Джеймс Чейз - С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги

Некоторое время я, не веря своим глазам, глядел на справку: неужели все так просто? Но риск, разумеется, существовал. Если меня остановит дотошный полицейский и решит выяснить, под каким номером действительно зарегистрирован «кадиллак», мне не избежать ареста. И все же я решил рискнуть. Но переставлять номера до наступления темноты было опасно.

До захода солнца оставалась еще пара часов, и мне пришло в голову, что можно позвонить Люси и сообщить, что выход найден. Я понимал, что неожиданное появление Уэста до смерти напугало ее, и я не без причины опасался, что она совсем потеряет голову от испуга и наломает дров.

Мне повезло: трубку сняла Люси.

— Хэлло, Люси, это Честер. Рядом с тобой никого нет?

— Никого. — Я отчетливо слышал ее учащенное дыхание. — Что случилось?

— Мне кажется, выход найден. Риск, разумеется, существует, но все должно получиться.

Наступила томительная пауза.

— Ты это серьезно? — наконец произнесла она.

— Вполне. Все должно быть в порядке. Мы оба будем вне подозрений.

— Что ты придумал?

— Это не телефонный разговор. Просто я хотел сообщить, что все в порядке и тебе не о чем больше беспокоиться.

— Понятно, — каким-то бесцветным голосом сказала она. — Я рада.

Никакой радости в ее тоне я не ощутил.

— Не волнуйся, все будет в порядке.

— Хорошо. — Она положила трубку.

Некоторое время я слушал короткие гудки. Ее реакция меня озадачила. Я ждал, что она обрадуется, поблагодарит меня. Можно подумать, что своим звонком я лишь разочаровал ее.

Ехать к бунгало Сиборна было еще рановато, поэтому я сел в кресло и под хоровод невеселых мыслей принялся наблюдать за заходящим солнцем. Только к половине девятого наступила темнота.

Через пять минут я уже был возле бунгало Сиборна.

Первым делом я снял номера с «понтиака». Гайки порядочно проржавели, так что пришлось повозиться. Потом открыл гараж, закрыл двери и включил верхний свет.

С задним номером «кадиллака» проблем не было, и я быстро закрепил на его место номер с «понтиака». Потом я обошел машину и принялся снимать передний номер. Дело продвигалось туго.

Я лежал на спине наполовину под машиной и оборот за оборотом отвинчивал гайку, как вдруг услышал за дверьми какой-то шорох.

Вдоль спины пробежал неприятный холодок. Зажав в руке гаечный ключ, я напряженно вслушивался, но слышал лишь легкий шорох накатывающихся на берег волн океана и шелест листьев. Сердце гулко стучало в груди. Ошибиться я не мог, так как явственно слышал какой-то посторонний звук. Или же просто разгулялось воображение?

Звук не повторился, и я решил, что это мне показалось, и вновь занялся упрямыми гайками. Наконец последняя оказалась у меня в руке, и в этот момент я услышал скрип открывающейся двери.

Сердце мое едва не выпрыгнуло из груди: из-под машины я видел нижнюю часть двери, и она действительно открывалась! Это не мог быть ветер — войдя, я захлопнул за собой дверь. Без сомнения, кто-то пытался проникнуть в гараж!

Я начал выползать из-под машины и уже схватился за бампер, чтобы встать, как вдруг свет в гараже погас. И в тот же момент широко распахнулись двери.

Луны еще не было. Я увидел темное небо с дюжиной звезд. Абсолютно не соображая, охваченный паникой, я вскочил на ноги, держа в руке передний номер «понтиака».

В этот момент что-то ярко вспыхнуло и воцарилась кромешная тьма.

На какое-то мгновение я словно прирос к месту, мозг отказывался воспринимать происходящее, но тут до моего слуха донесся топот ног убегающего человека, и наконец я осознал, что произошло.

Кто-то подкрался к гаражу с фотоаппаратом и вспышкой и сфотографировал меня возле поврежденного «кадиллака» да еще с чужим номером в руках. Во мне поднялась волна страха, смешанного с яростью. Я выбежал из гаража.

Негодяй уже одолел ярдов пятьдесят. Топот раздавался довольно четко, было ясно, что бежит мужчина. Я бросился вдогонку. Ярость гнала меня вперед, но очень мешала темнота безлунного вечера. Немного помогало то, что я отлично помнил дорогу. Я знал, что в двухстах ярдах от бунгало Сиборна находятся густые заросли кустарника, росшего вперемежку с пальмами. Прямо за кустарником начинается открытая местность вплоть до самой дороги. Если этот доморощенный фотограф пробежит мимо кустарника, я его поймаю — ведь я почти наполовину срезаю путь.

На реализацию замысла много времени не понадобилось. Остановившись, тяжело дыша, я прислушался. Тишина. Итак, фотограф сбежал с дороги и, в надежде скрыться от меня, засел в кустарнике.

Так вот кто звонил сегодня утром Люси, а потом мне. Уже тогда он решил нас шантажировать. А теперь в его руки попала и козырная карта в виде фотографии, которой вполне достаточно, чтобы упрятать меня в тюрьму лет на десять. Но я не допущу, чтобы это произошло. Я поймаю негодяя, в противном случае неприятностей, и неприятностей серьезных, мне не избежать.

Сейчас я уже жалел, что оставил фонарь в гараже. Как найти затаившегося человека, если видны только макушки пальм на фоне черного неба. Я как можно тише стал подкрадываться к кустарнику. И тут до меня дошло, что отыскать его в чаще будет довольно сложно, можно пройти в ярде от него и ничего не заметить.

Я начал раздвигать ветви кустов. Разумеется, он слышал меня, чего не скажешь обо мне.

Продвинувшись ярда на три, я прислушался. Тишина. Наверняка он где-то рядом, возможно, на расстоянии протянутой руки. Без фонаря найти его нет никаких шансов. Вернее, лишь один, если я случайно набреду на него.

Я двинулся вперед, ветки кустов хлопали по лицу. Я шарил руками перед собой, напряженно прислушиваясь, в надежде, что нервы у него не выдержат и он выдаст свое местонахождение.

Неожиданно под ногой что-то шевельнулось, и я услышал то ли полувздох, то ли полувскрик. Такой звук может издать только человек от неожиданности или испуга. Я сделал шаг вперед, и руки коснулись чьего-то лица. В следующий миг я рассмотрел, что впереди маячит какая-то темная фигура. Сжав кулак, я замахнулся для удара, но на долю секунды опоздал. Сокрушительный удар в плечо бросил меня на колени. Опершись руками о землю, я попытался подняться, но второй удар пришелся по голове, и я провалился в полнейший мрак.

Где-то часы пробили десять. Мелодичный перезвон доносился откуда-то издалека, но звук был знакомым. С некоторым удивлением я понял, что это звук моих собственных каминных часов.

Я открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. В голове словно работал отбойный молоток. Некоторое время я лежал без движения, потом осторожно снова открыл глаза. Никакого сомнения, я лежал в собственной гостиной на диване. В затылке пульсировала тупая боль и, проведя рукой по волосам, я нащупал приличную шишку с запекшейся кровью. Я застонал и снова закрыл глаза. Боль медленно затихала, и вскоре я смог сесть и осмотреться.