Александр Трапезников - Третьего не дано

Сегодня было поздно заниматься этой работой - восемь часов вечера, решили начать с утра. А пока поехали в ту самую сауну на Ярославском шоссе, где Ковчегов впервые сказал Днищеву о Мокровце. Она находилась за Тайнинкой, в которой первого апреля прогремел взрыв, разрушивший памятник Николаю II. Впереди шел БМВ с охранниками, за ним - "жигуленок" Днищева. Ковчегов предпочел сидеть рядом с другом, а не в "бронированном танке".

- Знаешь, чем хочется заняться больше всего? - неожиданно спросил Юра.

- Найти библиотеку Ивана Грозного, - отозвался Днищев, посматривая в зеркальце заднего обзора: почему-то его не покидало ощущение, что за ними следят, хотя "хвоста" не было и в помине - он бы срисовал его сразу, даже если бы меняли машины. Внутреннее чутье - вот главное в подготовке профессионала.

- Как ты угадал? - опешил Ковчегов.

- Просто помню, что ты еще в армии об этом талдычил с утра до ночи. Идея бзик?

- Ничего подобного. Я и теперь об этом думаю. У меня целая картотека с материалами по этому поводу. Была "Либерия", не сомневайся. Вот, зайдем с другого конца. Иван Грозный, по твоему, плохой царь?

- Были мы с ним на одной презентации, но пообщаться не успели.

- Кончай, не Петру надо памятники ставить, а Ивану Грозному. Но что-то его наши демократы не очень любят. Опричинина! Да чепуха все это, он Русь укреплял, а это-то и вызывает у них ненависть. Все, кто работает на Державу - тиран, деспот. До сих пор от одного имени Сталина их трясет. А кто разрушает государство - герой. Петр уничтожил патриаршество, то есть пошел против церкви. Россия осталась без духовного владыки. Петр расколол национальную идею, а за ней и народ, что через 200 лет привело к революции. Нет, в тех исчезнувших книгах заключена какая-то тайна. Может быть, тайна старой династии, тайна царской власти? Почему сионские мудрецы, овладев рукописями царя Соломона, так старательно их прячут и следуют его заветам? Потому что и там - тайна мировой власти, пути к ее достижению. Но нам-то, русским, весь мир не нужен. Нам сделать Россию великой - вот задача. Недаром Лужков тоже так старательно подключился к поискам "Либерии", даже Германа Стерлигова подрядил на раскопки. Они тоже все рвутся к этим древним книгам. Но я уже, скажу по секрету, собрал такие документы по библиотеке Грозного, которые они и в глаза не видели. Брошу все, да займусь этим делом.

- Валяй, - согласился Днищев. - Может быть, ты и прав. Мы относимся к прошлому, как к старому хламу. Ждем все чего-то только от будущего. А история движется по спирали, и все повторяется, но на другом уровне. Мы порой просто разглядеть не можем, что уже проходили это место, и не раз.

БВМ остановился возле каменного, огороженного высоким забором объекта. Рядом приткнулись "жигули" Днищева. Ему было не по душе, что с ними так много народа, да должны были еще подъехать кое-какие деловые партнеры Ковчегова. Сейчас, пока обстановка не выяснена досконально, надо было бы Юре где-нибудь затаиться и не высовываться понапрасну. Лучше всего подошла бы одна из баз нашей Организации.

- Кто-то из твоих людей работает против тебя, - произнес он, не выходя из машины.

- Почему ты так думаешь? Ты же даже не успел их еще проверить.

- Это, Юра, на уровне интуиции. Не буду хвастаться, но порою удается "считывать" информацию, что говорится, из воздуха. Не возражаешь, если мы сразу же, после сауны отправимся в надежное место?

- Теперь ты у меня - главный секьюрети, как скажешь, так и поступим, согласился Ковчегов, после минутного раздумья.

- Тогда вот что. Скажи там, своим, что после сауны поедешь на дачу. Держись, как всегда. Уйдем отсюда часа через два, незаметно, и вернемся в Москву на моем "жигуленке". А там уж можешь не беспокоиться. Возможно, тебя придется на пару дней "законсервировать", пока я тут не разберусь - что к чему. Даешь мне такие полномочия? С правом увольнения в шею?

- Ладно, только особо не буйствуй. Я тебя знаю.

По мобильному телефону Днищев связался с Кротовым, сказал, что ситуация изменилась, с Ковчеговым они приедут не раньше двенадцати ночи, пусть подготовят "общежитие".

- Требуется помощь? - спросил Кротов.

- Пока нет, но что-то чувствуется нехорошее.

- Каким маршрутом возвращаетесь?

- По Ярославскому шоссе.

- Будь осторожен.

- А как это? - усмехнулся Днищев, кончая разговор.

Машины загнали внутрь объекта, выставили охрану. Вскоре подъехали остальные гости. Сауна ублажает тело, но расслабляет волю и внимание. Днищев туда не пошел, предпочтя пару раз окунуться в бассейн с морской водой и поиграть в пинг-понг с одним их охранников. Время тянулось очень медленно, а Днищев охватывало все большее и большее беспокойство. Стало темнеть. Наконец водно-банные процедуры начали подходить к концу. Уже готовился стол для ужина. Днищев прямо в одежде пошел в сауну, поманил разомлевшего Ковчегова. Минут через двадцать тот был готов к отъезду.

- То, что мы с тобой уезжаем - скажешь в самый последний момент, предупредил Днищев. - Дескать, просто прокатимся вокруг и вернемся.

Пока все шло по его плану. Когда они выезжали с объекта, а за ними закрывались металлические ворота, он вновь почувствовал беспокойство. Словно внутренним зрением видел, как в это же время, один из охранников звонит кому-то по мобильному телефону.

4

Последняя запись в дневнике Просторова

"Наверное, смысл моей жизни, все-таки, именно в этой работе. Я не оставил детей, хотя и продолжаю любить Елизавету Васильевну, а уж сколько ей пришлось вынести со мной! Но видно, семейное счастье - не мой удел. В той борьбе, которую ведет за Россию "Русский Орден", требуются аскеты, готовые положить голову за свою Отчизну. Иначе и быть не может. Но я все равно счастлив. Странно, почему вдруг я написал об этом сейчас? Ведь впереди еще столько дел, столько работы.... Пока не пройден путь - надо жить!".

Выехав на шоссе, Днищев погнал машину, увеличивая скорость, благо, что "Ярославка" в этот ночной час была почти пустой. Ковчегов удивленно смотрел на спидометр, а потом пробормотал:

- Чего-то я стал не понимать. Из "жигулей" ведь больше ста семидесяти не выжмешь? А у тебя уж за двести.

- Двигатель от "Пежо", - пояснил Днищев. - Металлическая рама, семислойные стекла, все - ручная сборка. От "жигулей" лишь корпус. Для камуфляжа.

- Неплохо. А эта трещинка? - Ковчегов постучал по ветровому стеклу.

- Тоже искусственная. Какой угонщик на такую развалюху позарится? А если и украдет, то недалеко уедет. Радиоэлектронное отслеживание.

Перед Мытищами поехали медленнее. Время приближалось к двенадцати. Стояла почти такая же ночь, как тогда, первого апреля, когда Днищев возвращался в Москву. Сколько событий произошло с тех пор, а ведь пролетело всего два с половиной месяца. Но жизнь продолжалась, и надо было не останавливаться, не размякать от каких-то неудач или успехов, а делать свое дело. Впереди еще масса работы, много мусора надо вымести, чтобы очистить Россию от скверны. Все они - лишь солдаты невидимого сражения, тут Мокровец прав, а на войне надо побеждать, иначе грош тебе цена, коли в твоей голове поселятся мысли о компромиссе, временном перемирии или капитуляции.