Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1870 – 1874

Так, что имеется еще по нашему убийце: молод, живет в столице, бывает в Туле. А вот это не является истинным утверждением, нет скорее правда. С Иевлевым господин Суров близок не был и о нем бы не сделал пометку, что тот рассказывал о поездке в другой город. Кольцо – вещь на самом деле не такая приметная, а вот облигация государственного внутреннего займа за номером, Иван Дмитриевич пролистал лежащие на столе бумаги и подчеркнул пальцем, за номером 095599 может быть хорошим подспорьем в расследовании. Если преступник ее закладывал один раз и если он знает, что деньгами пользоваться пока не может, тогда он мог ее снести в другую ссудную кассу, а это уже хвостик веревочки.

Есть и еще одна веревочка, которую не стоит выпускать из рук. Я уверен, что убийца назвался по месту проживания, а почему должно быть так? Почему? А ежели посмотреть с другой стороны: назвался чужой фамилией, пусть это и противуправно, но назвался от боязни, что—то узнает о его делах с закладом, от стыдливости так сказать, улыбка появилась на губах Путилина, но он, может быть, живет по указанному хозяину кассы адресу и не прячется ни от кого. Это соображение тоже нельзя оставлять в стороне.

Посмотрим, что накопает Милованов в Озерном, да и небезынтересно, что сможет узнать Михаил в Озерках.

– Иван Дмитриевич, – сказал Милованов после того, как присел на стул, – каюсь, но не успели всех проверить к обещанному мною времени.

Путилин только махнул, мол, докладывай без оправдания.

– На сию минуту проверены шесть доходных домов, – агент опустил руку в карман за бумагою, в которой были перечислены дома и молодые люди, подходящие под описание.

– Не надо, – произнёс начальник сыска, – мне важно, что разыскано.

– К сожалению, обрадовать нечем.

– Это тоже хорошо, значит осталось не так много проверяемых. У меня возникла мысль, Бель и Сергачев, надеюсь, справятся с оставшимися домами?

– Так точно, я уверен в них.

– У тебя записан адрес Кондратьева?

– Да.

– Тогда появилась надобность посетить упоминаемый дом и проверить, не проживает ли там молодой человек, похожий по описанию на разыскиваемого и с больной правой рукой.

– Иван Дмитриевич, – на губах хмурого Милованова появилось подобие улыбки, – я хотел просить Вашего разрешения посетить указанный господином Суровым адрес.

– Я рад, что наши помыслы совпадают, значит идем в нужном направлении. Когда мне ожидать вести об оставшихся проверяемых?

– Иван Дмитриевич, вечером доложу.

– Хорошо, буду ждать.

Кабинет уже не казался таким большим, как раньше. Хождение из угла в угол не утомляло, ведь мысли, теснившиеся в голове, не давали покоя. Задерживались все и агенты, проверявшие Озерную, и Милованов с его тяжелым характером, и Жуков, немного расхлябанный, но в иные минуты собранный и аккуратный.

Дежурный чиновник доложил о приходе Беля и Сергачева.

Путилин взглянул на часы, малая стрелка приближалась к двенадцати часам.

– Иван Дмитриевич, – начал более старший по возрасту Сергачев, – проверка Озерного переулка не выявила лиц, подходящих по всем приметам, – он протянул начальнику сыска бумагу, – это доклад, в нем указано, что по указанному переулку проживают…

– Благодарю, это излишнее. Значит на Озерном наш убийца не проживает. Что ж это не так плохо, можем рассматривать другие пути. А где Милованов?

– Он сказал, что едет выполнять Ваши указания.

– Что—то долго он отсутствует, – посетовал Путилин, – до Васильевского недалеко, должен давно бы воротиться.

В кабинете воцарилось молчание.

– Можете быть, свободны.

Иван Дмитриевич накинул на плечи шубу, когда из—за двери возник Жуков с уставшим лицом, по которому читалось без слов, что его поездка завершилась неудачей. В Озерках под известные приметы никто не подходил.

Оставалась только одна надежда на Милованова, что он явится с хорошей вестью, ведь далее дорога в этом направлении обрывалась и не надо больше тратить усилий на нее.

– Не надо, Миша, – произнёс Иван Дмитриевич, продолжая надевать шубу, – как я вижу, ты приехал с пустыми руками?

– Да, Иван Дмитрич, – огорченно сказал Жуков, – обрадовать особо не чем. Кондратьев – Озерский там не живет.

– Не беда, – одел шапку, – значит, лишнюю веточку с дерева мы отсекли, как убрали и Озерный переулок.

– Он тоже?

– И он.

– А дальше?

– Не волнуйся, есть и другие веточки, и может на одной из них пристроился наш убийца. Вот Милованов что—то долго не возвращается.

– А разве он был не с Белем и Сергачевым?

– Нет, они проверяли сами, а его я послал на Васильевский.

Невысказанный вопрос читался в глазах Жукова.

– Кондратьев—Озерский указал свой адрес господину Сурову, может он действительно проживает там, но под своей собственной фамилией.

– Не исключено, – удивленно сказал Михаил, – мне не приходила в голову такая мысль.

– А нам с Миловановым пришла.

– Когда он уехал по адресу?

– Почитай часа в три.

– Может что стряслось?

– Не было бы чего худого, – тихо произнёс Путилин.

В кабинет без стука вошел, играя желваками на скулах, дежурный чиновник.

– Что стряслось? – глаза Ивана Дмитриевича пылали. —Милованов?

– Так точно?

– Жив?

– Не знаю, – за долгие годы они понимали друг друга с полуслова, – отвезен в Калинкинскую больницу, проломлена голова.

– Где произошло?

– На Васильевском.

– Бель и Сергачев уехали?

– Нет, они здесь.

– Михаил, ты на Фонтанку к Милованову, я с агентами на место, где он найден.

Светлый круг месяца освещал дорогу, стояла тишина, нарушаемая скрипом полозьев, и тяжело дышала лошадь, выпуская из ноздрей клубы пара, которые появлялись в минуты, когда проезжали рядом с газовыми фонарями.

Взгляд Путилина был недобрым. Он сцепил зубы, нахмурил брови, отвернувшись в сторону. Ужасно, что пострадал агент, отправленный на проверку. Он опытен, тертый калач. Что там могло ему угрожать? Остается только убийца, который волчьим нюхом учуял, что сыскная полиция подобралась близко.

– Я здесь прохаживаюсь не часто, – докладывал сконфуженный городовой, – мой пост вон там, – указал рукой, – а тут всегда спокойно, никогда никаких происшествий на моем веку не было. Сегодня с час тому смотрю, лежит, ну я и подумал, что лишнего глотнул, а потом, когда кровь увидел и узнал господина из сыскного, сразу в околоток. Потом его на сани и в больницу.

– Кого—нибудь заметил за это время? – спросил Путилин.

– Прошу прощения, но никого не видел. Оно и понятно, холодно, по домам сидят.

– Сегодня с сыскным беседовал?

– Так точно, – городовой стоял, словно тонкая жердь, вытянувшись в свой немалый рост, – вот о жильцах дома господина Лыкова.