Камилла Лэкберг - Ангелотворец

Шель, опиравшийся на капот, проводил взглядом полицейские машины. Операция провалилась. Дома была только жена Хольма, которую стражи порядка и забрали в участок.

— Куда, черт возьми, подевался Йон? — уже неизвестно в который раз спросил Рингхольм, ни к кому не обращаясь.

В доме продолжался обыск. Полицейские намеревались прочесать каждый сантиметр, а фотограф неустанно щелкал фотоаппаратом на расстоянии: к дому его никто не пускал. Впрочем, никто не обращал на него и особого внимания: перед полицией стояли другие задачи.

— Может, он сбежал за границу? — спросил Свен Никлассон, который еще в машине успел набросать статью о предотвращенном теракте.

Шель знал, что ему тоже следовало быть в редакции, где его провозгласили бы героем дня. Когда он позвонил главному редактору, чтобы рассказать новости, тот так обрадовался, что чуть не оглушил Рингхольма своими криками. Но журналисту не хотелось уезжать, пока он не узнает, где Йон.

— Не думаю, что он сбежал бы без Лив, — сказал он коллеге. — А она явно не была готова к визиту полиции. Раз она ничего не знала, то уж Хольм и подавно. Они всегда держатся вместе.

— По деревне слухи распространяются со скоростью света. Так что сейчас он точно в курсе того, что творится у него дома, — высказал свое мнение Свен.

— Хм, — рассеянно протянул Шель. Он перебирал все известные ему о Йоне факте. Где он может быть? Сарайчик полиция уже проверила — там тоже никого не было. — А вы слышали какие-нибудь новости из Стокгольма?

— Полиции и спецслужбам, как ни странно, удалось сработаться и провести хорошую операцию. Все подозреваемые задержаны. Никто не оказал сопротивления. Эти парни, они такие крутые, только пока не прибудет полицейский наряд, — рассказал Никлассон.

— Вы правы, — отозвался Рингхольм, занятый обдумыванием заголовка для своей статьи. Читатели будут шокированы тем, что в маленькой мирной Швеции, где никогда ничего не происходит, экстремисты планировали такое страшное преступление.

Тут у него зазвонил телефон.

— Привет, Рольф… — ответил Шель. — Да, тут что-то странное творится. Никто не знает, где Йон Хольм… Что ты говоришь? Выстрелы? Мы сейчас приедем!

Положив трубку, он кивнул Свену:

— Садитесь! Стреляли дома у Леона Кройца. Едем туда.

— Кройца?

— Это один из парней, с которым Йон учился в школе на Валё. За этой историей что-то кроется. Все так думают.

— Но Йон может вернуться в любой момент…

Шель пристально посмотрел на коллегу:

— Не спрашивайте меня почему, но я думаю, что Йон тоже в этом доме. Так что решайте. Со мной вы или нет? Полиция уже там.

Никлассон немедленно открыл дверь и сел в машину. Рингхольм сел за руль и, хлопнув дверцей, немедленно тронулся. Мальчишки с Валё всегда что-то скрывали. Настало время узнать правду. И он не упустит возможности написать о такой сенсации. Ни за что на свете. Он будет там!

Ей казалось, что кто-то постоянно следит за ней. Именно следит: Инес это чувствовала. Такое ощущение появилось у нее в то утро, когда мать нашли мертвой, и с тех пор не оставляло ее. Зачем матери понадобилось выходить на улицу в холодную ноябрьскую ночь? Доктор, вызванный из деревни, сказал, что Лауру подвело сердце. Он предупреждал ее, что так может случиться, сказал врач. Но верилось в это с трудом.

В доме что-то изменилось после смерти Лауры. Руне стал еще угрюмее и строже, а Аннели и Клаэс издевались над Инес с еще большей наглостью. Отец позволял им все, и они пьянели от этой свободы. По ночам из спальни мальчиков доносился плач. Кто-то плакал тихо, почти бесшумно, стараясь не выдать себя. А фру Эльвандер было страшно. Она не сразу поняла, что чувство, которое испытывает, находясь в этом доме, — это страх, но теперь это стало очевидно. Что-то было не так. Однако говорить с Руне о ее страхах было бесполезно. Она знала, что он только отмахнется от нее. Но Инес видела, что даже муж начинает догадываться, что в его владениях не все в порядке. Сказывалась и усталость. Работа в доме и в школе, да еще и ответственность за Эббу отнимали у нее все силы. Не говоря уже о том, что постоянно приходилось сдерживать себя, чтобы не высказать, что она обо всем этом думает.

— Мама, мама, мама, — канючила Эбба в своем манежике, не отрывая глаз от матери.

Инес ее проигнорировала. Девочка требовала к себе слишком много внимания, которое фру Эльвандер не могла ей дать. И она слишком была похожа на Руне. Нос и губы у нее были от отца, и поэтому Инес сложно было ее полюбить. Она заботилась о дочери, меняла ей пеленки, кормила ее, утешала, но не больше. Страх был таким огромным, что вытеснил все остальные чувства. Инес хотелось сбежать. В редкие свободные минутки она тешила себя мечтой о побеге и думала, взяла бы с собой Эббу или нет, но боялась дать себе откровенный ответ на этот вопрос.

— Можно мне ее взять на ручки? — спросил Юхан. Инес не слышала, как он вошел в прачечную.

— Конечно, — ответила она.

Это из-за младшего пасынка она все еще была на острове. Он обожал мачеху и сводную сестру, и любовь эта была взаимной. При виде него Эбба расплывалась в улыбке и протягивала ручки.

— Пошли, Эбба! — позвал мальчик, доставая ее из манежика. Малышка обняла его ручонками за шею и прижалась к нему лицом.

Инес наблюдала за ними, отложив глажку. Она даже почувствовала укол ревности. На нее Эбба никогда не смотрела таким полным обожания взглядом. На мать дочка всегда смотрела с укором.

— Пойдем посмотрим птичек. Можно? — спросил Юхан.

Фру Эльвандер кивнула. Она доверяла этому парню, зная, что он не позволит, чтобы с Эббой что-то случилось.

— Конечно, идите.

Вздохнув, женщина вернулась к работе. Еще долго до нее доносился довольный смех Эббы. Когда же он затих, Инес присела на корточки и прижалась лбом к коленям. Дом крепко держал ее в своих тисках. В этом плену она не могла дышать, и с каждым днем ее существование становилось все невыносимей. Она приближалась к бездне, и ничего нельзя было сделать, чтобы предотвратить ее падение.

Сперва Патрик хотел проигнорировать сигнал телефона. Перси был на грани нервного срыва, а учитывая, что в руках у него был пистолет, это могло закончиться трагедией. Но несмотря на это, все, как зачарованные, слушали Леона. А он рассказывал о Валё, о том, как они стали друзьями, о семье Эльвандер, о Руне и о том, как все пошло неправильно. Ия все это время стояла рядом с ним, поглаживая мужа по руке. Потом Кройц вдруг замолчал, словно колебался, рассказывать ли дальше. Хедстрём понял, что скоро они узнают всю правду о том, чем закончилась дружба пяти мальчиков. Но тревога за Эрику заставила его достать телефон и бросить взгляд на экран. Сообщение от Анны. Полицейский открыл его, прочитал, и руки его начали дрожать.