— Она была похожа…

— Либо ты решил, что она похожа на Луизу, либо — что она Луиза…

Вириа не отводил от меня глаз, очевидно, готовый в любую минуту броситься на меня. Повернувшись к двери, я увидел Сессье. Они заманили меня в ловушку. Я схожу с ума… Я не убивал Сесиль! Я уверен, что не убивал Сесиль!

— Это неправда, Пьер!.. Ты ведь отлично знаешь, что это неправда… Эта девушка нравилась мне…

— До тех пор, пока ты не начал мучиться головной болью… Ты пригласил ее поужинать… Она рассказала тебе о своей любви к другому мужчине… Она сказала тебе, что ждет ребенка… И в твоем воспаленном мозгу произошло смещение понятий: Сесиль стала похожей на Луизу, ведь она хотела сбежать, как сбежала десять лет назад Луиза… Ты пришел в ярость.

— Это ложь! — завопил я.

— Ты ничего не помнишь, Мишель, но ведь ты хотел ее ударить. То ли Жаррье, то ли его жена, я уже не помню точно, вмешались, чтобы успокоить тебя… Протокол их допроса в папке. Похоже, другие клиенты были возмущены твоим поведением.

Жестокая тоска сдавила мне грудь. Я посмотрел на свои руки, они приводили меня в ужас… Неужели это я… Я… Я!

Я покачивался, сидя на стуле, и чувствовал себя загнанным зверем. Они только ждут команды, чтобы броситься на меня.

— Зачем же я совершил это бесполезное путешествие в Сен-Клод? Раз убийца я, кого я хотел там найти?

— Ты искал доказательства собственной невиновности. Ты не помнил об убийстве, но в глубине души у тебя было какое-то волнение. Иначе почему бы ты скрыл от нас настоящее имя Сесиль? И откуда ты узнал его?

— Я… я подслушал его… на почте… в окошке для писем до востребования.

— А может быть, она сказала тебе его во время ужина, когда ты вдруг стал называть ее Луизой? Подумай, Мишель… Может быть, ты смутно подозревал, что замешан в этой драме, и отправился в Сен-Клод в надежде найти преступника, признание которого дало бы тебе возможность спокойно вздохнуть. Ты спрашивал не их, а самого себя и хорошо понимал их, потому что они твои собратья по несчастному браку. Несмотря на лекарства, которые дал Жаррье, ты встал среди ночи и пошел к той, которая в твоих глазах уже полностью превратилась в Луизу. Она, должно быть, удивилась, увидев тебя, потому что знала, что ты болен. Возможно, ей было жаль тебя, и она говорила словами, которые обычно употребляла Луиза. Тогда, чтобы заставить ее замолчать, ты сжал ей горло…

— Нет!

Пьер схватил меня за лацканы пиджака и приподнял со стула.

— Постарайся, Мишель! Ты должен вспомнить! Была ночь… Ты зажег ночник… Надел тапочки… Ты не очень хорошо понимал, где находишься, и еще некоторое время сидел на кровати…

На лице Пьера выступили капельки пота. Я потерял всякое понятие времени, злость охватила меня, но я уже не мог сопротивляться. Без сомнения, Сандрей прав: я убийца, потерявший память.

— …Ты встал, выскользнул в коридор… Постучал в ее дверь, вошел и вообразил, что перед тобой Луиза… Ее чемодан стоял открытым на столе, как и тогда, десять лет назад, когда Луиза сообщила тебе о своем решении уехать…

Я слушал. Казалось, по мере того как он говорит, в тумане моей памяти наступает некоторое просветление. Я видел эту сцену. Но все произошло десять лет назад… Или совсем недавно?

— …Ты не хочешь, чтобы Луиза уходила, потому что ты любишь ее, Мишель… Ты говоришь ей, объясняешь, но Сесиль путается… Она готова закричать… И тогда, чтобы заставить ее замолчать, ты хватаешь ее за горло… и душишь… душишь…

Теперь мне казалось, что и на самом деле…

— …Когда она упала на кровать, ты бросился к ее вещам… у тебя было только одно желание: узнать, к кому уходит от тебя Луиза. — Пьер очень увлекся, пытаясь заставить меня вспомнить драму, главным действующим лицом которой был я. — …Ты открыл ее сумку, Мишель, достал ее бумажник и стал смотреть. Ты не сознавал, что это Сесиль, а не Луиза, потому что хотел во что бы то ни стало узнать, кто твой соперник. Фотографии не было… Она сожгла ее, мы нашли пепел… Ты порылся в ее чемодане и нашел письма, связанные желтой ленточкой, письма от соперника. Ты взял первое письмо и прочел… помнишь, Мишель, ты словно испытал удар кинжалом, когда узнал, как он называл ее: «Моя дорогая, только моя»?

— Откуда ты знаешь об этом, Сандрей?

Эти слова произнес не я, а Вириа. Мы с Пьером замерли на минуту, словно вопрос Вириа не умещался в наших мозгах. Я видел, как лицо Пьера постепенно приобретало нормальное выражение. Он медленно вздохнул, выпрямился и, оставив меня, повернулся к Вириа.

— Это вы со мной осмелились разговаривать в таком тоне, инспектор?