Галина Павлова - Полупарюр

Еще один псих. Такое впечатление, что этот полупарюр всех сводит с ума.

– А зачем Вы Игоря по голове ударили?

– Я? Кого-то по голове? Зачем? Я и Вас ни по чему бить не собирался. За Вами, конечно, пришлось последить, но это все.

– А кто же тогда?

– Не знаю. Возможно тот, кто следит за вашей соседкой по комнате. После того, как она посетила выставку, я старался э… присмотреть за ней. Не знаю… мне показалось, что занимаюсь этим не один. Но самого наблюдателя не видел. Просто было такое неопределенное ощущение…

Значит, возможно, Лариска не такая уже и психопатка? Но кто следит за Эллой?

– Это все? Можно мне увидеть те письма, которые вы читали вечером в купе?

Мы с Игорем переглянулись. Потом я решила. В конце концов, в письме Шмавца пишется, что Поплавок имеет право знать. Что ж волю умершего нужно выполнять.

Я вынула из сумки письмо и протянула Пулавскому.

– Читайте.

Поезд умиротворяюще стучал колесами и баюкал всех покачиванием вагона, пассажиры спали, Иван Эдуардович внимательно читал письмо, Игорь тихо дремал с открытыми глазами, я думала о своем о девичьем – в общем, каждый занимался своим делом. А время бежало.

Наконец, Пулавский поднял голову и разочарованно посмотрел на нас.

– Неужели больше ничего?

Я пожала плечами. Зачем мне что-то скрывать? Мне кулон не нужен, как и серьги. Мне просто интересно.

– И моя бабушка тоже больше ничего не знает. Вспомните, а может, Ваш дед рассказывал о каком-нибудь тайнике, общем для них всех? Там, где они оставляли записки друг другу.

– Вы имеете в виду то место, где, судя по намеку в письме, Эдуард спрятал драгоценности?

– Да.

– Увы, мне об этом ничего не известно. Единственное, что припоминается это какой-то парк N, где друзья любили встречаться. Может, там был и тайник?

Наш новый знакомый рассказал нам не так много. Но кое-что прояснилось. Во-первых, драгоценностей не было ни у предка моего отчима, ни у деда Пулавского. В то же время Эд пишет, что и Островцев и Пулавский имеют право знать, где находятся драгоценности. Значит, речь может идти о полном наборе. И находится он в тайнике. Если бы его нашли, то уж конечно, внучка Брюгге знала бы об этом. Нашей соперницей является Элла и некто, с кем она беседовала за закрытыми дверями кафедры общественных наук. Откуда им известна эта тайна? Кто из родственников Шмавца остался в России? И кто следил за Эллой? А может, этот злой гений – Денис? Может, Яна именно это имела в виду? Я некоторое время помолчала, переваривая отвратительную мысль, а потом спросила:

– А о родственниках Шмавца вам ничего не известно?

– Все его родственники были в Германии. Только он из всей своей семьи занимался бизнесом в России. Его доброе имя тоже сильно пострадало от этого обвинения.

Итак, забрать драгоценности из тайника не мог никто. Остается искать сам тайник.

За окошками замелькали огни большого города. Поезд подъезжал к Киеву. Договорившись с Иваном Эдуардовичем поддерживать связь и обменявшись номерами мобильных телефонов, мы расстались. Никто из нас, впрочем, придерживаться договоренностей не собирался. Политика есть политика. У каждого были свои соображения по розыску драгоценностей и планы на день. Меня, например, впереди ожидал очередной понедельник в университете, и пропускать его было нельзя.

Понедельник тянулся, как использованная жвачка, которую пытаешься оторвать от подошвы. Единственным лучом в сером осеннем царстве было отсутствие на первой паре моего мучителя Карпова, его заменяла Любовь Сергеевна. Лариска в этот день пришла без опоздания, села поодаль от нас, и лицо у нее было непривычно лишено всякого макияжа. Можно было не сомневаться, кто был признан виновным в исчезновении моей подруги на семейном суде. Молнии, которые метала верховный судия в мою сторону, были неприятны, но не так болезненны, как общение с Карповым, поэтому я спокойно дотерпела до конца занятий. И даже не заснула на следующих трех парах.

– Домой? – в сто двадцать пятый раз за этот день спрашивал Игорь. Ему очень не хотелось никуда идти под мелким и противным осенним дождем, да еще и после бессонной ночи в поезде. Но, зная неодолимую силу моего азарта, он совсем не был уверен, что мы не пойдем бродить по старым паркам, как раньше в поисках Лариски посещали все выставки подряд. Но на этот раз я была с ним согласна целиком и полностью.

– Спать, спать и еще раз спать, – мои глаза слипались, а драгоценности, лежащие в некоем тайнике почти сто лет, полежат там еще один день.

– Умница, – блаженно потянулся Игорь, втискиваясь в свою суперкуртку.

И засыпая на ходу, мы двинулись к общежитию. Однако между местом, куда я так страстно стремилась, и моим измученным телом вдруг появилось почти непреодолимое препятствие – рядом со спасительной дверью скучал Денис. Увидев меня, он вдруг просиял, как праздничный воздушный шар и двинулся в нашу сторону. Мне сразу представилось, как на его парадном фоне будут выглядеть мои невымытые после поездки волосы и синие круги под глазами, и сразу захотелось стереть эту жизнерадостную улыбку с его лица. Кроме того, он должен был мне кое-что объяснить.

– Наконец. Куда пойдем, к тебе или ко мне? – бодро поинтересовался МММ.

– Зачем?

– Обменяться новостями.

– Какими? О том, что ты с самого начала знал, кто такая Яна? Или о том, что у нее прячется Элла? Это уже не новость.

– Я ничего не знал наверняка, – растерялся моему внезапному нападению МММ – Просто догадался. Если Элла прячется, а по твоему рассказу выходило именно так, то самое безопасное место для нее – это дом ее подруги. Элла дружила с Яной с первого класса.

– Как и ты.

– Ты была у Яны?

– Да. В тот же день, что и ты. Расхлебывала последствия вашего последнего свидания. Тебе не интересно, какие?

– Нет. Думаю, ничего нового ты мне не сообщишь. Какие еще претензии?

Я своего добилась – настроение МММ испортилось, но мне почему-то легче не стало.

– Зачем ты стукнул по голове Игоря?

– Что?!! – теперь лицо моего собеседника выражало искреннее возмущение. Потом он вдруг засмеялся – Чудесно! Превращение из сексуального маньяка в маньяка-убийцу состоялось. С чем себя и поздравляю. Ну, хорошо. Желаю удачи в поисках сокровищ. Когда приступ паранойи окончится, можешь мне позвонить. Пока.

Он резко повернулся и быстро ушел. Я явно перестаралась, но бегать ни за кем не собиралась, даже если это…В общем, ни за кем.

Игорь молчал насупившись.

– Ну, пошли?

– Слушай, если меня по голове ударил не он, то кто?

– Наверное, тот, кто следил за Эллой. Если не она сама. Хотя сомневаюсь, что ей по зубам отключить тебя от действительности так надолго. Кстати, голова болит?