Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

— Ключ спрятан во втором черном коне. Поручик, дайте мне его, пожалуйста.

Он взял ключик и вставил его в отверстие. Крышка отскочила — и нам пришлось зажмурить глаза. Ослепительным блеском, переливающейся радугой красок полыхнули драгоценные камни. Кольца, броши, колье. Золото, платина, жемчуга — на килограммы. Перед нами были сокровища старого Миллера, сокровища поистине бесценные.

Что испытывали его сыновья, глядя на это богатство, не берусь сказать. У журналиста подогнулись ноги, пришлось поручику его поддержать. Потрясенный Нильсон схватился за голову и что-то кричал, должно быть, «боже мой» по-норвежски. Шведы сохраняли относительное спокойствие, хотя бледность, покрывавшая их лица, говорила сама за себя. Каждый из них наверняка думал о том, что они жили в доме, где хранился этот клад, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки, завещание отца им было знакомо, могли бы и догадаться… Могли бы, да не догадались! Куда им до моего Аристотеля!

Воцарилось молчание. Всех потрясли сокровища, открывшиеся внезапно перед нами. Но Баксу все было нипочем. Обратясь к поручику, он сказал ему как ни в чем не бывало:

— Позаботьтесь, пожалуйста, об их сохранности.

И прибавил:

— Если кто из присутствующих желает меня поздравить — пожалуйста.

Первым, разумеется, кинулся хозяин дома. Подбежав к Баксу, Боровский по своему обыкновению протянул обе руки, желая сердечно пожать руки детектива, и… на его запястьях звякнули наручники.

— Только спокойно, дружок! — в голосе Бакса прозвучала угроза. — У майора пистолет заряжен. Я арестовываю вас по подозрению в убийстве Натальи Рожновской, Марии Решель и попытке убийства этого человека, — сказал он, кивнув на журналиста. — О шишке на моей собственной голове я не упоминаю — ее компенсировала преподнесенная вами бутылка «Старки», которую я принял как законное возмещение за нанесенный мне моральный и физический ущерб. А теперь, Павлик, пошли, пусть поработает поручик. Но не торопитесь повышать его в должности, пока он не получит, по крайней мере, третий разряд по шахматам. Думаю, это случится уже в будущем году. А ты идешь с нами, Божена? Вот и прекрасно. На сегодня с меня достаточно. Сейчас я мечтаю лишь о том, чтобы окунуться в море.

Экспресс «Голубая волна» Свиноустье — Варшава мчался к столице. За окнами мелькали аккуратные деревеньки: домики с красными крышами, зеленые прямоугольники лугов и квадраты полей. В специально забронированном купе мы сидели втроем: очаровательная загорелая студентка, Арт в ковбойке и джинсах и я, облаченный в мундир пока что с майорскими звездочками. Я говорю «пока что», ибо в столице, в Главном управлении милиции меня уже ожидало повышение по службе и в воинском звании. Повышение, давно заслуженное мною, но сколько пришлось бы еще ждать, если бы не операция «Черный конь»? И вот я еду получать подполковника.

У меня над головой в сетке — внушительных размеров несессер. По инструкции содержимое несессера обязывало меня вызвать для его перевозки бронированный автомобиль и вооруженный конвой, но я решил, что безопаснее будет доставить его самому, тем более что едем днем и одни в купе — мы его закупили целиком. Столичные эксперты оценят сокровища папы Миллера, назовут и стоимость золотых шахмат и того, что хранилось в шкатулке Рожновской. Составляя предварительную опись сокровищ в отделении милиции города Свиноустье, мы насчитывали около двухсот предметов, которые, опять же по предварительным оценкам, стоят десятки миллионов злотых. Следовательно, и награда, полагающаяся Аристотелю Баксу, — а уж я позабочусь, чтобы ее выплатили без обычной у нас волокиты, — тоже выразится в значительной сумме.

Поезд отправился в свой неблизкий путь, мы уже перебрали все банальные темы для разговора, а Арт все не приступал к главному. Наконец я не выдержал:

— Ну, расскажи же, как ты сумел обо всем догадаться! Знаешь ведь, что я умираю от любопытства.

И Бакс начал рассказывать, глядя в окно на мелькающий мирный пейзаж:

— Помнишь наш первый приезд в Свиноустье? Уже по дороге, знакомясь с делом, я обратил внимание на одну деталь: шахматы. Убитую Наталью Рожновскую окружали одни шахматисты. Я поселился в доме Боровского, и в первые дни моего пребывания в Свиноустье во всех поступках руководствовался лишь интуицией. И посоветоваться не с кем, ведь ты был далеко, а поручик Вятер делал лишь первые шаги на шахматном поприще…

Я уже тогда обратил твое внимание на слет шахматистов. Явление необычное, оно не могло быть случайным. Начинается шахматный турнир. В обстановке курортной идиллии вдруг совершается убийство — погибает женщина. Наталья Рожновская должна была победить в турнире. Не требовалось особого ума, чтобы связать оба обстоятельства…

— И тебя как всегда больше интересовала сама проблема, чем установление личности преступника? — спросил я.

— Конечно, но решение проблемы предопределяет и установление личности преступника. Ты ведь это понимаешь, так что не иронизируй. Действительно, сначала я попытался ответить на вопросы «что» и «как» вместо «кто». Эта ошибка стоила мне нескольких потерянных дней, ведь Боровский не был фаворитом в турнире и членом семьи Миллера. Правда, он принимал участие в турнире, а через Марию Решель знал все семейные дела Миллеров. Он стоял в сторонке, готовый в любой момент вступить в действие. И вступал, а у меня не было против него никаких улик.

— Из истории криминалистики, — продолжал он, — мы знаем, что для убийцы, как правило, характерна весьма примитивная психика. И в нашем случае Боровский действовал одним методом, используя снотворное и собственные руки. В борьбе со мной ему помогали могущественные союзники: а) Мария Решель, которая во всем ему доверяла и к тому же была слепо в него влюблена, надеялась, что он женится на ней, и б) наличие у других лиц бесспорных мотивов преступления. Хотя ему нельзя отказать и в известной хитрости и расчете. Но об этом потом.

Итак, для начала я размышлял над причинами повторного приезда в «Альбатрос» тех же, что и в прошлом году, отдыхающих. Ведь в этом доме прошлым летом совершено зверское убийство! Приезжать сюда второй раз?!

— Знаешь, — перебил я, — уже в самом начале ты ошарашил меня тем, что связал это дело с шахматами. А потом Рожновский…

— Да, Рожновский, — продолжал Арт. — Странно, что такой классный игрок не принимал участия в турнире. Но скоро я установил, что он действительно не мог участвовать в турнире. Во-первых, ему и в самом деле часто приходилось ездить по делам в Щецин, а во-вторых, он должен был помогать жене. Кроме Боровского, никто об этом не догадался, ну а дли Боровского итог турнира не так уж был и важен…