Алекс Норк - Ноль часов по московскому времени. Новелла III

— Пожалуй… действительно, пусть напряжется.

Пятый час.

Иду из конторы по Страстному бульвару на Тверскую, и только сейчас вспоминаю, что надо продукты домой подкупить, потому что завтра вечером в гости придет приятель отца с женой и брат без жены, которую отпустит к родителям. Хозяйство на мне, перебираю, что уже есть в холодильнике, а что нужно еще добавить.

Но мысль о продуктах перемежается с последним «сюжетом», вот только случившемся за полчаса до ухода.

Собирались уже на выход — остановил звонок из лаборатории.

Мы-то думали, они только после Нового года.

«Правильно угадали — паста от шариковой ручки. Но дополнительно: на этих двух кнопках тонкий клейкий налет, застывший, разумеется». — «А какое, — спрашиваю, — именно вещество?» — «Специально надо смотреть, сегодня уже не выйдет». — «А на других кнопках?» — «Не проверяли, но сразу после праздников сделаем».

— От пальца, скорее всего, — реагирует на мой пересказ Леша. — Там на столе, я запомнил, тюбик толстый такой был — бумагу клеить.

Вот и Тверская.

Переключаюсь все-таки на новогодние дела, в конце концов — праздник, и я имею право о приятном подумать, а не только о всяком дерьме.

Утро следующего дня… а впрочем, полдень почти…

…и не то чтобы мне плохо, но голова тяжеловатая, глаза не до конца раскрываются… и мысль, что в доме есть пиво, — первая, и она же единственная.

Отец уже встал и чего-то делает на кухне.

Выбираюсь туда.

— Пап, я вчера сильно набрался?

— Но вел себя вполне прилично.

— Слава богу. Я пивка, и немного еще полежу.

А теперь уже половина третьего.

Два часа отличного сна — голова теперь легкая, вставать и начинать функционировать можно.

Можно, но торопиться некуда.

У отца хорошее настроение, и слова про мое «приличное поведение» успокоили.

Только… да, сам про поведение помню смутно.

Хотя происходившее до двенадцати и чуть позже сейчас последовательно всплывает…

Потом — хуже.

Вот после разговора с братом, совсем не помню.

…а о чем сам разговор?

Стоп, стоп… важное что-то… еще договорились вернуться к теме сегодня вечером.

К какой теме?

Хотя и брат родной, а в полном беспамятстве сознаваться все равно неловко.

Он мне растолковывал… но в голову серьезное уже не шло, и я сказал: «давай, вечером про этот спирт».

Спирт?..

Я сказал — «спирт»?

А с чего?..

Глаза смотрят в белый потолок, но на нем ничего не написано.

Фу, нет, не всё еще плохо! Стало быть, так: я контурно обрисовал текущее дело, и брат вдруг вспомнил рассказ кого-то из университетских его педагогов про убийство, давних еще советских времен, совершенное подмешиванием в водку метилового спирта — жуткого яда, и брат утверждал: чуть ли не пятидесяти граммов достаточно, чтобы помножить «клиента» на нуль.

Вот!

С этим уже можно, не срамясь, продолжать разговор.

— Дима, подойдешь к телефону? Алексей тебя просит.

Возникло ощущение — помощник мой не просто с Новым годом поздравить звонит.

И не ошибся.

Леша, поздравительно отметившись, начал про главное:

— Позвонил полчаса назад жене юриста, сбивчиво стала мне лопотать, что муж пока не знает, когда вернется. Спрашиваю: «Примерно хоть — через неделю? две? через месяц?» — «Ну, нет, — отвечает, — наверное, не через месяц… и вы извините, простудилась, чувствую себя плохо». Дим, откровенно морочит голову!

Лешка добавил еще в ее адрес «пару ласковых».

— Ты особо не заводись. Во-первых, этот юрист таким поведением сам на себя указывает, и может быть, он уже не на Украине.

— Так что хорошего?

— Давай сейчас о возможном, мы с тобой не Интерпол, в конце концов. Завтра свяжемся, у меня будет кое-какая информация. А ты главбуху прямо вечером сегодня звони и вызывай на послезавтра. Будем бить в лоб — по даче ложных показаний.

Лешино сообщение меня сначала порадовало — вроде бы, главный подозреваемый обозначился.

Однако…

Не хотелось сейчас запускать голову в активный режим, завтра еще продолжение выходных, но вот куда денешься — сигналит этот исчезнувший портсигар. Не вяжется он с юристом просто никак. Кто позарится на него, кроме коллекционера? Спрашивал еще позавчера брата насчет цены, он ответил: «сорок тысяч — максимум»; ерунда по сравнению с двумя миллионами. И конечно, можно элементарно «попасть» на продаже. А если, по другому сценарию — его Алла взяла, то какие-то серьезные подозрения у нее все-таки на Георгия есть. Почему не озвучивает?

Что-то вдруг у меня внутри воспротивилось.

— Дима, ты после завтрака сходи за хлебом, его мало на вечер.

— Ага…

Как бы сделать, чтобы не пускать в голову служебные мысли?

Не успев допить кофе, понял, что задача эта сейчас не решаема — мысли имеют инерционный ход, и иногда слишком сильный для волевого противодействия: ты думаешь, что не думаешь, но процесс идет «на заднем дворе», а потом результат объявляется.

Объявилось.

Реакция Георгия.

Предположим, я на его месте — взял чью-то вещь: и что — вздрогну, когда мне скажут о ее пропаже?

Нет, вид у меня будет совсем равнодушный и, конечно, — заранее приготовленный.

Какой вывод — Георгий тут непричастен?

Нет, неправильно.

Правильно — он не брал портсигар.

Следовательно, что?..

Опять стрелка на Аллу.

И уж кстати, потыкать в кнопки сейфа шариковой ручкой, чтобы запутать, эта умная женщина вполне могла…

Да каждый из них мог!

Вот напасть — всё из разряда возможного, а не фактического, и рабочая гипотеза никак не складывается.

От этого нервный дискомфорт.

Не знаю, как у других, а я больше всего устаю от собственного раздражения.

Выхожу из своего переулка, огибая прекрасный рококошный собор св. Климента времен Императрицы Елизаветы, вокруг очень мало людей, впереди Пятницкая, впереди… мой одноклассник с распростертыми для объятий руками.

— Димон!

Он живет рядом в Лаврушинском, мы нередко общаемся, но с последнего раза прошло уже месяца три.

Поздравляем друг друга, и приятель предлагает зайти тут куда-нибудь.

«Точек» много.

Скоро мы сидим в одной и пьем свежее нефильтрованное пиво.

Болтаем о себе — он уже с осени в аспирантуре, о друзьях по классу, и что пора собраться большим коллективом, а то мы как-то атомизировались в последние год-полтора…

Но у меня опять прорезалось «с заднего двора»:

— Слушай, ты же химик-органик?

— Органик.

— Просвети, пожалуйста, насчет метилового спирта.

— Очень опасная гадость. Зачем он тебе?

— Не исключено, с помощью этой гадости, как ты назвал, человека отправили на тот свет.

— Это элементарно.