Фредерик Тристан - Загадка Ватикана

— Я знаю, что такое Логос, — сказал старик. — Но о Мессии слышу впервые.

— Найдем какое-нибудь укромное местечко, — предложил сын Сабинеллы, — и я тебе объясню, как нам поднять Дух из подземелий, где его поработили нечестивцы, к восходящему солнцу, где ему и надлежит быть.

И они удалились от бурлящей толпы. Старик шагал так бодро, что наши друзья еле поспевали за ним. Наконец они остановились в каком-то тенистом дворике, между двумя домами патрицианского вида. Там они сели возле фонтана, и Сильвестр начал:

— Логос, который по латыни называется Verbum, то есть Слово, лежит в основе всего сущего. Бог сказал: «Да будет свет», и свет возник; «Да будет вселенная», и она возникла. Это творящее слово и есть Логос.

— Допустим, — согласился старик.

— И вот Логос облекся плотью. Он стал человеком и снизошел к нам. Этот воплощенный Логос и есть Тот, кого мы называем Мессией, что означает «помазанный на царство».

— Допустим, — опять не стал возражать старик.

— Поэтому греки называют его Христос, ибо именно этим словом они обозначают человека, которого помазывают елеем при восхождении на престол. Итак, Христос — это второе имя Логоса, каким его понимал Платон.

— Допустим еще раз, — сказал старик, качая головой.

— И, следовательно, это Он, сотворивший Небо и Землю, пришел искупить грехи человечества или, если хочешь, поставить мир на свое место.

— Большие претензии! — воскликнул старик. — Но почему бы и нет? Я тоже всегда считал, что этот Логос должен принести какую-нибудь пользу. Но ты, кажущийся таким ученым, можешь ли ты мне доказать, что твоя наука не уступает твоему самохвальству? Если твой Логос способен навести в мире порядок, он должен уметь излечивать болезни.

— Конечно, — без тени сомнения отвечал Базофон.

— Тогда пойдем со мной. Мой внук страдает от недуга, омрачающего мою старость. Он не может ни ходить, ни разговаривать, после того как упал на спину. Ни один лекарь не берется его вылечить, если тебе это удастся, я стану самым рьяным из твоих учеников.

— Ха-ха-ха! — проскрипел попугай, переступая с ноги на ногу на плече Теофила. — Вот тебя и загнали в тупик, болтун ты самонадеянный!

Но Сильвестр уже последовал за стариком. Они вошли в предместье Афин.

Святой Дух явился к Христу и сказал ему:

— Вы знаете, как я не люблю творить чудеса, нарушая этим естественные законы природы. Но на этот раз деваться некуда.

— Ребенок этого заслуживает, — согласился Иисус. — Итак, дадим Сильвестру власть исцелить его.

И в это же время Абраксас примчался к Сатане, чтобы предупредить его о происходящем.

— Если Базофону удастся исцелить этого юнца, старик Мелинос обратится в веру Христа. А он не только далек от старческой немощи, но и пользуется большим авторитетом у афинян.

Как всегда в таких случаях, Сатана пришел в неописуемую ярость, но на этот раз взрыв его гнева был так силен, что у несчастного Абраксаса лопнули барабанные перепонки. Поэтому он не слышал ругательств, которыми его осыпал хозяин, а Сатана, когда наконец угомонился и велел бросить починенного в самые мрачные подземелья своего дворца, решил взяться за дело сам. Распространение новой религии принимало опасные масштабы, и тщетными оказались его надежды, что древние боги сумеют найти способ защититься от Самозванца. Ведь Афродита, эта сумасбродка, наоборот, научила Базофона, как ему лучше всего обольстить греков. И вот теперь Сатана одним взмахом своих перепончатых крыльев перенесся в Афины, а точнее, в жилище, где лежал ослабевший мальчик.

— Вот он, тот, от которого зависит будущее Фессалии. Я не очень верю, что Базофон обладает могуществом исцелять больных. Но я совершенно уверен в том, что ему не дано воскрешать мертвых.

И в своей злобе он приказал духам смерти, уже проникшим в тело мальчика, размножиться и атаковать мозг, печень, почки и сердце с такой яростью, чтобы он уже не смог оправиться от болезни. Это губительное войско сразу же двинулось в наступление, и тело не выдержало страшного натиска. Душа изо всех сил пыталась удержаться в нем, но беспощадные орды наносили все новые и новые удары. И когда Мелинос вошел в комнату, его внук испустил последний вздох.

— Оставьте меня одного, — распорядился сын Сабинеллы.

— Что ты теперь сможешь сделать, — сказал старик. — Увы, мой дорогой Алкидий, отрада моих старческих лет, скончался у меня на глазах.

— Все в руках Божьих, — возразил Сильвестр. — Если Христос действительно воскрес, Он воскресит и этого ребенка.

Все вышли из комнаты. И тогда Базофон, воздев очи к Небу, сказал такие слова:

— О, Ты, возжелавший, чтобы я стал светочем Фессалии. Ты единственный можешь нарушить равновесие между жизнью и смертью. Если я воскрешу этого мальчика, мы заложим первый камень в здание, которое посвятим Тебе. Если же у меня ничего не выйдет, я потеряю всякое доверие и вряд ли мне удастся одолеть этих неисчислимых идолов, жрецов и колдунов.

— Возьми мальчика Алкидия на руки и выйди на площадь, — повелел ему голос.

Эти слова произнес Святой Дух.

Сильвестр взял мальчика на руки, вышел из комнаты, потом из дома и оказался на площади. Там уже собрались соседи, услышавшие о кончине внука Мелиноса. Родители ребенка, державшие лавку за несколько улиц отсюда, тоже узнали о случившемся и, плача, бросились к своему сыну.

— Ваш ребенок жив, — сказал Сильвестр.

— Что ты нам сказки рассказываешь? — воскликнул отец. — Его личико уже вывернуто как перчатка. Его глаза смотрят внутрь.

Сильвестр двинулся дальше, к центру площади. Там он положил трупик на лавку, отступил от нее на три шага и воздел руки к Небу.

— Постыдись! — закричал отец, возмущенный до глубины души. — Прекрати эту мерзкую комедию и дай нам молча поплакать.

В этот миг ангелы перехватили душу мальчика, которая радостно летела в то преддверие Рая, где принимают души невинных детей, не получивших крещения, и деликатно принудили ее повернуть назад, к Земле. Но навстречу им бросилось целое войско чертей.

— Отступитесь, — сказали ангелы.

— Нет, нет, — отвечали демоны. — Этот ребенок умер. Вы не имеете права помешать его душе отправиться к назначенному ей месту.

И они силком выхватили душу из рук ангелов, которые на какой-то миг растерялись и не оказали им сопротивления. Но вскоре они пришли в себя и преградили путь своим противникам. Увидев это, Сатана отправил целый легион своего дьявольского войска на подкрепление первому отряду. Однако Небо не стало медлить с ответом, и тридцать три ангельских летучих эскадрона во главе с самим архангелом Михаилом бросились в битву, закипевшую с такой яростью, что, казалось, наступил день Страшного Суда.