Джон Локк - Прощай, любимая!

Тем не менее я настроен решительно. Я скорее умру, нежели приговорю к смерти любимого человека.

В динамике вновь раздается голос:

– Очень жаль, Сэм. Нам больше нравится другой вариант. Женщины, в течение нескольких минут успокойтесь и соберитесь с мыслями. Мы бросим монету, чтобы определить, кто будет первой. У каждой из вас будет одна минута, чтобы убедить Сэма в том, что он должен выбрать вас, а не другую.

Главный тюремщик отключает микрофоны женщин. Несколько секунд они смотрят друг на друга, а я тем временем пытаюсь представить, что творится в их головах.

До недавнего времени Рейчел считала, что она замужем за преданным, трудолюбивым, успешным человеком. Да, за последние полгода или около того она все больше отдалялась от меня, но наши отношения не охладели до такой степени, чтобы мы чувствовали необходимость говорить о них. Другими словами, мы не созрели для визита к консультанту по вопросам семьи и брака. В целом, ее жизнь была стабильной, предсказуемой и вполне удовлетворительной. Но в этот последний день она пережила тяжелые испытания. За этот короткий промежуток времени ее похитили, избили, заставили раздеться, угрожали ей. Она узнала, что ее муж изменяет ей, и встретилась с «другой» женщиной. Ее чуть не задушили до смерти, а теперь она вынуждена умолять меня, чтобы я пощадил ее, – меня, человека, который явился причиной всех этих ужасных событий, произошедших с ней.

Благодарение богу, она еще не знает о смерти своей единственной сестры.

И это тоже моя вина.

Для Карен Вогель этот день тоже не был веселым пикником. Эта необыкновенная красавица полюбила человека, которого считала преданным, состоятельным и холостым. Она доверилась мне, легла со мной в постель – и обнаружила мертвое тело в багажнике своего автомобиля. Ее похитили, ей угрожали, и она узнала, что состоит в связи с женатым мужчиной. Она встретилась с моей женой, едва не погибла и теперь вынуждена просить меня сохранить ей жизнь – меня, человека, который явился причиной всех этих ужасных событий, произошедших с ней.

Рейчел отворачивается от меня первой. Она подходит к холодильнику, вынимает из него бутылку с водой и жадно пьет. Это, должно быть, представляется Карен хорошей идеей, поскольку она делает то же самое. Несколько секунд Рейчел испепеляет меня взглядом, прежде чем вернуться к задней стене – видимо, это место кажется ей наиболее предпочтительным, – и опирается на нее спиной. На ней все еще тот самый костюм, в котором она ходит на работу – из легкого черного итальянского твида с жакетом с воротником шалькой. Если бы она стояла прямо, край ее юбки располагался бы примерно двумя дюймами выше колен. Но она сползает вниз по стене и снова принимает прежнюю позу, обняв колени на уровне груди. Сейчас не время для соблюдения приличий, и мне не до того, чтобы замечать это, но она ненамеренно демонстрирует свои трусики. Может быть, я замечаю это из-за фотографии, виденной мною сегодня – или вчера, или когда бы то ни было. Они использовали манекен в черных трусиках и белом бюстгальтере с инициалами Карен. В свете последовавших событий можно только удивляться, зачем им было нужно так утруждать себя. В чем заключался смысл фотографии? Вероятно, я никогда не узнаю об этом.

Во всяком случае, сегодня на Рейчел не черные трусики. Они желтовато-коричневые, как и сандалии, застегивающиеся на лодыжках, которые она сняла перед тем, как принялась бить ногами по стене, пытаясь привлечь мое внимание.

Карен меряет шагами камеру и поглядывает на меня. Она испугана, но в ее глазах светится надежда. Она знает, что у нее есть преимущество. Она моложе, красивее и ничем не обременена. Я снова смотрю на Рейчел. Ее глаза закрыты, она слегка покачивается из стороны в сторону и, кажется, постанывает. Интересно, не жалеет ли она о том, что так отстранилась от меня за последние месяцы? Мне очень не нравится положение, в котором я оказался. Для меня невыносима мысль о необходимости выбрать, какая из женщин должна умереть, но в глубине души – да поможет мне бог! – я задаюсь вопросом, не раскаивается ли моя жена в своем поведении, проявленном по отношению ко мне, когда мы уже находились в камерах? Рейчел не могла не заметить, что, в то время как она поносила меня, называла сукиным сыном и просила наших тюремщиков отпустить ее, Карен признавалась мне в любви. В самом деле, как только к Карен вернулось сознание, первым делом она поинтересовалась моим состоянием. Я покривил бы душой, если бы не признался: меня чрезвычайно интересует, что скажет мне Рейчел. Будет ли она умолять меня сохранить ей жизнь? Разумеется, будет. Будет ли она при этом искренна? Вопрос на миллиард долларов, не правда ли?

Я вижу, как Карен заворачивается в одеяло. Она закрывается им, когда мочится. Рейчел насмешливо смотрит на нее и с отвращением качает головой. У меня возникает стойкое ощущение, что эти две женщины могли бы долго сидеть в одном окопе и при этом никогда не стать подругами.

Ход моих мыслей прерывает голос:

– Мы бросили монету. Рейчел, вы будете первой. Помните, у вас есть одна минута для того, чтобы привести свои аргументы. Сэм, слушайте внимательно.

Рейчел встает и идет босыми ногами по полу камеры. Дойдя до люцитовой стены, упирается в нее руками. Она стоит на максимально близком от меня расстоянии. На ее губах играет едва заметная улыбка.

– Сэм, я даже не знаю, что сказать. Мы прожили вместе столько лет, и я всегда старалась делать все ради тебя. Если бы неделю назад кто-нибудь сказал мне, что ты будешь решать мою судьбу, я не тревожилась бы ни секунды. Тогда у меня была уверенность, что ты любишь меня не меньше, чем я всегда любила тебя. Сейчас у меня такой уверенности нет. В соседней камере я вижу женщину, которая моложе меня, красивее меня, которая говорит, что любит тебя. Хуже того, совсем недавно я слышала, как ты сказал, что любишь ее. Я не могу передать, как тяжело у меня сейчас на душе. Попробуй поставить себя на мое место. Я оказалась здесь только за то, что люблю тебя. Отчасти я понимаю, почему ты изменил мне. Я понимаю, что была не самой внимательной женой на свете. Но ты знаешь, что я всегда хранила верность тебе и никогда не переставала любить тебя. И я все еще люблю тебя, Сэм. Я не лгу. Если ты оставишь меня в живых, нас ждут трудные времена. Я не могу обещать, что мы преодолеем все преграды. Но я обещаю, что приложу все старания. Дорогой, я знаю, когда-то ты любил меня всем сердцем. Если в тебе сохранилась хотя бы искра этого чувства, я хотела бы иметь шанс остаться в живых. Я не буду умолять тебя, но мне хочется думать, что мой муж считает меня достойной жизни. В противном случае, надеюсь, ты все же знаешь, что я всегда любила тебя – и всегда буду любить.