Николай Аникин - Наркомэр

Подвинул к себе телефон и принялся звонить домой — вдруг Настенька действительно приехала. Но дома никто не отвечал. Может, телефон отключила. Устала с дороги и спит. Или по магазинам побежала. Холодильник-то пустой почти что. Выгреб за неделю. Потом позвонил младшему сыну. Тот был наиболее неуправляем и суров с отцом.

— Игорек, здравствуй. Это папа. Как твоя Ксюша?

Как моя… Она же мать тебе все-таки, грубиян. Ну, хорошо. Денег? Заеду на днях. Потерпите пока. Все-таки вы же работаете оба. Экономить надо. А как я кручусь? Ну, вы даете, тоже мне…

Затем позвонил старшему:

— Отец говорит. Давно тебя не видел. Некогда, что ли, стало совсем? Весь в делах! Короче, чтобы приехал сегодня. Надо вопрос решить один. Насчет охраны. Ты все-таки в этом деле рубишь больше меня. Юрист, как ни говори…

Положил трубку. Главные звонки сделаны. Блефовал старик. Решил обогатиться, пока Борю трясло от неожиданности. Но больше Боря никому не станет звонить. Тем более мэру. Тому в особенности не следует знать.

И все-таки не выдержал. Набрал номер и, услышав знакомый голос, принялся тараторить:

— А меня ведь, Александр Ильич, обокрали. На тачке утром наехали… Мелочь выдрали, сто кусков российскими… Но говорят, что это только начало. Дед там у них заправляет какой-то. Кажется мне, что из бывших, холера.

— В смысле? — не понял мэр. — Говори яснее. У нас, куда ни ткни, — всюду бывшие.

— Может, из КГБ…

Рябоконь бегал глазами по кабинету. Надо осмотреть стены и мебель…

— Чушь. КГБ давно нет. А ФСБ ты нужен как собаке пятая нога. Для чего ты им? Может, ты связался с разведкой?

Куликов смеялся во все горло.

— Тише. Ильич…

— Не трясись. У меня аппаратура кодированная. Как дело было? Можешь рассказать или трясешься до сих пор?

— Просто было…

Рябоконь подробно поведал историю злосчастной ночи. Настолько подробно, что даже сам поверил в свой рассказ. Оказывается, ему звонили всю ночь напролет и только под утро отступили. Хотел отключить «трубу», но кнопку заело. Так и слушал до утра трели соловьиные. Но не это главное.

— Мочилово устроить собирались, — окончательно заврался Боря. — Так и сказали, что если откажусь бабки чехлить, чтобы готовил деревянный костюм. Грубо себя ведут. Отморозки. Может, недавно вылупились. Не знаешь, значит, кто может? Узнать бы, кто за ними стоит…

Однако Шура Хромовый не знал. Слишком это неожиданно для их города. Вроде все «орлы» на примете стоят. Мэр уже не испытывал к Коню Рыжему недавней неприязни. В подобной ситуации может оказаться каждый.

— Охрану свою думаю заводить, — рассуждал Рябоконь, — раз милиция не может защитить…

— Заявлять не думаешь?

— Да ты что?! Они же перевернут все вверх тормашками. Изымут, что им самим нужно. Потом ходи на поклон, пока не вернут. Знаю эту систему. Нет уж!

— Правильно. Сами разберемся. А мне тоже звонил один. Дурак не дурак, но и умным не назовешь. Решил засвидетельствовать почтение. Коня какого-то велел придержать… Я сначала даже не понял, о чем базар. Сейчас только допер. О тебе речь, Боря. Еще он предупреждал, что живет теперь в городе, что ли… Может, мы его знаем?

— Полковник это. Выполз из леса. Зря объявление давали, что клещ размножается…

Шура молчал. Было слышно, как он перебирает на столе бумаги.

— Ты правильно решил, — продолжил Шура. — Охрана не повредит. Набирай своих. Проверенных.

— Я хотел военных…

— А хоть бы и тех. Им все равно, кого охранять. Лишь бы платили. Но используй их «втемную».

Они простились, так ни о чем и не договорившись. Рябоконь не знал, может ли он рассчитывать на помощь мэра. Судя по голосу, тот подавал надежды.

Вошла секретарь. Наконец-то пришла в себя. Взяла на себя инициативу по телефонным звонкам. Отсиделась в канцелярии, напилась кофе и заняла рабочее место.

— Из милиции звонок. Следователь Синицын, — произнесла холодным голосом.

— Переключи…

— Здравия желаю! Следователь Синицын беспокоит. Областное УВД. Вчера вас искали, но не могли найти… Вы нам нужны, Борис Петрович. Опознание провести…

— А что, кроме меня, некому?

— Сказали, вы напрямую работали с ними. Поэтому никто из ваших не выехал.

— Хорошо. Подъеду. Куда надо?

— В морг…

Бориса Петровича передернуло с головы до ног, и сразу засосало под ложечкой. Вызвал Светлану Аркадьевну, велел оповестить водителя. И через пять минут он уже ехал через центр города в сторону областной клинической больницы.

Опознание заняло всего несколько минут. Больше длилось составление протокола. Не опознал никого Борис Петрович. И сильно не покривил душой. Смерть наложила на молодые тела неизгладимый отпечаток. Былые ухари вовсе на себя не походили. Не его это знакомые. Да. Молодые. Не в меру изможденные. Те были упитаннее. Куда делись, неизвестно. Подались в другие края. Более хлебные…

Выскочил из морга, хватая свежий воздух полными жабрами. Его там оказались ребята. И Белый среди них же. Как он им верил! Взял себе на содержание, потому что пацаны были надежные. Теперь их не стало. Вместе с ними не стало информации о том человеке, что пришел из Москвы. Рябоконь даже не знает, как тот выглядит. Ребята знали. Надо было дублировать информацию. Вот к чему приводит извечное «авось».

Все сначала. Подыскать таких, кого можно поставить даже «ящики» охранять. Сейчас в том месте нет никого. Одна дверь, устроенная под кирпичную кладку, да старые водочные ящики. Опять то самое «авось». А за «кладкой» работают его люди, убежденные, что Рябоконь не подведет. Он обеспечит им защиту. Конечно, он обеспечивает. В том месте все абсолютно продуманно. До мелочей. Сделано так, чтобы производство давало доход.

Ночь и утро прошли без осложнений, как и было запланировано. Звонок Коню Рыжему сделан с мобильника. Конь перепугался и пустил под себя лужу.

Потом он стал совершать ошибки одну за другой. От страха и не то сделаешь. Он даже выступил спонсором. Теперь у Фиделя Хуановича появились бабки, которые можно направить в дело.

Федя вначале захотел купить пластиковую бутыль спирта и запереться дома, но его остановили. Полковник был постоянно при нем.

— Ну что ты, Федя. От меня не так просто уйти. Тебе же лучше, — учил он. — Так что не надо. Бери-ка ты документы, и пошли на рынок. Купим тебе другую тачку.

Они прикрепили к автомашине снятый до этого номер и поехали на автомобильный рынок.

— Крутую тачку купить на эти деньги невозможно, Федя. Но простенькую и надежную — без проблем. Будет ездить. Какую машину ты хотел бы?

Федя мечтал о машине с передним приводом. Пусть это будет «восьмерка», с двумя дверями, зато будет круче, чем «копейка».

«А пассажиры с заднего сиденья будут лазить через твою голову», — подумал Михалыч и остудил пыл молодого негра.