Джеймс Чейз - Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь.

Отъехав метров триста, он протянул руку.

— Гоните денежки, милая!

Пока он проверял наличные, Мэгги рассматривала людей в машинах. Сытые, самодовольные мужчины и женщины в идиотских шляпках. Может быть, это и есть процветание? Не дай бог стать такой же.

— Ну вот, дорогуша, мы и стали богаче на тысячу баксов, — сказал Чак, засовывая конверт в бардачок. — Что я говорил, у тебя счастливый лотерейный билет в руках.

Она слушала его вполуха.

Чак заглянул в записку, которую дал ему Пок.

— Теперь в отель «Эдлон». Будка номер четыре.

Там все повторилось, как в оба предыдущих раза.

— Все в порядке, — сказала Мэгги, отдавая очередной конверт.

— А здорово все-таки придумал индеец. Приходи и стриги купоны. Еще два похода. Аэропорт. Будка «С». Потом шестой номер на автовокзале.

В стеклянном параллелепипеде аэропорта девушка направилась прямиком к цели. Ей было на все наплевать. Следит за ней кто-нибудь или нет. Из будки «С» выходил мужчина. Они обменялись мимолетными взглядами, и Мэгги прочитала в глубине зрачков антипатию. Неплохой такой дядечка, средних лет, солидный, в аккуратном костюме, склонный к полноте. «Ненавижу добропорядочных», — подумала она. Зацепив его плечом, девушка скрылась в кабинке и привычно запустила руку под таксофон. Вместо шероховатости бумаги она ощутила прохладную плоскость металла. Конверта не было! Может быть, она ошиблась? Но косой взгляд, брошенный через плечо, убедил в том, что на стеклянной двери написана литера «С».

— Будете разговаривать или просто занимать кабину? — с легкой иронией спросил молодой человек в элегантном костюме.

Еще один хлыщ! Гладкий, выбритый, пахнет одеколоном. Господи, да сколько их таких, добропорядочных. Катитесь все к черту!

Она выскользнула из здания и торопливо направилась к стоянке.

— Порядок? — спросил Чак, ожидая положительного ответа.

— Как же! — со всей язвительностью, на которую была способна, отозвалась Мэгги.

— То есть как это?! — Его рука застыла на ключе зажигания.

— Ты сказал «будка «С». В будке «С» ничего нет.

Глаза Чака налились бешенством.

— Ах ты сучка, нагреть меня решила?!

Она швырнула сумочку ему на колени:

— Сходи и проверь! Ничего там не было! Ни-че-го.

Чак развернул подружку лицом к себе:

— Просмотри все будки. Вдруг клиент по ошибке прикрепил конверт не под тот автомат.

Она стряхнула его руку:

— Сам иди!

Чак изо всей силы ударил Мэгги по колену. Острая боль пронзила ногу.

— Я кому сказал! — прорычал он, оскалив зубы.

Она вылезла из машины и, прихрамывая, вернулась в толчею аэровокзала. Распахнула первую кабину, провела рукой под таксофоном. Пусто. Рванула дверцу второй. Не обращая внимания на девчушку, треплющуюся, наверное, со своим трахалем, проверила таксофон. Конверта не было. Следующая. Ноль.

Меньше чем за пять минут она проскочила всю цепочку телефонов-автоматов и убедилась, что счастье им на этот раз не улыбнулось.

— Пустой номер, — бросила она безразлично, забираясь в «бьюик».

— Вот хреномань какая! — сжал кулаки Чак. — Наверняка конверт обнаружил раньше тебя какой-нибудь паразит. Ты что на это скажешь?

— Что я скажу? — переспросила Мэгги. — Ничего не скажу. Ведь у меня в башке пустота.

— Пять сотен! — взвизгнул Чак. — Понимаешь, дура безмозглая, полштуки! А-а, — махнул он рукой, завел двигатель и вырулил на дорогу, — тебе все равно.

На автовокзале, выпуская девушку на охоту, он напомнил вполголоса:

— Будка шесть. Дуй, милашка. И запомни, вернешься пустая…

В шестой кабине звонила молодая женщина. По хищной, как у нахохлившегося орлана, позе, по ярко накрашенным ногтям и пристальному взгляду, которым незнакомка оценила ее, Мэгги поняла, что нахрап не пройдет. Придется подождать.

Минут через семь-восемь Птица, как мысленно окрестила женщину Мэгги, вышла из автомата и брезгливо описала полукруг, чтобы только не прикоснуться к неряшливой девке.

Войдя в кабину, Мэгги окунулась в облако дорогих духов — даже в носу защипало. Конверт оказался на месте.

— Любовное послание? — поинтересовался симпатичный парень в ярко-желтом свитере и обтягивающих джинсах. Обрати он на нее внимание в другое время, она пошла бы с ним хоть на край света, хоть в меблированные комнаты. Но теперь… смазливый малый, можешь не тратить на меня цветы своего обаяния.

Она прошла мимо него с независимым видом. Да, сразу видно, парень при деньгах, независимый из себя и приятный в обхождении. Но общество ему подобных ей заказано, у преступницы другая дорога.

В конверте, как и положено, оказалось полтыщи.

Чак любовно пересчитал деньги, приобщил к остальным и задумчиво произнес:

— Две штуки, конечно, не две с половиной, но все же это лучше, чем ничего. На первое время хватит. — Он засунул пачку в бардачок. — Рвем когти отсюда, крошка.

Сейчас заедем в гостиницу, возьмем шмотки и прощай, Парадиз-Сити!

Они остановили машину за квартал, прошли вонючим переулком и вошли в свое временное жилище.

Златозубенький сидел на своем месте и читал газету. Увидев постояльцев, он расплылся в широкой улыбке, но парочка не удостоила его ответным знаком внимания.

Две штуки в кармане! И машина в придачу! Ведь вряд ли психопат-семинол заявит в полицию, что у него угнали тачку. Потому что знает: только вякнет лишнее — тут ему и конец. А как только они окажутся на шоссе, фьюить — и поминай как звали!

Чак распахнул ногой дверь их комнаты и застыл на пороге — с кровати улыбался Пок Тохоло с очищенным от кожуры апельсином.

— Поздравляю с уловом, — сказал он и запустил дольку в рот.

Капитан Террел отложил в сторону последнее досье и посмотрел на Бейглера.

— Вот и все. Палача мы вычислили. Это индеец по имени Пок Тохоло. Проблема заключается в том, где Пок сейчас. Пальчики парня совпадают с обнаруженными в мотеле «Добро пожаловать», раз. Под матрасом комнаты, где он жил когда-то, найдены неопровержимые доказательства того, что там хранилось огнестрельное оружие. Словесный портрет Пока, который дала миссис Берта Харрисон, полностью соответствовал описанию, полученному инспектором Лепски от доктора Уанники.

(Доктор перевалил на девятый десяток, у него тряслась голова, но семинолы до сих пор продолжали к нему ходить лечиться, как когда-то ходили их бабушки и дедушки. «Пок — парнишка неплохой, — сказал инспектору Уанники. — Может, быть, слишком невыдержанный, но это свойственно молодежи. Вы говорите, что он чокнутый. Разве это редкость в наше сумасшедшее время?»)

— Итак, Бейглер, мы знаем, кто убийца. Хотя меня не оставляет сомнение относительно мотива. Неужели нужно убить столько народа, чтобы отомстить за слово «красножопый»?