Карл Вадасфи - Пропавшая без следа

– Но если мне понадобится с вами связаться? – спрашиваю я, но он захлопывает дверь, не сказав ни слова. Я слышу, как он запирает дверь изнутри.

Я наблюдаю за ним через окно. Он снимает телефонную трубку.

И кому-то звонит.

Я отхожу на несколько шагов назад, а затем прижимаюсь к стене, чтобы меня не было видно. Здесь явно что-то не так. Ему знакомо имя Дженни. И он попытался как можно быстрее от меня избавиться. А теперь кому-то звонит. Кому же?

Здесь определенно кроется много ответов, он точно что-то знает.

Мне хочется позвонить детективу Нельсен, но что-то останавливает меня. Она не сможет начать действовать немедленно. Я даже не уверен, верит ли она мне теперь. Ключи к разгадке этой тайны, которые нам необходимо срочно найти, могут быть потеряны, если она станет действовать согласно своему обычному распорядку. Я понимаю, что свободу ее действий ограничивает начальство, и это тоже не улучшает ситуацию. И вот я прихожу к печальному выводу: мне придется действовать в одиночку. Для начала необходимо осмотреться.

Сегодня вечером.

Я возвращаюсь к машине и, как только оказываюсь внутри, чувствую, как возвращается былая решимость. Это мне сейчас крайне необходимо.

Через несколько минут я набираю номер детектива Нельсен, точно зная, что ничего ей не скажу. Вместо этого я попрошу ее сообщить мне последние новости. Возможно, услышав, как обстоят дела, она потеряет ко мне всякий интерес, а я буду чувствовать себя лучше, идя на это преступление. Я дождусь, когда у меня появятся неоспоримые доказательства, и лишь тогда открою ей правду.

И хотя я не ожидаю никаких серьезных новостей, но все-таки надеюсь услышать, что расследование идет полным ходом и они приблизились к разгадке того, кто же похитил Дженни.

– Скажите мне, – говорю я, – есть ли хоть какие-то подвижки в поисках Дженни?

Ее очень плохо слышно. Я едва могу разобрать ее слова:

– Не мешайте мне. Имейте терпение, Джон.

Она звучит как заевшая пластинка. И к тому же я не сомневаюсь, что она по-прежнему не доверяет мне и держит на расстоянии.

– Вы верите мне, не так ли, насчет прошлой ночи? – решаюсь я сказать.

Она нетерпеливо фыркает.

– В самом деле, детектив, я же говорю вам – на меня напали.

Она еще несколько раз фыркает и почти ничего не говорит. Моя история кажется бессмысленной, я и сам это вижу: почему меня лишь ударили, но не убили? Но так ведь все и произошло. Точно так же, как и исчезновение Дженни. Это абсолютно реальные события. Она не верит мне, так что же я могу поделать.

Откуда мне знать, занимается ли она вообще расследованием исчезновения Дженни?

Ее немногословность лишний раз убеждает меня, что я поступаю правильно: у меня просто нет другого выбора. Сегодня ночью я проберусь в офис Дейва Брайанта и найду доказательства того, что он знает Дженни. Эти доказательства я должен непременно представить детективу Нельсен, и тогда она поверит всему, что я говорил, и будет верить и впредь.

Нельсен вручила кассиру тридцать фунтов, а затем взяла сдачу и билет. Она завернула налево, вставила билет в автомат, и загоревшийся на индикаторе зеленый огонек предупредил, что она может проходить через турникет. Она направилась вперед по коридору, взяв по пути бесплатную газету, и, поднявшись по лестнице, оказалась на платформе. Протиснувшись сквозь толпы народа, сгрудившиеся в проходе, она нашла свободное местечко рядом с окном кафе. У нее не оставалось выбора, она попала в самый час пик. Невозможно так жить изо дня в день, подумала она.

Нельсен бросила взгляд на табло, висевшее высоко на стене, на котором высветилось сообщение о том, что поезд прибудет на станцию через три минуты.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как она ездила в Лондон на поезде, и еще больше времени с тех пор, как она уезжала туда в будний день. У нее редко случались выходные. У нее еще с прошлого года осталось несколько дней отпуска.

Она не заметила, как он вошел на станцию следом за ней. Он думал о ней всю ночь напролет. Снова. Отчаянно жаждал заполучить ее, он не знал, как долго еще сможет сдерживать себя. Но скоро наступит следующий этап их игры, так что он должен еще немного подождать. Инстинкт подсказывал ему, что она должна стать его последней жертвой, и ему приходилось прилагать все силы, чтобы вопреки здравому смыслу напасть на нее. Он уже знал, что спонтанность плохо сказывается на его игре. Ее игра будет спланирована тщательнее других.

Не успела Нельсен дочитать вторую статью на первой полосе, как услышала шум приближающегося поезда.

Когда двери распахнулись, она вошла в вагон вместе с десятками других пассажиров. Свободных мест не оказалось. Она с трудом нашла крохотное незанятое пространство и стояла со всех сторон зажатая незнакомцами. Читать оказалось совершенно невозможно.

Он тоже вошел в поезд. Но только в следующий вагон. Он должен был держаться на расстоянии. Пока не решит окончательно преодолеть его.

Все время путешествия перед глазами Нельсен маячила спина какого-то мужчины в пальто. Этот человек был довольно высок, выше ста восьмидесяти пяти сантиметров, а люди, столпившиеся вокруг, напирали на нее со всех сторон, не давая возможности увидеть что-нибудь еще.

Ему не было видно ее из соседнего вагона. А он так хотел смотреть на нее. Хотел ловить каждое ее движение.

Нельсен почувствовала, как завибрировал в кармане ее мобильный, и чудом ухитрилась выудить его оттуда.

– Кейт Нельсен.

Это оказался Джон Симмонс.

– Скажите мне, – произнес он, – есть ли хоть какие-то подвижки в поисках Дженни?

– Не мешайте мне. Имейте терпение, Джон.

– Вы верите мне, не так ли, насчет прошлой ночи?

Нельсен откашлялась и вздохнула.

– В самом деле, детектив, я же говорю вам – на меня напали.

Еще один вздох.

– Давайте я перезвоню вам позже. Мне надо кое-что проверить, а вечером я позвоню вам и сообщу о результатах. – Она не стала дожидаться ответа Джона. Нажала отбой.

По пути поезд останавливался пять раз, и путешествие до Лондона оказалось очень тряским. Нельсен было не за что ухватиться, и она испытала настоящее облегчение, когда наконец добралась до Юстона [7]. Она быстро выскочила на платформу и направилась к турникетам. Миновав их, повернула направо и спустилась по лестнице в метро.

Когда он вышел из поезда, на платформе образовалась настоящая давка, и большинство людей, как оказалось, двигались в том же направлении, что и Нельсен. Он мог легко оставаться незамеченным. Бейсбольной кепки и толпы народа было вполне достаточно для маскировки.

Если в поезде и было много народу, это не шло ни в какое сравнение с толпами, в которые влилась Нельсен, очутившись на платформе Северной линии [8].