Светлана Сорокина - Старый дом под платанами

– Кэтти, а кто играет на рояле? Госпожа Алиса?

– Нет. – Однозначно ответила девушка, и лицо ее стало еще грустнее.

– Значит, Вы или кто-то из домочадцев? Впрочем, навряд ли Эва или Матильда будут играть вальс Шопена. – Мысленно я представил дородную домработницу за роялем, извлекающую с деловым видом пальцами-сосисками из клавишей божественную музыку. Эта мысль меня рассмешила. Однако Кэтти по-прежнему оставалась серее дождевой тучи.

– Нет, Алекс! – вдруг резко ответила она и, встав из-за стола, едва не опрокинула стул. – Только, пожалуйста, ради Вашего же блага, не задавайте этот вопрос другим обитателям дома.

– Хорошо. – Я снова пожал плечами, не понимая, почему этот бесхитростный вопрос вызвал такую реакцию.

Обратный путь к дому был тягостным и неприятным: как ни пытался я рассмешить Кэтти, – настроение ее почему-то было испорчено, и причиной был безобидный вопрос о звучащем вальсе из Музыкальной гостиной. Ситуация была глупой. У меня было скверное ощущение, что я чего-то не знаю и не понимаю как себя вести. Хотя Кэтти изредка и улыбалась на мои шутки, глаза ее оставались грустными. Больше говорил я, пытаясь искусственно поддерживать «непринужденную» беседу.

Войдя в дом, я направился в свои апартаменты и, поднимаясь по лестнице, едва не столкнулся с Эвой, – она казалась сосредоточенной на какой-то мысли. Извинившись, я уже хотел, было уступить ей путь, но тут мой взгляд упал на ее платье и… брошь. Это была камея госпожи Алисы, которую я заметил на ее портрете в выставочном зале. Вот что меня поразило при взгляде на ту картину, – камея! Вероятно, я ее уже видел раньше на Эве, но не придал этому никакого значения, пока не увидел живописный портрет. Значит, госпожа Алиса подарила ее своей домоправительнице. Поскольку портрет был написан недавно, – перед выставкой, отгадку следовало искать в последних событиях. Уж, не в качестве ли презента и извинения после слышанной мною ссоры, была подарена камея? Возможно, была особая причина, побудившая хозяйку сделать такой щедрый подарок. «Нужно будет дополнительно расспросить слуг об обитателях этого странного особняка», – мысленно сказал я сам себе, провожая взглядом явно чем-то озабоченную Эву.

Старый садовник оказался более разговорчивым, чем Кэтти, но только после третьей кружки пива, которым я его угостил в местном пабе. Тим рассказал мне, что покойный господин Филипп был слишком привязан к Марии, и даже начал строительство храма в ее честь и Пресвятой Девы. Только смерть прервала богоугодное дело.

– Хозяин не отходил от постели больной племянницы. Кормил с ложечки. Ведь она была их последней надеждой! Своих детей-то Бог не дал! Ни дать, ни взять – ангел. А как же баловал покойный ее! Все что не пожелает девочка, она имела: платья, игрушки, поездки… Эх! Японский городовой! Несправедлив был ее ранний уход. Лучше бы меня забрал Господь! Такое горе для семьи и для всех, кто ее знал. – Заключил он печально.

– А что случилось с родителями Марии? – полюбопытствовал я.

– Мать ее, сестру госпожи Алисы, я помню еще девчонкой. Красивая была женщина, госпожа Амалия. Однако, бедняжка, умерла при родах. Отец же девочки – богатый человек, адвокат, при трагических обстоятельствах скоро погиб на охоте. Господин наш покойный долго не мог прийти в себя от пережитого страшного зрелища: беднягу растерзал кабан, и хозяин присутствовал при агонии свояка. Он нашел его. Вызвали врача, но было уже поздно.

– После этого госпожа Алиса стала ее опекуном?

– Совершенно верно. Такая вот печальная история. Эту семью словно преследовал злой рок. Надеюсь, все в прошлом. Но без малышки Марии в этом доме пусто. Царство ей небесное. До сих пор мне иногда кажется, что она ходит по саду в своем длинном синем платье и собирает цветы.

Все говорили об ангельской красоте покойной. Кухарка вспоминала, как баловали ее хозяева и вся челядь:

– Я всегда для нее делала разнообразные десерты. Она сладкоежкой была. Бывало, заглянет на кухню и спросит что сегодня на десерт, я отвечу, но она не уходит, а потом тихонько скажет: «Не разрешите ли Вы, любезная Айна попробовать пирожные, ведь надо же узнать какие они на вкус получились?» Как тут было устоять? Конечно, она получала все, что хотела! А веселой какой, была наша Мария! Жаль, любила цветы. А ей, бедняжке, оказывается, нельзя было их нюхать. Аллергия у нее была. От нее и померла, бедненькая. Весь сад – в цветах! Кто бы мог подумать, что безобидные цветочки станут причиной ее смерти? – Стала причитать кухарка.

Госпожа Алиса оказалась превосходной собеседницей, когда в разговоре не затрагивали членов ее семьи и прошлого. Еще эта дама не любила говорить о политике, так как она ее просто не интересовала. Она говорила немного, но весомо и ненавязчиво. Аристократизм и изящество пронизывали всю ее натуру, облекая каждое слово и жест в изысканную форму. Мы говорили об искусстве, книгах, напитках, истории, современных технологиях и о многом другом. Однажды, беседуя о новых достижениях медицины, я затронул простую тему о соединении некоторых лекарств в один состав. Меня всегда удивляло, какой неожиданный результат может дать безобидное соединение препаратов или, например, снотворного и алкоголя. Реакция госпожи Алисы была непредсказуемой. Эта сдержанная дама, умеющая контролировать свои эмоции, вдруг побледнела, затем резко встала и поспешно ушла без объяснений. Я был озадачен.

На следующий день она извинилась, объяснив свой уход внезапным приступом головной боли. Коротая время перед чаепитием, мы гуляли по саду. В сопровождении госпожи Алисы, я ознакомился с названиями различных зон парка. Побывал в зеленой комнате с цветным гравием Влюбленного кролика и тисовом лабиринте Минотавра. Заглянул на «Пляс Этуаль» и «Ривьеру» во французском стиле, где я окунулся в аромат лаванды. Прошелся по Волшебному тоннелю из череды арок, увитых голубой глицинией и отдохнул возле ручья в азиатском садике. Хозяйка рассказала историю создания сада, объяснила названия и свойства многих растений. Показала ели, посаженные ее дедушкой и яблони – бабушкой и отцом. Так я ненароком прикоснулся к истории особняка, сохранившейся фамильной собственности, благодаря самоотверженному подвигу прабабушки и бабушки госпожи Алисы.

Мари Спартали Стиллман “Долгая прогулка в Келмскотт Манор, Оксфоршир”

– Даже во время разгула коммунизма и войны им удалось оставить дом за собой, устраивая здесь то музей, то центр искусства и даже военный штаб, выбивая всеми мыслимыми и немыслимыми способами нужные бумаги от властей. Бабушка работала здесь и билетершей и уборщицей, а мама водила экскурсии. В итоге – дом остался мне. – Подытожила она, элегантно убрав прядь волос со лба, словно хотела отогнать от себя непрошеные воспоминания прошлого. – Обратите внимание на эти редкие альпийские растения, Алекс! Многие из них мне привезли из Алтая и Гималаев.