Владимир Угрюмов - Дикий и Зверь

Дикий тут же выехал в Москву. А лето все еще продолжалось. Он как-то и забыл какое время года. За Диким выехало еще несколько проверенных людей. Остальннх людей перешлют Николай и Валера. Времени для подготовки пока хватало. Но время -- это такая штука. Как эскимо на палочке в жаркий полдень. Течет и капает.

Дикий устроился в Белокаменной и следил за тем как доверенный человек снимал квартиры, покупал тачки по доверенностям на "левые" паспорта. Делалось все, слава богу, быстро и без проколов. Подъезжали люди от Николая и Валеры, курьеры привозили оружие. Курьеры с оружием -- это обычно пары, он и она; влюбленные, едущие в Москву на медовый месяц посмотреть или Мавзолей, или Ельцина, пожилые и достойные, с орденскими планками ветераны войны и труда, работники министерства, возвращающиеся из отпуска. У слабой половины такой пары всегда под юбкой граната. Или "узи". Или "Макаров".

Люди и оружие приехали. Тачки куплены разные. На каждом этапе нужны разные тачки. "У каждого ярда свой дракар", -продолжал шутить Дикий сам с собой. У него с собой потрепанная брошюра "Судна викингов", в которой подробно описаны корабли средневековых разбойников и даны даже чертежи. На досуге Дикий читали брошюру внимательно, и это его успокаивало. Ни одни они с Николаем и Валерой в сегодняшнем пространстве и во вчерашнем времени. Всегда так было и всегда так будет. "Белый ест ананас спелый, черный -- гнилью моченый". Дикий считал себя белым, белым викингом, но кто-то считал себя еще белее. С ними и собирались разобраться. Белый -- понятие переменчивое. Сегодня ты белый, а завтра -- красно-кровавый.

По телевизору сообщили, будто бы совершено покушение на члена правительства Украины. Такой вот перец. Антиквар докладывал, что правительство Хохляндии предупреждено о возможном акте со стороны российских спецслужб. Якобы. Кому все это надо по большому счету? Все тем же, кто заваливал, заваливал и трахнул Советский Союз вместе с Варшавским договором. Вот и договорились, додружились, мать! Пока мы валяемся оттраханные и закатив глаза, следует пройтись по кошелькам. А что в кошельках? Известно что -- газ да нефть! Бабки! Всем бабки нужны! Дикому и братве тоже нужны. Только это разные уровни бабок. Пули только одинаковые. Важно, нефти и газа у нас больше не будет, но пуль пока хватит на всех желающих...

В Киеве стреляли. Только официальных нот не поступало. Российские пресса и ТВ тоже скупы на комментарии. Иногда огрызаются и ноют по поводу Севастополя...

А Дикому что? Ждать Дикому и братве еще несколько дней.

x x x

Наконещ-то он решился и набрал номер. В телефонной трубке звякнуло несколько раз и трубку подняла девушка. Ольгой ее зовут.

-- Ой, это ты!

-- Это я, Оля.

-- Где ты? Откуда звонишь?

-- Я в Москве по делам.

-- Ну ты даешь!

-- Что я даю?

-- Цветы ты даешь! Здорово у тебя получается! Еще раз можешь?

-- Что? Не понял. Что могу?

-- Цветы еще раз можешь подарить?

-- Могу, конечно.

-- Тогда приезжай немедленно с цветами.

-- Я и приеду.

Дикий вышел из конспиратевной квартиры в Медведково и спустился на улицу, огляделся, тормознул такси, купил возле ближайшего перекрестка букет роз у потной толстухи, посмотрел на небо, на цветы, ухмыльнулся, сел обратно и сказал водиле адрес.

Ольга жила в пределах Садового кольца в "сталинском" доме с тенистым двором. Несмотря на повсеместный кризис, парадная была чистая, а стены свежепокрашены. Тут же находилось что-то вроде будки, в которой сидел своеобразный консьерж -приземистый мужичина с торсом борца и с "Макаровым" в расстегнутой кобуре на поясном ремне.

"Интересное кино, -- подумал Дикий. -- С хорошими девушками я стал знакомиться".

-- Вы к кому? -- спросил охранник вежливо, хотя не приходилось сомневаться, что "борец" пристрелят Дикого и не поморщится, если тот попробует пробраться.

Дикий назвал номер квартиры и охранник стал звонить. Через пару минут раздался цокот каблучков и появилась Ольга. Длинные волосы падали на плечи, летний брючный костюм подчеркивал правильные линии тела.

-- Салют, Дик! -- крикнула девушка.

-- Здравствуй. -- Дикий держал букет за спиной и чувствовал себя почему-то неловко.

-- Это ко мне, -- сказала девушка охраннику и тот понимающе и как-то даже одобрительно кивнул.

-- Хорошо выглядишь, -- сказал Дикий, когда они вошли в лифт и тот стал медленно, можно сказать, с достоинством подниматься.

-- А что у тебя за спиной?

-- Ах, прости! -- Дикий достал букет из-за спины и протянул. -- Это букет цветов. Это тебе.

-- Не может быть!

-- Почему? -- обиделся Дикий.

-- Это я так шучу. Извини! -- Ольга засмеялась и смех ее звучал легко и беззаботно. -- Твой предыдущий букет еще не завял!

-- Какой букет?

-- Не прикидывайся! Ты его с паспортом прислал.

-- Ах, этот! Так разве это букет?

Лифт остановился и они вышли на большую квадратную лестничную площадку. Ольга достала ключи и открыла тяжелую, дубовую на вид дверь. Квартира оказалась большая, забитая книгами, стелажи с которыми начинались еще в коридоре. Мебель была не модная, но удобная и не раздражала глаз. В одной из комнат на столе в большой вазе, разрисованной драконами, действительно находился букет полузавядщих роз.

-- Я сейчас, -- сказала Ольга, схватила вазу со старым букетом и убежала куда-то вглубь квартиры.

Дома она выглядела совсем не так, как в Одессе. Там она была бедная ограбленная девушка, а здесь... здесь она была хозяйкой большой богатой квартиры в большом богатом городе, евразийской столице, столице банков и бандитов.

Дикий не знал куда себя деть, сел за стол, закурил, увидев огромную хрустальную пепельницу. Девушка вернулась в комнату с вазой, поставила ее на стол, склонилась над цветами и сказала:

-- Как чудесно пахнут!

-- У тебя, Оля, отец кто? Профессор, академик или бывший генсек? Извини за нескромный вопрос.

Девушка подняла голову от букета, улыбнулась и ответила:

-- Как тебе сказать... Наверное что-то в этом роде... Давай кофе пить.

Она снова выбежала из комнаты и вернулась через минуту с подносом, на котором дымилась большая турка, чашечки и два стакана с соком. Дикий сделал глоток, сказал:

-- Апельсиновый сок. Мой любимый.

-- И я люблю, -- произнесла девушка, присаживаясь рядом.

-- Ты извини за вопрос. Не стоило спрашивать. Раньше б меня за такие вопроси отправили б собирать весь снег в Арктике.

Ольга рассмеялась, но тему развивать не стала. Хороший у нее смех. Честный, потому и легкий. Она рассказала как ей влетело от отца, который о ней очень беспокоится, поскольку живут они в двоем -- мама давно умерла. Убирать квартиру приходит одна женщина. Раз в неделю она же готовит обеды, а поскольку отец мотается постоянно в каких-то командировках, то Оля предоставлена себе. Отцу остается только волноваться. Но все же она старается его не волновать, вести себя прилично и т. п...