Андрей Анисимов - Ураган для одуванчика

– Да, не установлен. И давайте не будем забегать вперед. Ваш супруг признался мне, что ночевать у Муравиных не хотел. Как получилось, что вы все-таки остались?

– Я позволила себе бокал вина и не могла вести машину. А Хейно еще раньше изрядно выпил. Вот мы и решили не искушать судьбу. Вы же знаете, полицейские такие нахалы. Прячутся на дорогах именно после праздников и нюхают каждого водителя. Мой муж скорее удавится, чем выложит десять тысяч штрафа. Поэтому обычно в таких случаях сажает за руль меня. Но в тот вечер я его огорчила.

– Вы так любите алкоголь?

– Вовсе нет. Кристина уговорила. Ей очень не хотелось нас отпускать, и она сумела соблазнить меня выпивкой. Знаете, у нас, женщин, все зависит от настроения.

– Догадываюсь. Итак, вы остались у них ночевать, а утром Берта Литхен уехала?

– Она действительно уехала утром двадцать четвертого июня, прямо перед нами. Мы с Хейно укатили следом. А как же убийство? Каким образом Кристина с Васькой могли ее убить, если она уехала? Я ничего не понимаю…

– Не утрудняйтесь, госпожа Мерисалу. Лучше скажите, с кем уехала немка?

– Берту увез ее старый друг. Кстати, очень милый господин. И мне кажется, Берта зря ему отказала.

– В чем отказала?

– Пожилой немец предложил ей вступить с ним в брак. Она предложение отклонила, посчитав его слишком старым. Но Беншер прекрасно выглядел для своих лет, да и сама она не очень, мягко говоря, молода.

Вельту информация показалась любопытной:

– Он делал предложение даме в вашем присутствии?

– Избави Бог. Это Берта с нами поделилась. Она очень живо умеет рассказывать. Еще чашечку?

– Нет, спасибо. В то утро, когда вы покидали Муравиных, фрау Литхен выглядела усталой? Может быть, она зевала за столом, или жаловалась на сонливость?

– Что вы, капитан?! Она была возбуждена и, когда появился ее друг, сделалась еще активнее. Острила, много смеялась и выглядела, как невеста на выданье.

– А с чего она так возбудилась? Как я понял, лирических чувств к своему другу она не испытывала.

– Вполне возможно, она с ним просто играла. В ее возрасте отношения с мужчиной последствиями не грозят.

– В каком смысле?

Кая рассмеялась:

– В смысле детей. Не думаю, что старуха могла бы забеременеть. Детей она ненавидела, а тут никакой опасности.

– С чего вы взяли?

– Вы о чем?

– О ее ненависти к детям.

– От нее самой. Берта не раз высказывалась на эту тему. Даже произнося тост в нашу честь, порадовалась, что мы приехали туда без детей. Она их называла гадкими карликами.

Вельт уселся обратно и выдержал паузу:

– Госпожа Мерисалу, а вам известно, что Кристина ждет ребенка?

– Не говорите ерунды. Это исключено. У нее что-то не так с маткой.

– А ее домашний врач думает иначе. По словам доктора, Кристина Муравина беременна около двух месяцев и прекрасно знает об этом.

Кая казалась сбитой с толку. Лицо ее выражало крайнее изумление, но она заставила себя улыбнуться:

– Если это так, я очень рада. Но странно, почему она мне об этом не сказала?

Вельт залпом допил остывший кофе и поднялся. Кая проводила полицейского до ворот. Прощаясь, капитан отметил, что она так и не пришла в себя после известия о беременности подруги.

Для капитана же эта информация снимала последний вопрос, который его постоянно мучил – Вельт понял мотив. Немка могла потребовать деньги назад, как только пронюхала бы о предстоящих родах. Он поставил себя на место подозреваемых и сделал вывод, что не знает, как бы поступил в этом случае сам. Усаживаясь в машину, ощутил нечто вроде сочувствия. Но убийство есть убийство, и отвечать преступникам придется. Вырулив на трассу, повернул не в сторону дома, а в центр города. Ехал он в Таллинн по двум причинам. Во-первых, ему требовался ордер на обыск в доме Муравиных. А чтобы его получить, ему предстояло доложить начальству, почему эта акция необходима.

Переговорив с комиссаром Гроссе и выяснив, что в машине с Беншером сгорела молодая женщина, Вельт сделал вывод, что Берту убили позже. Видимо, старуха вернулась, и ее возвращения никто не видел. Скорее всего, ей в машине стало плохо, и старый немец вернул ее в дом Муравиных. Там она и скончалась. Владельцы коттеджа могли тайно вывезти труп и закопать его где-нибудь в лесу. Но капитан почему-то был уверен, что сделали они это на своем участке. Он вспомнил, как Кристина недавно поливала розы. Он обратил внимание на цветы – это были не очень крупные кусты, возможно, посаженные совсем недавно. Супруги вполне могли создать новую клумбу, чтобы замаскировать свежевырытую могилу. Копать без ордера частные владения капитан не имел права. Вторая причина, по которой он катил в столицу, – заключение криминалистов. Он сдал в лабораторию пузырек со снотворным и намеревался выяснить, сколько шариков в нем не хватает. Вывод экспертов давал ему основание для ареста Муравиных. Крутя баранку, Вельт не мог отделаться от чувства растерянности, которое им владело последние дни. Головой он понимал, что все собранные улики указывают на совершенное преступление, но сердцем не мог в это поверить. Особенно после разговора с Хейно, состоявшегося на несколько дней раньше беседы с его супругой. Эстонский бизнесмен терпеть не мог Муравина, но при этом считал его неспособным на убийство. То же чувствовал и сам Вельт. Но эмоции не всегда оказываются верны. И если раньше офицера полиции смущало отсутствие мотива, то теперь все встало на свои места – Муравины ждали ребенка, а бабка из Германии оказалась на их пути.

Но в Таллинне капитана полиции ждало разочарование. Криминалисты вручили ему заключение по снотворным таблеткам. В нем подтверждалась потенциальная возможность усыпить ими человека на веки вечные. Но в данном случае злоумышленники этой возможностью не воспользовались. Упаковка оказалась запечатанной, а содержимое пузырька нетронутым. Все пятьдесят шариков оставались на месте. Озадаченный полицейский спрятал заключение в кейс и двинул к начальству уже не столь уверенной походкой.

Главный комиссар Каспар Тооме слушал уездного подчиненного терпеливо и не перебивал, хотя выражение его лица при этом оставалось отстраненным, а уголки рта презрительно опущенными.

– Вельт, ты знаешь, что мы теперь живем в Евросоюзе, где к правам человека отношение особое? Твоих умозаключений для обыска, а тем более ареста пока недостаточно. Есть убийство, ищи труп. А нет трупа, нет и убийства. Не мне тебе рассказывать эти простые вещи – не один год работаешь.

– Но у них есть мотив, – пытался защищаться капитан.

– Знаешь, Вельт, у меня самого есть мотив, убить свою тещу и еще половину сотрудников эстонской полиции. Но за это меня в тюрьму не посадишь. Ищи труп, – повторил комиссар и заставил себя приветливо пожать провинциальному коллеге руку.