Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

Роман Боровский. В Свиноустье живет с сорок пятого, точнее, в этих местах оказался еще в сорок втором году, во время оккупации, когда был вывезен немцами из Варшавы на принудительные работы — на строительство военного объекта в Пеенемюнде. В этих краях он остался и после освобождения. Сплошные сюрпризы! Оказалось, что после войны он организовал в Свиноустье небольшую фирму по расчистке развалин и строительству новых домов, которая принесла ему изрядные барыши и уважение сограждан. Он даже был избран депутатом районного совета. Потом открыл свое фотоателье. Дела, как видно, шли хорошо, и вскоре он смог приобрести дом. В пятидесятом году овдовел; богат, его счет в банке — семизначный. И постоянно пополняется, ибо пансионат в курортном городе и фотоателье приносят немалый доход.

В короткой биографии доктора не было ничего интересного. Он недавно закончил институт в своем родном городе Познани, там же работал в больнице. Родители его тоже были врачами, отец умер, мать до сих пор работает. У них с матерью скромный домик с небольшим садиком в одном из предместий Познани. Все.

Намного богаче фактами и интереснее была биография Марии Решель. В эти места она приехала еще в тридцатом году, замуж так и не вышла, работала… Минутку, что это? Детектив, не веря себе, еще раз перечитал густо заполненные строками страницы. Да, это так: до войны Мария Решель была домработницей у некоего Нормана Миллера! Отца Рожновской! В том самом доме, где сейчас он читает эти увлекательные строки!

Детектив отложил бумагу и вытер вспотевший лоб. Ну и ну! В таком случае запись, сделанная Решель в своем календаре: «Н. Миллер 1943 год, 5 декабря» могла относиться к старику Миллеру. Проверить, не является ли 5.12.43 датой его смерти. Кем же в таком случае приходится Норману Миллеру жена художника? Выяснить, выяснить и все обдумать еще раз…

Сведений о скандинавах было немного, видимо, шведские и норвежские власти с некоторой осторожностью подошли к запросам поляков — неизвестно, чего ждать от этих коммунистов.

Ингмар Свенсон был владельцем большой фабрики оборудования для рыболовных судов в Стокгольме, кроме того имел акции в других фирмах и прежде всего в фирме брата. Вольф Свенсон, главный акционер и совладелец рыболовецкой верфи в Мальме, «сотрудничал» с фирмой брата — ничего удивительного, одна отрасль.

Адвокат Петер Нильсон, как оказалось, жил отнюдь не на адвокатские заработки. Он тоже держал солидный пакет акций, каких — не уточнялось, имел и кое-какую недвижимость в Осло. Вдовец, как и старший из шведов, но у него было двое детей. Какого возраста, опять же не уточнялось.

Просмотрев повторно наиболее интересные для него сведения, детектив спрятал их в сумку, но, подумав, вынул и свернул в трубку, решив отнести в отделение милиции. «Там они будут в сохранности. Надо отдать должное людям Павла, неплохо поработали».

Письмо друга, короткое и заботливое, еще раз напомнило Арту о необходимости соблюдать осторожность и содержало кое-какую конкретную информацию. Так, например, в нем объяснялись причины бегства за границу Рожновского. Вероятней всего, их следует искать в финансовых махинациях, которые он уже несколько лет предпринимал, пытаясь увеличить свои накопления. Ему грозило банкротство и арест, вот он и сбежал за границу. Но все это одни предположения, а как было на самом деле? Может, бежал он потому, что убил жену и боялся уголовной ответственности? Но уж Марию Решель убил наверняка не он, и вряд ли он вообще был причастен к этому преступлению.

А теперь надо спокойно все обдумать, каждую мелочь. Лучше всего Арту думалось во время прогулок, долгих одиноких прогулок, когда он шел и шел без определенной цели. И место для таких одиноких прогулок было им уже найдено — к востоку от города асфальтированное шоссе долго петляло среди деревьев огромного парка.

По дороге Бакс зашел в отделение милиции и оставил там свой серый пакет. Поручика он попросил заказать разговор с майором Шиманским и поблагодарить его за доставленные весьма ценные сведения.

— И еще, — добавил детектив, — скажите майору, что я догадываюсь, во имя чего ведутся шахматные баталии. Вы не забудете? А как ваши дела? У сына уже выигрываете? Прекрасно! А поскольку вас ожидает партия со мной, продолжайте тренировки.

Во время прогулки, тщательно перетряхивая все известные ему обстоятельства дела, он с удовлетворением констатировал, что его предположение подтверждается вновь полученными доказательствами. А ведь когда он выдвинул свое предположение, оно было только предположением. И вот теперь… Мотив! Как важно для раскрытия преступления установить его мотив или мотивы! Иногда он ясен сразу, иногда к нему пробираешься сложным путем. И вот теперь он почти установлен. Прибегая к метафоре, можно сказать, что цепь почти готова, не хватает лишь нескольких звеньев. Да что там — готова! А это «почти» — лишь из свойственной Арту научной добросовестности. Добудет он эти звенья. Завтра начнется решающая партия, и он, Аристотель Бакс, тоже сделает свой ход.

Кто победит? (Кто победит в шахматном турнире, ибо итог общей победы у Арта не вызывал сомнения.) Петер Нильсон, всегда холодный и сдержанный, или Януш Милевский, азартный, смелый шахматист и превосходный теоретик? Победит ли выдержка железная настойчивость или умная рискованная игра, полная неожиданных поворотов? Ничьей в этом поединке не будет, ибо уставом турнира предусмотрено в случае ничьей играть следующую партию или партии до победы. Победителю достается чудесный серебряный кубок стоимостью в несколько тысяч злотых и бутылка не менее чудесного коньяка из солнечной Франции. Это первый, но не главный приз турнира. Главный намного превосходил своей стоимостью много подобных кубков и бессчетное количество подобных бутылок коньяка — даже из солнечной Франции.

Все обитатели «Альбатроса» сгрудились вокруг шахматного столика. Были тут не только гости пансионата, но и сам хозяин, и даже Розочка со своим вздернутым носиком и стройными ножками.

По жребию играть белыми досталось норвежцу. Похоже, что это обстоятельство подействовало на журналиста угнетающе, и он ничего не мог с собой сделать. Противники подали друг другу руки, шутили, усаживаясь за столик, хотя было видно, что шутки даются им с большим трудом — слишком велико было напряжение, слишком многое зависело от исхода именно этой партии. Остальные турнирные проблемы были решены еще в первой половине дня: третье место занял художник, остальные не имели значения. Правда, интересно отметить такой факт: последнее место досталось доктору. Утром бедняга проиграл юному Олафу, и насмешкам не было конца. Правда, самый юный участник турнира проявил и самую большую волю к победе, завоевав почетный приз — роскошный альбом, так что ходил с гордо поднятой головой.